«…Немедленно войти в контакт с колонной корпуса 04 (Брюссель), сражающейся в секторе Рети — Арендок, в пункте, расположенном перед мостам № 5 (пространства между городом Арендок и каналом).
Миссия: войти под командование шефа колонны корпуса 04 (командир Анрар). Показать ему сей приказ.
Отряд направляется для подкрепления и помощи колонне для уничтожения вражеской переправы на канале.
Прошу всех командиров союзных войск оказывать помощь в выполнении данной миссии: горючим, продовольствием, оружием и амуницией:
Национальный комендант Р. Диспи».
* * *
Шукшина в штабе не оказалось — уехал по делам в город. Дядькин, не дожидаясь его возвращения, вызвал к себе командиров отрядов.
Офицер связи, доставивший пакет, в сопровождении большой группы партизан отправился в столовую. Он оказался родом из Болгарии, неплохо говорил по-русски. Невысокий крепыш, с румянцем на загорелом лице, живой и общительный, болгарин сразу почувствовал себя среди русских, как в родной семье.
— Другари, вам привет! От Бориса Тягунов привет, командир русского батальона. О, ваши другари славно сражались, замечательно сражались! — быстро говорил болгарин. — Борис Тягунов — настоящий командир, смелый командир…
— Где он, Тягунов?
— Где они дрались? Расскажи, друг!
Офицер связи, как можно было заключить из его рассказа, не часто бывал в русском батальоне; кроме Тягунова и начальника штаба Комарова, никого там не знал. Но о русском батальоне, действовавшем в составе 3-го Брюссельского полка, которым командовал коммунист Пьер Франсуа, в партизанской армии шла столь широкая молва, что болгарину не трудно было рассказать о его боевых делах. Оказывается, бельгийские партизанские полки вошли в Брюссель еще задолго до подхода союзных войск к бельгийской столице. Русские партизаны дрались на улицах Брюсселя рядом с бельгийцами. Группа партизан под командованием лейтенанта Ермишкина захватила мост через канал и держала его трое суток. Механизированные колонны союзных войск, проскочив по этому мосту за канал, вынудили противника поспешно отступить. Восточнее Брюсселя, в тылу отступавших вражеских войск, отважно действовала группа русских партизан под командованием политрука Красулина.
После освобождения Брюсселя русский батальон вместе со вторым и третьим полками бельгийской партизанской армии был переброшен в район восточнее Антверпена, еще не занятого союзниками. С хода вступив в бой, батальон отбросил противника за канал Альберта и захватил мост, не дал противнику взорвать его. Партизаны захватили 13 пулеметов, 2 зенитные пушки, 2 миномета и легкий танк.
— После боя на канале Альберта командующий Диспи сказал нам: эти русские ребята — герои. Настоящие герои! — восторженно рассказывал болгарин, позабыв про обед, стоявший перед ним. Партизаны с жадностью слушали.
— Батальону Диспи объявил благодарность. Я был с ним, когда он приезжал в батальон Тягунова… Диспи наградил всех русских другарей, он дал Тягунов хороший документ, хороший грамота…
— Молодец, Борис Иванович! — проговорил Тюрморезов, слушавший болгарина с особым вниманием. — А где батальон Тягунова теперь?
— Я видел его в Брюсселе. Он получил приказ идти к Тюрвюрену. В лесах много бошей…
Пока офицер связи беседовал с партизанами, командование бригады решало, как быстрее выдвинуть отряд в Арендок, находившийся от Хасселта в ста километрах.
— Дороги контролируются американцами, — сказал Кучеренко. — Придется этот вопрос согласовать с ними. Они могут нас не пропустить.
— Как это — не пропустить? — Дядькин, разглядывавший карту, вскинул голову. — Мы же получили приказ командующего армии… Андрей Васильевич! — Дядькин повернулся к Воронкову. — Дай команду построить бригаду. Отряд сформируем из добровольцев — двести человек. Передадим ему все автоматическое оружие и пулеметы… Командуй! А Шукшина еще нет?
— Вернется через час, — ответил Кучеренко.
— Придется ехать к американцам самому. Выбивай машину!
В комнату вошел дежурный по бригаде младший лейтенант Базунов и доложил, что прибыл представитель американского штаба капитан Сойр.
— Кстати приехал! Веди сюда.
В сопровождении переводчика-сержанта в кабинет вошел рослый, стройный капитан. Дядькин приветливо поздоровался с ним, предложил сесть.
— Рад, капитан, видеть у себя представителя союзной армии. Вы с поручением?
— Да, с поручением. Но я приехал к вам как добрый гость… Приехал познакомиться с вами. Это здорово, черт возьми: русские — в Бельгии, в Хасселте! Признаться, для нас это приятная неожиданность! — капитан улыбнулся, небрежно откинулся на спинку кресла. — Как вы сюда попали, лейтенант, с какой задачей?
Дядькин в нескольких словах рассказал историю бригады.
— Так вы были в плену? Вы — партизаны? — капитан изучающе смотрел на Дядькина. — Но нам известно, лейтенант, что вы есть отлично организованная воинская часть!
— Я вам сказал, капитан: мы — партизанская бригада. Порядок у нас, разумеется, военный, поскольку мы люди военные. Живем по уставам нашей армии.
— Понимаю… — Капитан достал трубку, набил ее табаком. — Мне поручено передать вам, что до согласования некоторых вопросов с представителями вашего командования ваша часть не должна оставлять пределов этой территории, — капитан показал трубкой на окно и очертил маленький круг, — территории этой усадьбы. Вооруженные люди в штатском платье не должны появляться на улицах города и на дорогах. Могут быть неприятности. Что касается обеспечения… Вы будете получать все необходимое от нас. Мы рады сделать приятное союзникам!
«Хотят нас изолировать от населения? Или они знают о приказе Диспи? Интересно!»— Дядькин поднялся и, твердо глядя в лицо капитану, сказал:
— Запрещают выходить арестованным, господин капитан. Мы же не арестованные, а солдаты и офицеры союзной армии… — Дядькин взял со стола приказ Диспи, протянул американцу. — Вот приказ командующего бельгийской партизанской армии. Наш отряд должен немедленно выступить в Арендок!
Капитан взял приказ и, мельком взглянув на него, возвратил Дядькину.
— Американское командование не может разрешить передвижение отряда. Вам запрещается выполнять этот приказ. Отряд не будет пропущен!
— Что? — Дядькин вскипел. — Какое вы имеете право…
— Иван, спокойней! — сказал негромко Воронков, стоявший у окна. — Разговор бесполезный.
Дядькин протянул американцу руку.
— Не смею задерживать, капитан.
— Вери уэлл! — капитан поднялся, выбил о край стола трубку. — Я думаю, у нас не возникнут неприятности, лейтенант?
Капитан и переводчик вышли. Дядькин заметался по комнате, нервно покусывая губы.
— Что же делать? Ведь нас ждут в Арендоке! Что делать, Андрей?
Воронков сел за стол, закурил.
— Выступать нельзя, Иван. Давать повод для конфликта… Нет, нельзя! Дипломатия…
— Черт бы побрал такую дипломатию! — Дядькин еще раз прочитал приказ. Подошел к столу, размашисто написал на приказе: «Американский капитан Сойр от имени командования выполнять приказ запретил. Дядькин. 27 сентября 1944 года».
— Сохрани, Воронков, эту бумагу. Для истории!
* * *
Через два дня в бригаду снова приехали американцы, на этот раз полковник и майор. Дежурный по бригаде привел их к Шукшину. Полковник, тучный, с красным лицом, начал без обиняков:
— Кто вы такие? Как вы попали сюда, в Бельгию?
Шукшин поглядел на полковника, мысленно улыбнулся: «История повторяется. Все будет, как в Леопольдсбурге. Сначала — кто вы такие, сколько вас, а потом — сдайте оружие…»
Он вышел из-за стола, сел в кресло напротив американцев и, усадив рядом с собою переводчика, начал терпеливо объяснять. Но полковник перебил его:
— Я знаю: десант… В такой глубокий тыл — десант! — Он хитровато, дружески подмигнул Шукшину и громко рассмеялся. — Русские хорошо, смело действуют!
— Русские хотят ближе изучить страны Европы, не правда ли, господин подполковник? — сказал майор, бесцеремонно разглядывая Шукшина. — Я слышал, что в Бельгии у вас много друзей…
— Да, много, господин майор, — ответил Шукшин, поняв намек американца. — У русских во всех странах много-друзей. Красная Армия спасла народы от фашистского порабощения.
— Американский народ тоже высоко ценит заслуги русских в этой войне, — сказал полковник. — Ваша армия сражается превосходно. Я рад сказать это вам, офицеру союзной армии. Как вы живете, подполковник, в чем вам надо помочь?
— Благодарю, господин полковник. Пока мы ни в чем не нуждаемся. Бельгийские власти заботятся о нас.
— Вы хотите сказать — бельгийские партизаны? — заметил майор. — В Хасселте хозяйничают партизаны, коммунисты…
