К делу привлекались крупнейшие промышленные города страны. В кратчайший срок — в августе нужно было создать восемь полков.
В рабочей тетради, которая под названием «Запись боевых приказов и распоряжений дивизионного комиссара Телегина» хранится в архиве Советской Армии, есть такие строки:
«2 августа получено постановление ГКО, которым определялось формирование в 8 гв. минометных полков: 4 — по 1670, 4 — по 1505».
Прежний владелец тетради генерал-лейтенант К. Ф. Телегин объясняет:
«„ГВ“ означает гвардейские. Да. Всем дивизионам и полкам, создаваемым в Москве летом 1941 года по постановлению ГКО, присваивалось наименование гвардейских».
Первыми гвардейскими частями Советской Армии стали ракетные части. Им присваивалось это почетное звание еще до первого боя. Поэтому так тщателен был отбор: только лучшие из лучших удостаивались чести быть бойцами и командирами ракетных дивизионов и полков.
Цифры «4 — по 1670» означают, что в четырех полках должно быть по 1670 бойцов и командиров. Это — полки, оснащенные БМ-13. Четыре других полка насчитывали по 1505 человек; они имели на вооружении пусковые установки меньшего калибра — БМ-8.
Задание ГКО было выполнено в срок. 4 августа был готов дивизион 1-го ГМП (гвардейского минометного полка), а в конце августа — дивизион 8-го полка. Всего в августе сформировали 28 дивизионов.
Выпуск нового оружия стал важнейшей задачей наркомата, который затем был реорганизован в Наркомат минометного вооружения.
«Очередная афера московских комиссаров», — захлебывался германский радиокомментатор.
Это было 26 ноября 1941 года. Враг стоял у стен Москвы. Но вопрос о том, что такое афера, решался не в эфире, а на поле боя. Свое решающее слово в дни московского наступления готовилась сказать реактивная артиллерия…
К этому времени в стране уже были заводы, занятые только выпуском гвардейских минометов.
ПОДВИГ ЗАВОДА «КОМПРЕССОР»
Его корпуса расположены на востоке Москвы, между шоссе и железной дорогой.
Слава — память о подвиге. Он был совершен на «Компрессоре» рабочими, инженерами, конструкторами осенью 1941 года, когда завод стал головным по выпуску БМ-13.
С тех пор прошло более четверти века. Нет больше тайны, которую хранили рабочие завода. Пусть теперь о ней узнают люди.
На заводском дворе стоит монумент. На черном мраморе золотом начертаны имена тех, кто ушел в 41-м и не вернулся в 45-м. Но рабочие, остававшиеся на заводе, также совершили подвиг, достойный быть увековеченным в мраморе и бронзе. И в свинце линотипных строк.
В самую жаркую погоду на участке, где испытывают компрессоры, можно увидеть белый стерильный снег, облепивший резервуар с жидким аммиаком. Специальность рабочих «Компрессора» — делать холод.
Кто бы мог подумать, что людям, имеющим дело с холодом, предстоит так близко познакомиться с оружием, извергающим самый жаркий огонь.
Для его сборки потребовался завод с большими производственными площадями, с крановым оборудованием. В цех должен свободно войти грузовой автомобиль. Нужны продольно-строгальные станки. Выбор пал на «Компрессор», он отвечал этим условиям — цехи большие, мощные краны есть, продольно-строгальные станки привезены.
В Наркомате общего машиностроения собрались те, кто должен был переместить свои кабинеты на завод, — заместитель наркома Н. И. Кочнов, начальник главка К. В. Петухов, заместитель секретаря парткома И. А. Дорожкин.
Вся наркоматовская бригада отправилась с Театрального проезда, где находился наркомат, на шоссе Энтузиастов. Выбирали цех, определяли кадры. Нужны были сварщики, сборщики. Нужны были самоотверженные люди.
Разговор вели Иван Андреевич Дорожкин и секретарь парткома завода Константин Иванович Соломатин, старый член партии, участник гражданской войны. Говорили с глазу на глаз.
— Работать будем, не считаясь со временем, — вот что обещали секретари. На эти условия соглашались все.
Из кабинета рабочие цеха шли сразу на свое новое место: расчищали цех для станков и поточной линии. Дело ставилось на поток.
Дорожкин дни и ночи проводил на заводе, спал прямо в кабинете; замнаркома Кочнов использовал для отдыха свой большой легковой автомобиль. В нем он засыпал на часок-другой, когда валился от усталости. Черный лимузин стал неотъемлемой частью заводского пейзажа.
На восьмой день войны нарком вызвал главного конструктора завода «Компрессор» и познакомил с представителями института, создавшего БМ-13. Институт передал свое детище в надежные руки заводских конструкторов. Они быстро разработали серийные чертежи БМ-13, боевых установок.
Никто на заводе еще не знал, какой неувядаемой славой покроет себя установка, которую предстояло монтировать на шасси обыкновенного «ЗИС».
Все сотрудники конструкторского бюро, имевшие до тех пор дело с компрессорами, холодильными установками, превратились в конструкторов ракетных пусковых установок.
На «Компрессоре» был хороший рабочий коллектив и отличное конструкторское бюро, имеющее опыт выполнения важных заказов.
До начала пятилеток главный инженер был единственным инженером на весь «Компрессор». Но зато славились кустари, виртуозы, идеально подгонявшие машины вручную. В 1930 году сюда пришли четыре первых выпускника Московского высшего технического училища.
В июне 1941 года на заводе были десятки высококвалифицированных инженеров. Конструкторское бюро способно было решать самые сложные задачи. Отлично знали свое дело и рабочие.
Но ни один завод, даже самый высокоорганизованный, не сумел бы столь быстро решить такую задачу в одиночку. На новую боевую машину работала вся Москва. «Красный пролетарий» изготавливал пакеты направляющих; завод имени Владимира Ильича давал снаряды; завод пожарных машин — лонжероны направляющих. Даже мастерская Всесоюзной сельскохозяйственной академии вносила свой вклад в общее дело — выпускала конусные болты.
В корпуса «Компрессора» поступали заказы с машиностроительных заводов, с автозавода, завода «Красная Пресня», Пресненского машиностроительного, завода трикотажных машин, часовых заводов.
Снаряды «катюши» — ракеты собирали рабочие завода имени Владимира Ильича. В кооперации с «Компрессором» были многие заводы Подмосковья. Сегодня на «Компрессоре» почти не осталось старого оборудования. Только один-единственный строгальный станок фирмы «Бутлер» дорабатывает свой срок на ремонтном участке. И надо прямо сказать: станок германского производства безотказно «боролся» с германским фашизмом. Мне показал его начальник цеха Николай Николаевич Степанов. В 1941 году он был начальником смены и отлично помнит то время. Такое не забывается.
Экипажи БМ-13 принимали оружие тут же на заводе. Отсюда они двигались на фронт по железной дороге.
Враг подходил к стенам Москвы. Через ворота «Компрессора» проезжала одна машина за другой.
И. А. Дорожкин встретил в проходной своего старого знакомого — директора завода П. М. Лашука, ветерана гражданской войны. Тот сам привез в мешке запакованный стопорный замок, который освоил его завод. И он был не одинок…
Детали доставляли на грузовиках, а когда не оказывалось под рукой автомобиля, — на трамвае. Не было трамвая — шли пешком. 22 и 23 июля первая установка «Компрессора» была испытана на подмосковном полигоне.
«Не артиллерия, а телега» — такой нелестный был о ней отзыв до испытаний. Перед «телегой» поставили четыре фанерных дома. Дали залп: сначала один, потом второй. Все фанерные дома тотчас улетучились и вместе с ними исчезли и старые представления о реактивной артиллерии.
А 26 июля 1941 года в Главное артиллерийское управление доносили, что к отправке на фронт готовы семь боевых машин. Шесть — Воронежского завода имени Коминтерна и одна — московского завода «Компрессор».
Осенью, когда началось бездорожье, с фронта стали поступать сообщения, что установки, смонтированные на автомашинах «ЗИС», буксуют… Было предложено монтировать направляющие на тракторе «СТЗ-5».
Решили применить ракеты на танке… К броне установку не приваришь. Стали привертывать: бронь трескалась. Вызвали главного конструктора и вместе нашли нужное решение.
…Первый танк с установкой тоже испытывался на полигоне. Первый выстрел «вышел комом». Стрелок по привычке, как это делали танкисты, в момент залпа отключил электричество. Команда «огонь!», а залпа нет. Но это небольшое происшествие разрешилось благополучно…
Узнали о новом оружии моряки. Завод получил срочное задание — сделать установку, которую можно было бы поставить на бронекатера. Это была нелегкая задача: требовалось создать направляющие, осуществляющие выстрел не с неподвижного основания, а с палубы летящего по волнам быстрого судна.
