Мы, молодые командиры, завидовали С. Д. Павлову в умении командовать, в его военной находчивости его военной выправке. Во время боев, обезоруживания казачьих эшелонов он проявил исключительную смелость, выдержанность и наблюдательность. Помню как во время разоружения одного из эшелонов именно Сергей Дмитриевич обнаружил под вагонами сбитые из досок тайники, в которых были винтовки и разобранные пулеметы.
В бою он часто был с нами, пулеметчиками, то в цепи наступавших матросов. Это действительно был герой, которого все уважали и любили»[25].
И. Востриков, командир пулеметной роты Северного летучего отряда.
Утром 23 декабря правительственные войска, оставив станцию Полетаево, перешли на Троицко-Орскую железную дорогу и двинулись на Еманжелинск.
На перегоне до Еманжелинска боевых действий не было. Только в нескольких местах был разобран путь, но его быстро восстановили.
У подхода к станции передовые части вступили в бой с еманжелинской группой казаков под командой хорунжего Болотова. Под прикрытием артиллерийского огня матросы и солдаты пошли в атаку. Они шли в полный рост с пением:
Это есть наш последний
И решительный бой!
Дрогнули вражеские цепи, поспешно стали отступать к лесу, где еще раньше укрылась казачья конница.
Головные войска заняли станцию и станицу. Почти все дома пустовали. Зажиточные и средние казаки попрятали по хуторам и лесным заимкам свои семьи и имущество, а сами ушли в отряд. Особенно злобствовал против Советской власти местный священник. Он сам вступил в отряд и под его руководством казаки разрушили полотно железной дороги и линии связи.
В штаб поступили сведения, что в районе Еткульской действует конный казачий полк полковника Плотникова. Против него направили усиленный отряд конницы и конновьючный пулеметный взвод под командованием Дунько и Гусарова.
Отряд сверх ожидания занял станицу почти без боя. Над станицей несся звон набата. Это станичный атаман и местный священник созывали казаков. Но казаков уже давно не было в станице. Когда красные кавалеристы показались на площади, по ним открыли с колокольни стрельбу. Четверо было ранено, но и атаману с попом не поздоровилось. Их расстреляли тут же у церкви.
Стояли сильные морозы. Метели и снежные заносы затрудняли движение эшелонов. А тут еще отступавшие казаки взрывали водонапорные башни. Нечем было заправлять паровозы. Пробовали таять на кострах в котлах снег, но на это уходило много времени, да и топлива было мало.
Старожил станции Увельская Михаил Федорович Сазонов вспоминает:
«Кто-то предложил подвозить воду из станичных колодцев. Бочек-то почти не было, так по совету отрядников ставили на сани большие плетеные короба. В них и снег со двора возили и навоз на поля. Стенки короба облепляли мокрым снегом, а когда подстывало, в этой ледяной колоде воду и возили. Чтоб не плескалось и не замерзало, сверху накрывали кошмой или старой шубой»[26].
Таким способом быстро подвозили воду. Паровоз заправлялся и эшелон шел дальше.
А тем временем главные силы отряда двинулись в сторону станицы Нижне-Увельская. Разведка донесла, что в станице и прилегающих к ней станциях наблюдается большое скопление живой силы противника.
А погода по-прежнему свирепствовала. Шел густой снег, время от времени поднималась метель. Мороз больше 30 градусов.
Из Троицка поступило сообщение, что успешное продвижение правительственных войск вызывает тревогу противника. В случае неудачи на фронте он готовит к уничтожению большие продовольственные запасы.
Матросы и солдаты требовали от командования немедленного наступления.
Головные силы отряда с большим трудом продвинулись от Емажелинска до разъезда. Почти весь путь был разрушен, а конные казачьи отряды с обеих сторон вели обстрел эшелонов.
Вечером 23 декабря прибыли разведчики из Троицка. Как вспоминает И. И. Карпухин, они передали сообщение троицких большевиков-подпольщиков железнодорожного узла.
«Нам сейчас еще выступать нельзя. Сил мало. Положение в городе напряженное. Дутовцы готовятся к уничтожению складов, депо, водокачки, железнодорожного моста через реку Уй. Солдаты запасных полков объявили нейтралитет. С вашим подходом — выступим».
24 декабря в 1 час ночи созывается новое совещание, на котором принимается решение о немедленном и решительном наступлении. В 2 часа ночи командир головного отряда П. Ильин донес, что в 10—12 километрах от станции Нижне-Увельская обнаружена вражеская оборонительная линия — окопы полного профиля по две версты в обе стороны от железнодорожного полотна. С. Д. Павлов дает приказ каждому эшелону выделить две сильные группы для флангового обхода. Командиру батареи и его заместителю погрузить два орудия на сани и направиться на фланги противника. Начало наступления — огонь с бронепоезда. Кавалерии быть наготове для атаки.
А погода не утихала. Буран усиливался, крепчал мороз.
И вот поступил сигнал: открыл огонь бронепоезд. Ударили орудия, вышедшие во фланг. Под ураганным огнем солдаты ремонтно-восстановительного поезда вели укладку разрушенного пути. Пренебрегая опасностью, они подвели рельсы прямо к окопам противника. Засветились прожектора, прорывая белую мглу. Революционные солдаты и матросы продвигались вперед. Сначала ползли, потом бежали пригнувшись и, наконец, с криком «ура» пошли в полный рост. Но снег глубок, выше колен, мешает быстрому продвижению. Матросы, сбросив полушубки, шли с песней, в распахнутых бушлатах. Передовые цепи ворвались в траншеи, во фланги пошла конница.
Противник оставил первую линию обороны, но на этой же версте у него была вторая линия, а за ней — эшелоны теплушек и классные штабные вагоны.
Но и вторая линия не спасла. Переходя в яростные рукопашные схватки, матросы и солдаты шли не останавливаясь. Командование казаков бросает в бой свой последний резерв — офицерский батальон. Но наступление революционных сил неудержимо. Офицеры, дрогнув, бежали с ноля боя.
Станция Нижне-Увельская была взята с хода, почти без сопротивления.
В одном из пустых вагонов матросы нашли офицера. Это оказался заместитель войскового атамана, командующий Троицко-Челябинским направлением войсковой старшина Половников. Его взяли под усиленную охрану. Утром 24 декабря пленных казаков распустили по домам.
Теперь противник отступал в эшелонах, почти не оказывая сопротивления. Только разрушенная железная дорога мешала быстрому продвижению Северного летучего отряда. Троицк был уже близко[27].
В районе Кумысного разъезда дутовцы попытались еще раз задержать советские войска. Они подтянули туда силы под командованием полковника Кузнецова и самого троицкого окружного атамана Токарева. Но революционные матросы и солдаты сбили казачьи части, и те бежали в сторону Кособродска.
Троицкие большевики-железнодорожники знали, что советские войска совсем недалеко. Как только стемнело, они собрались на станции. Был сформирован отряд в 80 человек. Активное участие в создании отряда принимали Васильев, Иванов, Дубинин, Измар, Давыдов, братья Малышевы, Петров, Насонкин, Фомин, Мотов, Долгих, Овчинников, Головизин и другие.
Троицкий красногвардейский отряд железнодорожников.
Войска дутовцев, разбитые у Кумысного разъезда, бежали, минуя Троицк. В самом городе было несколько тыловых команд. Среди них царило полное замешательство и паника.
Весь день 24 декабря по существу Троицк был без власти. В городе появились казаки из соседних станиц; они начали погром складов окружного казачьего интендантства. Тащили себе в розвальни седла, амуницию, сукно, шинели — все, что попадало под руки. Разбегаясь по своим станицам, казаки из отрядов дутовцев тоже прихватывали с собой тюки. Особенно бесчинствовали пьяные офицеры. Они врывались в дома, пороли плетьми горожан, стреляли в них.
Магазины, лавки — все закрыто. Дома на ставнях, ворота на замках. Город словно вымер. А ведь назавтра большой церковный праздник — рождество. И хотя в городе более 20 церквей, не было церковной службы, не раздавалось колокольного звона.
Вечером 24 декабря отряд рабочих-железнодорожников вместе с небольшой группой фронтовиков во главе с В. Глебским заняли железнодорожные мастерские, депо, водокачку, мост на реке Уй, холодильник, склады с хлебом. Охраны никакой: казаки заняты грабежом. В 12 часов ночи восставшие стали продвигаться к городу.
В 4 часа утра 25 декабря силы Северного летучего отряда вступили на станцию Троицк. К 8 часам утра город был занят. Над зданием вокзала и окружного суда водружены красные флаги. По всем дорогам выставлены патрули.
