Лихо - Кирилл Викторович Рябов

© Рябов К. В., 2023

© ИД «Городец», 2023

Дизайн обложки Татьяны Перминовой

* * *

Они явились днем, перед обедом. Выдрин заливал кипятком лапшу в контейнере, когда в дверь позвонили. Сначала длинно, затем несколько раз коротко, резко. И сразу начали стучать. Выдрин замер с чайником в руке посреди кухни. Он подумал о пожаре. Хотя дымом не пахло. Потом он подумал о лопнувшей трубе и мокрых соседях, живущих этажом ниже. Мелькнула даже безумная мысль о бывшей жене. Может, вспомнила спустя два года о затерянных под кроватью трусах и прибежала возвращать? Закрыв контейнер крышкой, он поставил чайник и вышел в прихожую.

— Открывайте немедленно! — крикнули из-за двери.

Выдрин посмотрел в глазок. На площадке стояли трое.

— Мы знаем, что вы дома, — сказал тот, который стоял ближе других. — Мы слышим музыку.

Из колонки играл Franz Ferdinand. Выдрин машинально сунул руку в карман штанов, нащупал смартфон и убавил громкость.

— Если вы не откроете, вынесем дверь. Не создавайте себе лишних проблем.

Выдрин несколько раз повернул колесико замка. Дверь тут же грубо распахнулась. Они вошли, оттеснив его вглубь прихожей. Впереди оказался невысокий, жирный мужик, с одной сплошной черной бровью. Она напоминала дохлую сколопендру, прилепленную к узкому лбу.

— Капитан Черненко, управление «Ч», — сказал он и показал удостоверение.

Двое других тоже достали удостоверения.

— Старший лейтенант Шмурнов, — представился рыжеватый крепыш.

— Младший лейтенант Синявский, — добавил третий, молодой и худощавый, похожий на стажера.

Немного судорожно Выдрин попытался заглянуть во все удостоверения, но не успел толком прочитать ни одно. Мелькнули печати, фотографии в мундирах, размашистые подписи. Потом удостоверения были убраны.

— Выдрин Александр Иванович? — спросил Черненко.

Сколопендра шевельнулась. Будто ожила.

— Да, — выдохнул Выдрин. — А что случилось?

— Не делайте, пожалуйста, резких движений, держите руки на виду, — сказал Шмурнов.

— Я не делаю, держу. А в чем дело?

— Где он? — спросил Черненко, глядя исподлобья.

— Кто?

Выдрин подумал о своем дошираке.

— Не надо прикидываться дураком, — добавил Шмурнов. — Ведь все равно никуда не денется. А вас привлечем за укрывательство.

— Да о ком речь-то? Объясните мне.

Он вспомнил своего спившегося друга Диму. Тот лежал в дурдоме. Потом вспомнил бывшего тестя, страдающего недержанием кишечных газов. Страдающего ли? Тот жил в области. О ком еще может идти речь? Отец умер. Брат эмигрировал. Жена ушла. Директор на прошлой неделе назвал его кретином. Ну и жизнь.

— Проверить помещения, — скомандовал Черненко. — А вы стойте на месте, Выдрин.

В квартире было две комнаты. В одну зашел Шмурнов. В другую Синявский. Черненко продолжал не мигая глядеть из-под брови. Выдрину было смешно и страшно.

— Извините, — пробормотал он. — Но я и правда не понимаю, что происходит. Вы не могли бы объяснить?

— Чуть позже вам все объяснят, — сказал Черненко.

— Здесь! — раздался из спальни юношеский голос Синявского. — Он тут, тут!

— Идемте.

Из гостиной вышел Шмурнов, почесывая нос дулом пистолета.

— Убери, — сказал Черненко.

Они зашли в спальню. Синявский показывал пальцем на кровать.

— Вот он, голубчик, дрыхнет. А я говорил, они днем дрыхнут, а ночью бесятся.

— Фу, какой мерзкий, — скривился Шмурнов.

Выдрину стало обидно. «Козел», — подумал он.

Посреди кровати, свернувшись калачиком, спал выдринский кот Диего породы донской сфинкс, похожий одновременно на рептилию и старичка.

— Игорь, понятых! — скомандовал Черненко.

Радостно засопев, Синявский вышел. Шмурнов наклонился к коту и громко сказал:

— Встать!

Диего приоткрыл недовольные зеленые глаза.

— Управление «Ч», — продолжал Шмурнов. — Вы задержаны!

Выдрин захохотал. Черненко повернулся к нему и спросил сквозь зубы:

— Что смешного, Выдрин?

— Ну, это… Это шутка? Розыгрыш?

— Обхохочешься скоро, — ответил Шмурнов, выпрямляясь.

— Кем вы приходитесь задержанному? — осведомился Черненко.

— Он мой кот, — ответил растерянно Выдрин.

— Кем ему приходитесь вы? То, что он кот, мы видим.

— Так это… Он тут у меня живет… Я его хозяин вроде как…

— Нет такого юридического статуса «хозяин», только при рабовладельческом строе, — сказал Черненко.

— И в БДСМ, — добавил Шмурнов. — Он не хочет вставать, Леша. Вязать?

Выдрин охнул.

— Погоди, — сказал Черненко. — Он вам не родственник, правильно?

— Ну я же человек все-таки.

— Значит, он ваш сожитель?

— Не знаю, наверно.

— Так и запишем в протокол.

Вернулся Синявский в компании двух юношей.

— Где его вещи? — спросил Черненко.

Диего тем временем встал, выгнул спину и потянулся. Потом позевал и снова лег.

— Ну, у него нет вещей. Игрушки только.

— Где они?

— Ну, я не знаю. Он их куда-то загнал, под кроватью, может.

— Игорь! — рявкнул Черненко.

Синявский встал на четвереньки и, светя фонариком смартфона, заглянул под кровать.

— Тут мячик, лягушка какая-то, дохлая мышь, а, нет, игрушечная… А еще кучка говна.

— Вы что, не убираете за сожителем? — спросил Черненко.

— Ну, не успел. Вообще он к лотку приучен.

— А что вы нукаете все время?

— Ну…

— Хватит! Игорь, доставай все. Понятые, внимание!

— Говно тоже доставать?

— На экспертизу.

Синявский натянул голубые латексные перчатки и полез под кровать. Выдрин растерянно смотрел на его откляченный тощий зад. Потом, чувствуя себя участником шизофренического представления, спросил:

— А в чем его обвиняют?

— Узнаете, когда вас вызовут, — сказал Черненко.

Синявский раскладывал в пакеты подкроватное содержимое. Шмурнов внимательно смотрел на кота.

— Где его документы?

— Да у него и не было никаких документов, — пожал плечами Выдрин.

— Совсем никаких?

— Ну… Извините. Есть ветеринарный паспорт.

— Сюда давайте.

Выдрин выдвинул ящик стола, порылся и достал синий буклетик. Шмурнов выхватил.

— Ишь ты! Диего, значит? В честь Марадоны, что ли?

— Нет-нет. В честь художника.

— Кастрирован? Ага, вижу. Прививки тоже…

Он убрал паспорт во внутренний карман.

— А, — сказал Выдрин. — А.

— Что вы акаете?

— А это точно не ошибка?

— Никакой ошибки.

— Но он же ни в чем не виноват.

— Следствие разберется.

— Следствие?

— А дальше — суд. Все, забираем.

— Постойте, — сказал Выдрин. — А…

— Переноску, блядь, в машине оставил, — перебил Шмурнов.

— Игорь!

Синявский выпрямился.

— Соловьев, сгоняй.

Один из юношей шустро выскочил из комнаты.

— Вы его правда, что ли, забираете? — спросил Выдрин.

Он глядел по очереди на всех — Диего, Шмурнова, Синявского, Черненко, оставшегося понятого. Тот зевал, раздув ноздри.

— Никаких шуток. Дело очень серьезное. Вам, Александр Иванович, советую не чинить препятствий. Иначе мы применим спецсредства. Это первое. Второе — уголовное дело за оказание… Как там, Вить?

— Ай, — отмахнулся Шмурнов. — Бла-бла-бла. Есть хочу. Обедать пора.

— Верно! Сейчас сдадим клиента и похаваем.

— Я