какая уж тут неожиданность, с их системой охраны, камерами и ресепшеном. Во-вторых, Всеволод Алексеевич с утра предупредил, что заедет госпожа всё ещё Туманова.
— Она всё равно собиралась в город, а я попросил её кое-что привезти, — поясняет Туманов. — У меня оставался отличный фрак и рубашка с монограммами на манжетах, под запонки. И сами запонки, кстати. Не новые же покупать, они стоят больше, чем аренда зала.
Сашка только плечами пожимает. Если она пережила Рената, то уж Зарину-то буквально рада видеть.
— Что ж вы такие дорогие цацки не забрали? — только удивляется она. — Нет, я понимаю, что вы гордо уходили с одним чемоданом, оставив всё супруге. Но запонки-то Зарине Аркадьевне зачем?
— А мне они зачем? — в свою очередь удивляется Туманов. — По Прибрежному в них гулять? Или на полянке в селе Верхние Ели петь? Юбилейных концертов в столице я как-то не планировал. Я вообще не предполагал, что до юбилея доползу.
И Сашка замолкает, не желая развивать тему, потому что любое обсуждение возраста и грандиозной даты у них легко перерастает в ссору.
Зарина появляется, нагруженная кофрами и пакетами, но вполне довольная жизнью. Она как будто даже помолодела с их прошлой встречи. Какой-нибудь новый лифтинг, ботокс или что там в столицах сейчас модно среди обеспеченных немолодых леди?
— Не узнала? — усмехается Зарина Аркадьевна, словно читая Сашкины мысли. — Аппаратный лифтинг с золотыми молекулами. Израильская технология. Очень рекомендую! Сева, ты заберёшь у меня пакеты сейчас или мне тут постоять до твоего юбилея?
Сашка её уже практически любит. У Всеволода Алексеевича просто страсть к язвительным женщинам.
— Да мне как-то без надобности, — бормочет Сашка, забирая часть пакетов, потому что Всеволод Алексеевич ещё только вышел в коридор, и пока дойдёт, Зарина окончательно потеряет терпение. — Вот одноразовые тапочки, Зарина Аркадьевна. Я их честно спёрла в самолёте специально для вас.
Из коридора слышится явственное «гы-гы», Зарина качает головой, но тапочки берёт.
— Да не для тебя лифтинг, господи. Для Севы. С такой мордой в телевизоре стыдно появляться, он же натуральный шарпей.
— Неправда, я корги. Толку от меня никакого, но меня все любят, — изрекает Туманов, появляясь в прихожей. — Здравствуй, Зоренька.
И в щёку её целует. И Сашка даже не ревнует ни разу. Шведская семья, дожили.
— Разбирай своё шмотьё. Я ещё две пары туфель прихватила, три рубашки и синий бархатный пиджак.
— Синий? — Всеволод Алексеевич заглядывает в пакеты. — Не было у меня синего.
— Был, ты тогда три штуки привёз: синий, красный и цвета морской волны. Два стаскал, а синий так и висел. Он тебе не нравился, потому что ты с ним лицом сливался из-за своей астмы. Но Сашиными стараниями ты у нас теперь розовенький, как поросёночек, так что…
— Попросил бы! Решили же, что корги!
— Если только с жопы. Не льсти себе, Севушка. А пиджак померяй. Ты же не собираешься в одном фраке оба отделения петь? И вообще, какой фрак с таким пузом?
— Нормальное пузо!
Сашка только головой качает и идёт накрывать на стол.
— Зарина Аркадьевна, вы же с нами пообедаете? — уточняет на всякий случай. — Вы не спешите?
— Я с вами могу даже поужинать. У косметолога я уже была и до следующего сеанса совершенно свободна. Сейчас всё померяем, может быть, придётся что-то подшить или распустить. Здесь должна была оставаться моя швейная машинка…
Зарина уже раскладывает вещи на диване, вытаскивает из кофра костюм, понукает Туманова, чтобы переодевался. Сашка мысленно аплодирует. Её талантов хватило бы только сопроводить сокровище до магазина одежды. Шить она в принципе не умеет, только швы накладывать, и то уже не возьмётся, последний раз практиковалась сто лет назад. А уж все эти запонки, фраки, жилетки, бабочки даже не знает, как использовать. Так что появление супруги как нельзя кстати.
— Саша, — догоняет её голос Зарины. — Своё платье тоже неси, давай померяем. Я сразу подгоню и тебе, если надо, всё равно же машинку доставать.
— Какое платье, Зарина Аркадьевна? — Сашка оборачивается. — У меня рубашка и джинсы, всё по размеру.
— Джинсы? Детка, ты с ума сошла? Там соберётся весь бомонд, и главной темой для обсуждения будет твой внешний вид. Ты ещё в кроссовках туда приди.
— Да и приду. А в чём, в туфлях, что ли? По снегу, ага. И вообще, я причём? Вы же придёте на концерт? Вот вас пусть и обсуждают. Вы всё ещё официальная жена, так-то.
Зарина подносит руку к лицу и страдальчески смотрит на Туманова.
— Может быть, ты ей объяснишь?
— И не подумаю. Она меня покусает, потом швы, уколы от бешенства, оно мне надо? — хмыкает Всеволод Алексеевич. — Мы всё это уже проходили. Рядить Сашу в платья крайне опасная затея. И вообще, отстань от человека. Она не обязана соответствовать ничьим ожиданиям.
— Я про то, кого на самом деле будут обсуждать!
— Господи, да пусть обсуждают, — фыркает Сашка. — Мне может ещё и губы накачать силиконом, чтобы им понравиться?
— Губы гиалуроном накачивают, — поправляет Зарина. — Силикон — это в другое место.
— А, ну сиськи мне свои девать некуда, — фыркает Сашка.
— Девочки! — возмущается Всеволод Алексеевич.
Он, кстати, давно переоделся, и теперь стоит в брюках и синем пиджаке, и ждёт, пока на него обратят внимание.
— Пиджак сходится, но пузо всё равно выпирает, — выносит приговор Зарина. — Если не будешь расстёгивать, то нормально.
— Не буду, у меня же под ним ещё дозатор.
Дозатор он в руке держит, чтобы не пристёгивать сто раз, пока переодевается. Сашка задумчиво смотрит на сокровище, качает головой.
— Всеволод Алексеевич, а никак нельзя брюки чуть ниже спустить? У вас пояс прямо на канюле. И почему так туго? А, тут пуговицы, не ремень. А переставить если?
Она машинально поправляет ему брюки, спуская их на полсантиметра ниже и расстёгивая пуговицу. И только тогда осознаёт, что делает. Точнее, у кого на глазах она это делает. Сашка отдёргивает руки, как будто штаны вдруг резко воспламенились, и шарахается в сторону.
— В общем, сами как-нибудь. Мне ужин надо готовить.
Зарина смеётся, и даже Всеволод Алексеевич улыбается.
— Уже сто лет не видел тебя, Сашенька, смущённой, — говорит Туманов и поправляет брюки. — А так они по земле волочатся. Зоря, ты подошьёшь?
— Легко, — Зарина присаживается на корточки, чтобы отметить длину штанин. — Саша, готовить ничего не нужно. Предлагаю всем поехать в центр, купить нашей гимназистке что-нибудь приличное, и там же поесть.
Сашке хочется возразить, что они и так в центре города, нашли тоже окраину. И что не надо ей ничего покупать. А Всеволоду Алексеевичу лишний раз лучше не
