когда я спросил у одного из сослуживцев деда, приезжала ли на фронт Валентина Серова, тот ответил: «А как же! Приезжала. И не только Серова. Многие артисты приезжали». На мой вопрос, приезжала ли она к Рокоссовскому, ветеран обиделся: «Почему к Рокоссовскому? К нам ко всем приезжала. Поднимать боевой дух». Потом он понял, почему я спрашиваю: «Ах, ты об этом? Вздорная болтовня! Такие слухи распускают те, кто тогда не был на фронте».
Люди из окружения Рокоссовского, и прежде всего военные, с удивлением слушали рассказы о мнимом романе и искренне смеялись. Все-таки командующий все время на виду, и его личная жизнь, уж поверьте, была известна его сослуживцам. Она, кстати, не была такой безоблачной, святым мой дед не был, тем более война… он встретил одну женщину – военврача Галину Таланову. Она была с ним всю войну, родила дочь. И его семье, и соратникам все это было известно. Знали они также, что Рокоссовский разрывается между двумя любимыми женщинами, одна из которых рядом с ним переносит фронтовые невзгоды, а другая ждет его дома. Она ждала его всегда – и когда он сидел в «Крестах» по ложному обвинению, и когда ушел на фронт. Валентине Серовой места в этом любовном треугольнике не было. И можно себе представить, как не ко времени и не к месту была эта известная актриса со своей известной любовью…
Светлана Павловна Казакова рассказывала мне, как старший сын Казакова, Виктор, служивший в штабе артиллерии Центрального фронта, по поручению Рокоссовского лично отвозил Серовой записку, в которой тот просил больше не писать ему, а также пачку ее писем. Они были даже не распечатаны. Серова сама открыла дверь. Прочитала. Сказала: «Я сейчас напишу ответ». «Никаких ответов не нужно – у меня приказ».
Константин Константинович со слов внука «был очень стеснительным человеком, ему все было «нехорошо», «неудобно»…
К слову, в год знакомства с Рокоссовским Валентина Серова уже успела сняться в известных советских кинокартинах «Девушка с характером», «Сердца четырех» и была достаточно популярной актрисой. Сам Константин Симонов, будущий ее муж, посвятил ей свое знаменитое стихотворение «Жди меня». Его опубликовали не где-нибудь, а на страницах «Правды» зимой 1941 года. Было и другое…
Как утверждает Ариадна Рокоссовская, незадолго до приезда семьи Рокоссовский вежливо попросил Валентину Серову больше к нему не приходить. «Вдова маршала Еременко рассказывала, что Валентина Серова в тот день была очень расстроена. Она плакала, ее завели в процедурную, дали каких-то успокоительных капель».
В общем, на самом-то деле маршал Рокоссовский не был никаким ловеласом и похитителем женских сердец. Он был просто полководцем…
В 1949 году его вызвали в Москву. Сам Сталин пригласил на свою дачу. Когда на Ближней Рокоссовский не обнаружил вождя, то в недоумении просто сел в кресло и стал ждать. И вдруг из сада появился Сталин с букетом белых роз, и видно было, что он их не резал, а ломал, – руки были в царапинах.
– Константин Константинович, – обратился Сталин, – ваши заслуги перед Отечеством оценить невозможно. Вы награждены всеми нашими наградами, но примите от меня лично этот скромный букет!
После войны Сталин от имени государства подарил Рокоссовскому роскошный особняк на Патриарших прудах. Константин Константинович «царский» подарок принял, но разделил его на несколько квартир. «Освободившиеся» он предоставил своим сослуживцам по штабу фронта…
Красивая жена для голгофы летчика Щирова
В 1954 году Сергей Сергеевич Щиров с раскладушкой и с небольшой суммой денег, собранной друзьями, в хлопчатобумажном костюме вернулся на родину. На станции Акимовка, что в Запорожской области, его как героя вышли встречать сельчане и родственники. Они не знали, что он пережил с сорок девятого, пряча в своем рукаве Указ Президиума Верховного Совета СССР о присвоении звания Героя Советского Союза от 13 декабря 1942 года, отмененного в декабре пятидесятого.
А когда-то о храбрости этого человека ходили легенды…
Сергей родился 6 февраля 1916 года в семье русского крестьянина на Украинской земле. С 1927 года жил в Севастополе. После окончания 5 классов учился в школе ФЗУ при объединении «КрымЭнерго» и в Мелитопольском аэроклубе.
Служба в Красной Армии для него началась в 1932 году, а осенью 1938 года. Щиров поступил в Качинскую военную авиационную школу летчиков.
27 июня 1941 года младший лейтенант Щиров впервые вылетел на боевое задание и очень скоро убедился в том, что на И-16, несмотря на преимущество «мессеров» противника, воевать можно. Однако для этого, как, впрочем, и его боевым товарищам, ему понадобилось время.
В своем дневнике, который Сергей Сергеевич вел с первого дня войны, есть такие записи: «…налет фашистской авиации. Уничтожены истребители 87-го иап, погибли друзья. Наши летчики взлететь не успели…»
«Не имея радиоустановок на истребителях, при недостаточной налаженности оповещения постов ВНОС на командные пункты, мы, поднявшись в воздух, были предоставлены самим себе, действовали по собственной инициативе… Немцы имели большое преимущество».
«Несмотря на потери, мы все-таки привили немецким летчикам любовь к полетам на высоте и под прикрытием своих истребителей…»
Очередь Щирова наступила в районе Прута, когда на И-16 он сбил свой первый самолет противника, за который командир полка наградил его мотоциклом.
«Теперь я понял, что залог победы в быстрой маневренной тактической хитрости в прицельном огне с малых дистанций», – записал Сергей Сергеевич в тот день. Вскоре на Юго-Западном фронте его счет пополнился еще двумя сбитыми самолетами: одним сбитым лично и одним сбитым в группе. А в конце декабря 1941-го командира звена С. С. Щирова наградят «За образцовое выполнение заданий командования» первым боевым орденом – Красной Звезды.
Летом 1942 года старший лейтенант Щиров сражался на Северо-Кавказском фронте в должности заместителя командира эскадрильи 518-го истребительного авиаполка 236-й истребительной авиадивизии 5-й Воздушной армии. В августе этого года он уже командир эскадрильи.
Именно летом и осенью 1942-го на Кубани развернулись ожесточенные бои на земле и в воздухе. Немецкие войска, захватившие степные районы Краснодарского края, прорывались к морю. Ударная группа противника «Туапсе», на левом фланге 17-й армии наступала к портовому городу. Ежедневно с захваченных аэродромов Краснодара, Майкопа, Белореченска и Армавира поднималось до 160 немецких боевых машин, поддерживающих группу с воздуха. На перехват воздушного противника из Агоя и Лазаревки вылетали истребители 236-й авиадивизии. Над горными перевалами они и вели свои воздушные бои.
Именно в боях за Туапсе Сергей Щиров стал самым результативным летчиком-истребителем на Кавказе. Например, 10 октября 1942 года, в районе Горячего Ключа пятерка советских
