Отцы ваши – где они? Да и пророки, будут ли они вечно жить? - Дэйв Эггерс

Dave Eggers

YOUR FATHERS, WHERE ARE THEY? AND THE PROPHETS, THEY LIVE FOREVER?

Печатается с разрешения автора и литературного агентства The Wylie Agency (UK), Ltd.

© Dave Eggers, 2014

© Перевод. М. Немцов, 2019

© Издание на русском языке AST Publishers, 2023

Исключительные права на публикацию книги на русском языке принадлежат издательству AST Publishers.

Любое использование материала данной книги, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.

– Мне удалось. Вы и впрямь тут. Астронавт. Иисусе.

– Кто это?

– У вас, наверное, голова болит. От хлороформа.

– Что? Где я? Что это за место? Ты кто, нахер, такой?

– Вы меня не узнаёте?

– Что? Нет. Что это?

– Это? Это цепь. Она приделана вот к этой свае. Не тяните.

– Ох бля. Ох бля.

– Я говорил, не тяните. И должен вам сразу сказать, до чего мне жаль, что вы здесь при таких обстоятельствах.

– Ты кто такой?

– Мы знакомы, Кев. Уже давно. И мне вас сюда вот так привозить не хотелось. То есть, я б лучше по пиву с вами зацепил как-нибудь, но вы не ответили ни на одно мое письмо, а потом я узнал, что вы через городок проезжать будете, ну и… Правда, не дергайте ее. Ногу себе повредите.

– Нахер я здесь?

– Вы здесь потому, что я вас сюда привез.

– Ты это сделал? Ты приковал меня цепью к свае?

– Здоровская штука, правда? Не знаю только, стоит ли называть ее сваей. Чем бы ни была, она невероятно крепкая. Тут все ими оборудовано. Была военная база, поэтому везде такие чудны́е фиготени. Эта штука, к которой вы прикованы, способна выдержать десять тысяч фунтов, и почти во всех строениях такие есть. Хватит тянуть.

– Помогите!

– Не орите. Тут на много миль никого. А сразу за горкой океан, поэтому за волнами и ветром тут хоть из пушки стреляй, ничего не слышно. Но из пушек здесь больше не стреляют.

– Помогите!

– Иисусе. Хватит. Слишком уж громко. Тут повсюду цемент, дядя. Слышите, какое эхо?

– На помощь! На помощь!

– Я прикидывал, что вы станете орать, поэтому если начнете сейчас, так мне и скажите. Я не могу здесь оставаться, пока вы этим занимаетесь.

– Помогите!

– Мое уважение к вам стремительно падает.

– Помогите! На помощь! Помогите! Эй…

– Ладно. Господи ты боже мой. Вернусь, когда закончите.

* * *

– Закончили?

– Иди нахуй.

– Знаете, никогда раньше не слышал, чтоб вы матерились. Главным образом, это про вас я и помню – вы никогда не матерились. Вы были такой серьезный парень, такой аккуратный, тщательный и порядочный. А с этой стрижкой ежиком и в форме вашей – короткий рукав, пуговицы в ряд – вы были прям пережиток. Наверное, так и надо, если хотите стать астронавтом, – приходится таким вот подтянутым быть. С такой вот чистотой.

– Я тебя не знаю.

– Что? Нет, знаете. Вы не помните?

– Нет. Я никого, как ты, не знаю.

– Хватит. Возьмите и подумайте. Кто я?

– Нет.

– Вы прикованы цепью к свае. Могли б и догадаться. Откуда мы друг друга знаем?

– Пошел ты нахуй.

– Нет.

– Помогите!

– Не стоит. Разве не слышите, до чего тут все громко? Слышите эхо?

– Помогите! Помогите!

– До чего ж вы меня огорчаете, Кев.

– На помощь! На помощь! Помогите!

– Ладно. Я пошел, пока вы не очухаетесь.

* * *

– Теперь-то всё? Там по ночам холодно снаружи. Ветер на горку залетает, а Тихий океан… не знаю. Начинает кусаться. Как солнышко выйдет, так почти благодать, но как только температура падает, Арктика наступает довольно скоро. Вы, должно быть, охрипли. Воды хотите?

–

– Я бутылку здесь поставлю. Попьете, когда захочется. Я для этого левую руку вам оставил свободной. Мы здесь пробудем сколько-то, поэтому просто знайте, что я пригляжу, чтобы вы ели и у вас было все, что вам еще понадобится. У меня и одеяла в фургоне есть.

– Как ты меня сюда притащил? Ты тот парень, что диван перевозил?

– Это я, да. Видел такой трюк в кино. Поверить не могу, что он удался. Вы помогли мне внести диван в фургон, и я оглушил вас электрошокером, а потом дал хлороформу и привез сюда. Хотите послушать, как все было? Довольно невероятно.

– Нет.

– Поставить машину близко у этого строения, где мы, вообще-то нельзя, поэтому я вас выволок из фургона вон на ту тележку – ее снаружи видно. Она уже там стояла, и работает превосходно до сих пор. Я б на этой штуке и слона перевез. В общем, погрузил я вас на тележку, потом протащил четверть мили от парковки до этого строения. Честно говоря, я до сих пор просто обалделый оттого, что все удалось. Вы тяжелее меня фунтов на тридцать, что ли, и определенно в лучшей форме, чем мне удастся когда-нибудь добиться. Но все равно получилось. Вы, блядь, астронавт – и вот теперь вы тут. Отличный какой день.

– Ты псих.

– Нет-нет. Не он. Перво-наперво, извините. Никогда не думал, что вытворю что-то подобное, но из-за всего недавнего это стало необходимым. Я в жизни никому никак не вредил, и вам не поврежу. Я б никогда вам не мог навредить, Кев. Хочу, чтоб вы это понимали. Поэтому вам совсем незачем вырываться или как-то. Завтра я вас отпущу – после того, как мы немного поговорим.

– Ты, нахуй, и в самом деле чокнутый.

– В самом деле нет. Вот правда. Давайте вы прекратите это повторять, потому что я не такой. Я человек нравственный – и человек принципиальный.

– Пошел нахуй.

– И это тоже хватит повторять. Вы мне не нравитесь, когда материтесь. Давайте вернемся к тому, чтобы вспомнить меня. Удалось?

– Нет.

– Кев, хватит. Только посмотрите на меня. Чем скорее мы с этим покончим, тем скорее я смогу вас отпустить.

– Ты меня отпустишь, и я тебя убью.

– Эй. Эгей. Ну вот чего ради такое говорить? Совершенно без толку же. Вы себя задержали на много часов. Может, и больше. Я планировал вас отпустить сегодня вечером, попозже. Может, завтра, самое позднее. А теперь вы меня напугали. Я вовсе не представлял себе вас как свирепого типа. Господи, Кев, вы же астронавт! Незачем угрожать людям налево и направо.

– Ты приковал меня цепью к свае.

– И все равно. То, что я