Адмиралу Тови было ясно, что тяжелым кораблям Флота Метрополии придется прикрывать конвои. Однако для этого потребуется много эсминцев для их сопровождения, так как угроза со стороны подводных лодок будет постоянно возрастать. И в любом случае эсминцы эскорта будут испытывать нехватку топлива, которая не позволит им охотиться за подлодками. Они смогут лишь отгонять субмарины от конвоя, но в таком случае немцы смогут уже в ближайшем времени повторить атаку. Так как конвои были очень тихоходны, это, как правило, происходило уже на следующий день.
Адмирал Тови в феврале 1942 года, оценивая ситуацию, сказал, что атаки вражеской авиации и подводных лодок будут происходить ближе к восточному концу маршрута, то есть недалеко от русских берегов. Зато атаки надводных кораблей более вероятны на западной половине пути, в открытом океане.
Тови писал: «Защита этих конвоев является главной задачей Флота Метрополии, но в основе ее лежит надежда вынудить вражеские корабли принять бой. В противном случае операции по прикрытию северных переходов и время, проведенное в северных водах, должны быть минимальными».
Атаки против конвоев становились более настойчивыми, но президент Рузвельт в телеграмме Черчиллю указал на политические последствия приостановки конвоев. Он добавил: «Мы предпринимаем огромные усилия для производства предметов снабжения. И если доставка будет остановлена, кроме как по самым убедительным причинам, это кажется мне серьезной ошибкой».
Черчилль в ответе объяснил все трудности. Требуются не только противолодочные корабли, но и линкоры. «Адмирал Кинг выразил мнение, что эскорт наших трансатлантических конвоев уже слишком слаб. Предложенное сокращение числа эскортных кораблей при увеличении размера конвоев полностью расстроит налаженную систему на 8 недель. Если в это время противник перенесет усилия своих подводных лодок с вашего восточного побережья в среднюю часть океана, последствия могут быть катастрофическими», - писал Черчилль.
Через 3 дня маршал Сталин телеграфировал Черчиллю: «У меня есть требование к вам. Около 90 транспортов{На самом деле 107.} с различными важными военными грузами для СССР в настоящее время стоят в Исландии или движутся из Америки в Исландию. Я понимаю, что есть опасность задержки их отплытия на долгий срок из-за трудностей с организацией конвоя под прикрытием кораблей британского флота.
Я полностью осознаю возможные трудности и жертвы, которые несет Великобритания при организации конвоев. Однако я чувствую свой обязанностью обратиться к вам с требованием принять все возможные меры для обеспечения прибытия упомянутых грузов в СССР в течение мая, так как это исключительно важно для нашего фронта».
Результатом обмена этими депешами стала отправка конвоя PQ-17. Но из 34 транспортов до цели добрались только 11.
После этого адмирал Тови предложил Первому Лорду Адмиралтейства адмиралу сэру Дадли Паунду временно задержать отправку русских конвоев, пока не завершится полярный день. Как альтернативу Тови предложил отправлять небольшие, легко управляемые конвои.
Однако ни одно из предложений не было принято. Слишком велики были ставки. Американские боеприпасы и снабжение продолжали накапливаться в Исландии, а русские продолжали требовать их доставки.{Интересным примером поведения русских является один случай. В России не было нормальных госпиталей, поэтому из Великобритании в Россию был отправлен походный госпиталь, чтобы помочь лечить раненых и обмороженных британских моряков, которые доставляли русским оружие и боеприпасы. Русские не разрешили его выгрузить, причем без всяких объяснений.}
Кроме того, Черчилль был склонен еще больше поднять ставки, действуя по принципу «вопреки поражениям». Он предложил собрать все имеющиеся авианосцы и линкоры. Адмиралтейство отказалось. Перед ним стояла задача немедленно провести конвой на Мальту, которая буквально умирала от голода. Примерно в это же время американцы начали перебрасывать свои военные корабли на Тихий океан. Поэтому нехватка эскортных кораблей вынудила Черчилля и Рузвельта временно приостановить отправку конвоев, по крайней мере, пока не закончится лето с его бесконечным полярным днем. Черчилль отправил маршалу Сталину длинную телеграмму, объясняя ситуацию. «Мои морские советники сказали мне, что если бы они командовали германскими кораблями, подводными лодками и авиацией в сложившейся обстановке, они гарантировали бы полное уничтожение любого конвоя, идущего в северную Россию. Поэтому с величайшим сожалением мы пришли к заключению, что попытка провести следующий конвой PQ-18 не принесет выгоды вам и лишь нанесет серьезный удар общему делу».
Маршал Сталин послал ответ, который в послевоенное время выглядит естественным и предсказуемым. Но в тот момент он был просто жестоким, особенно учитывая количество моряков, уже погибших, чтобы доставить русским требуемые грузы.
Сталин сказал, что из телеграммы Черчилля можно сделать два вывода. «Первый: британское правительство отказывается продолжать отправку военных грузов для Советского Союза по северному маршруту. Второй: несмотря на согласованное коммюнике, касающееся открытия Второго фронта в 1942 году, британское правительство откладывает это до 1943 года». Сталин добавил: «Наши морские эксперты считают причины, выдвинутые британскими морскими экспертами в качестве оправдания приостановки конвоев, совершенно неубедительными. Они полагают, что при наличии доброй воли и желания выполнить заключенные договоренности эти конвои можно отправлять регулярно и нанести противнику тяжелые потери».
Нам следует совершенно обязательно привести комментарий Черчилля. Он заявил, что «не считает нужным обсуждать все это с советским правительством, которое до того, как само подверглось нападению, желало видеть нас уничтоженными и собиралось разделить добычу с Гитлером. Даже теперь, в момент нашей общей борьбы, оно не может найти добрых слов в ответ на тяжелые потери англичан и американцев, понесенные в попытках доставить им помощь».
До сих пор флот был способен отражать атаки немецких подводных лодок и самолетов. Случай с конвоем PQ-17 стоит отдельно, так как он стал следствием ошибок. Но для Адмиралтейства самой большой угрозой оставались немецкие надводные корабли, которые могли быть брошены в бой в любой момент.
А именно это немцы и собирались сделать. К началу июня РВМ решило, что положение с топливом улучшилось настолько, что тяжелые корабли могут выйти в море. Командующий Группой ВМФ «Север» адмирал Клюбер постоянно предлагал это. Командир Боевой Группы адмирал Шнивинд не слишком боялся боя с английскими и американскими кораблями. Его больше беспокоило разлагающее влияние на боевой дух экипажей постоянного бездействия линкоров, в то время как немецкие подводные лодки все время находились в деле.
Но, как уже говорилось ранее, Гитлер заявил, что линкоры и крейсера могут выходить в море только с его личного разрешения. К счастью для союзников он такого разрешения не дал. Постоянно подчеркивая, что он не может позволить себе рисковать тяжелыми кораблями, фюрер вколотил в головы своих адмиралов опасную мысль. Если они все-таки выбрались в море, самой главной их задачей становится благополучное возвращение в гавань, а не нанесение урона противнику.
Этот фактор во многом объясняет поведение германских кораблей в бою. Часто их капитаны поворачивали и выходили из боя, что можно было принять за трусость. И действительно, это была трусость. Только они боялись гнева Гитлера, а не британских снарядов. Командиры подводных лодок не были связаны подобными ограничениями, и они сражались с исключительной отвагой, хотя не всегда по-рыцарски.
Когда Флот Метрополии снова стал достаточно сильным, чтобы позволить возобновить проводку русских конвоев, адмиралу Тови пришлось заняться планированием этих операций, и он решил изменить тактику. Он был твердо убежден, что с этого момента ему придется каждый конвой проводить в русские порты с боем. Его задачей была защита конвоев от угрозы с моря, из-под воды и с воздуха. Он понял, что если немцы будут использовать свои линкоры умело, почти наверняка повторится катастрофа PQ-17.
Наконец Тови решил, что от атаки надводных кораблей конвой должен защищать его собственный эскорт, и тогда родилась идея «боевого эскорта эсминцев». Он должен был состоять из 12 - 16 эсминцев, более крупных и сильно вооруженных, чем эскортные миноносцы.{Хочется сделать небольшое уточнение. В данном случае речь идет не об эскортных миноносцах типа «Хант», а об эскадренных миноносцах первых серий (А - Н), с которых была снята часть орудий и торпедных аппаратов, чтобы увеличить запас глубинных бомб. Англичане используют термины fleet destroyer и escort destroyer , которые немного сложно перевести на русский. Прим. пер.}
