В Москве меня положили в госпиталь, размещавшийся в Сельскохозяйственной академии им. Тимирязева. Здесь, в московском госпитале, я простился навсегда с одним из лучших моих боевых друзей — начальником политуправления Западного фронта дивизионным комиссаром товарищем Д. А. Лестевым. В мою бытность командующим Западным фронтом он был членом Военного совета.
16 ноября он навестил меня, мы долго беседовали с ним. На следующий день Лестев прислал мне записочку с офицером из штаба фронта, приехавшим по делам службы в Москву. Приведу ее текст, потому что это было, пожалуй, последнее, что он написал в своей жизни.
Здравствуй, Андрей Иванович! Как здоровье? Желаю успеха. К тебе просьба пришли из своего неприкосновенного запаса папирос. Получилась с этим продуктом заминка. С приветом, от души желаю скорейшего выздоровления.
Д. Лестев. 17.11.41.
Я дал папирос офицеру и собирался уже вздремнуть, как вдруг в палату внесли на носилках человека, прикрытого белой простыней. На мой вопрос, кто это, мне сообщили, что это дивизионный комиссар Лестев.
— Ранен? — спросил я.
— Он уже умер, — ответил начальник госпиталя.
В условиях войны это случай по существу вполне обычный.
Тем не менее он потряс меня до глубины души. Вчера человек был полон сил, энергии, 20 минут назад я послал ему папирос, и вот Лестева нет в живых.
Мне рассказали, что Лестев поехал в одну из армий Западного фронта. Командный пункт армии был, к сожалению, размещен крайне неудачно — в домиках вдоль Можайского шоссе. Авиация противника непрерывно бомбила колонны войск, идущие по шоссе. Одна из бомб разорвалась против домика, где у окна стоял Лестев. Осколок бомбы величиной не более сантиметра попал Лестеву в затылок.
Я навсегда сохранил светлую память об этом прекрасном коммунисте и человеке, задушевном товарище, настоящем политработнике.
* * *
Вернемся, однако, к событиям на Брянском фронте.
9 октября, как уже говорилось, неожиданно атаковав противника, ударные части 13-й армии заняли Негино. Противник бежал в панике, бросив большое количество автомашин и боевого имущества. Однако он беспрерывно подвергал наши части сильным ударам с воздуха. 10 и 11 октября войска 13-й армии, развивая контрудар в намеченном направлении, вели упорные бои на тракте Глухов — Севск. Противник с большими потерями был отброшен к Севску.
12 — 13 октября части 13-й армии вели бои в районе Хомутовки. Здесь неприятель сконцентрировал крупные силы и атаковал части армии с севера и юга. В упорных боях армия потеряла часть тылов и артиллерии.
14 — 16 октября, после того, как было преодолено сопротивление противника, армия с напряженными боями продолжала контрудар. Враг понес большие потери и отошел к Хомутовке. На правом фланге армии 6-я стрелковая дивизия 15 октября перерезала тракт Рыльск — Дмитровск-Орловский.
Вот что об этом пишет член Военного совета 13-й армии генерал М. А. Козлов:
Противник, разгадав направление нашего прорыва, организовал сильную оборону вдоль дороги Рыльск — Дмитриев. К этому времени непрерывный дождь с мокрым снегом сделал дорогу непроходимой. И тут, к несчастью, кончилось горючее. Положение стало очень тяжелым. По нашему запросу нам начали сбрасывать горючее на парашютах, но его было мало, — в условиях бездорожья оно быстро расходовалось. Почти весь автотранспорт, сосредоточенный в одном месте, стоял с пустыми баками. Противник, несомненно, это знал и, подтянув силы, начал наступать. На моих глазах наши спаренные пулеметные установки с машин открыли шквальный огонь по врагу, и он, оставив на поле боя убитых, отхлынул назад. Ну, а что же дальше? Ведь не было никакой возможности спасти автотранспорт. После всестороннего анализа сложившейся обстановки и тяжелых раздумий Военный совет 17 октября принял решение уничтожить автотранспорт и другое имущество, чтобы его не использовал враг. Моторы автомобилей простреливались бронебойными пулями, а сами машины пускали под откос в глубокий овраг. Артиллеристы гаубичного артполка, выпустив все снаряды по скоплению противника, последним выстрелом приводили орудия в негодность (в канал ствола сыпали песок). Все это делалось с болью в сердце. Утешало одно враг ничем уже не воспользуется. Кроме того, по акту были уничтожены возимые рации, документы и деньги финансового отдела армии.
Артиллеристы, связисты, танкисты, шоферы, вооружившись винтовками, превратились в пехоту. В час ночи 17 октября наши части прорвали оборону немцев на дороге Рыльск — Дмитриев, а немецкий автотранспорт, который тоже стоял из-за бездорожья, был уничтожен{18}.
17 — 18 октября армия вела ожесточенные бои на переправах через р. Свапа, в районе Нижне-Песочного. Успех форсирования обеспечил смелый удар 6-й стрелковой дивизии, бойцы которой бросились в штыковую атаку под ураганным огнем противника. К утру 18 октября главные силы армии, форсировав реку, вышли в район Нижне-Песочного.
Чтобы облегчить положение 13-й армии, группе генерала Ермакова было приказано нанести контрудар силами 2-й и 121-й стрелковых дивизий в северном направлении на Беляево. Авиация фронта получила приказ непрерывно бомбить противника, препятствующего продвижению частей 13-й армии. В результате всех этих мероприятий части 13-й армии 18 октября с боями переправились у Нижне-Песочного и вышли в район Беляева.
22 октября 13-я армия окончательно вышла из окружения, выполнила свою задачу и заняла рубеж Фатеж, Макаровка. Хотя армия и понесла большие потери, большинство дивизий насчитывало более 1500–2000 штыков.
После неимоверно трудного марша в условиях холодной осени, промокшие, истощенные от недоедания, ведя бои днем и ночью, причем далеко не всегда ясно представляя, где находится противник — впереди, справа или слева, воины 13-й армии… вышли… из окружения в составе 10 тыс. человек, все с винтовками, при 32 станковых и 34 ручных пулеметах с 130 автоматами ППШ и 11 пушками. Все коммунисты имели при себе партийные билеты. Те, кто не смог выйти (раненые, больные), оставшись на юге брянских лесов, вскоре организовались в партизанские отряды…, - пишет М. А. Козлов{19}.
В ходе контрудара 13-я армия нанесла гитлеровцам серьезный урон, уничтожив свыше 3 тыс. солдат и офицеров, 30 танков и бронемашин, 650 автомобилей, 11 самолетов, 70 орудий, 15 минометов, около 100 пулеметов и т. д. Таким образом, несмотря на сильнейшие удары противника по ее левому флангу и тылу, армия не только выдержала их, но и, ведя наступление с перевернутым фронтом, нанесла врагу ряд сильных ударов.
Командующий 13-й армией А. М. Городнянский, член Военного совета М. А. Козлов, начальник штаба А. В. Петрушевский{20} умело руководили войсками. В этих боях отличились также и многие командиры, в том числе командир 132-й стрелковой дивизии генерал-майор С. С. Бирюзов (он был ранен в этих боях) и командир 307-й стрелковой дивизии полковник Г. С. Лазько{21}.
О действиях 3-й армии до 13 октября говорилось довольно подробно. В эти дни в результате ряда смелых и решительных атак части 3-й армии смяли противника и вышли из лесов.
15 октября разгорелись новые бои. Главный удар наносили 137-я и 269-я стрелковые дивизии и 42-я танковая бригада.
С 17 по 20 октября 3-я армия вела бои в районе восточнее Брасова. Бои шли в исключительно тяжелых условиях болотистой местности. В ночь на 21 октября части армии прорвали фронт противника, наступая по сплошному болоту, и 23 октября пересекли занятое противником шоссе Фатеж — Кромы.
Таким образом, и 3-я армия выполнила поставленную перед ней задачу, успешно завершила контрудар с перевернутым фронтом и вышла на указанный ей рубеж в районе ст. Поныри, организовав на нем оборону. На новый рубеж с боями вышли все части и соединения армии. Хотя дивизии и понесли огромные потери, некоторые из них все же насчитывали более 2 тыс. штыков.
В результате контрудара 3-й армии противник потерял около 5500 тыс. солдат и офицеров убитыми, 100 пленными, около 250 автомашин, до 50 танков и много другого боевого имущества.
3-я армия была самой малочисленной из армий фронта. Кроме того, она оказалась в наиболее тяжелых условиях боевой обстановки и вынуждена была произвести более сложную сравнительно с двумя другими армиями перегруппировку, чтобы осуществить наступление с перевернутым фронтом.
Командование армии — командующий Я. Г. Крейзер, член Военного совета Ф. И. Шекланов, начальник штаба А. С. Жадов{22}, командующий артиллерией M. M. Барсуков{23} — сделало все возможное, чтобы вывести основные силы армии из окружения. Штаб армии, возглавляемый А. С. Жадовым, во многом помог мне в момент поворота войск фронта на 180°, большую роль в этом сыграла четко налаженная связь.
50-я армия после занятия противником Людинова и Жиздры вынуждена была развернуть свой правый фланг и прикрыться с севера и северо-востока. К 7 октября армия занимала рубеж Ольшаница, Ивот, Дубровка и далее по рекам Десна и Судость Правый фланг армии был повернут на север, центр и левый фланг — на запад. В ночь на 8 октября части армии начали отход на новый рубеж.
