(Иллюстрированная Россия. 1934. 8 дек. № 50. С. 9)
<Письмо патриарху Варнаве Сербскому>
9 апреля, 1935 г. Его святейшеству
Всесвятейшему Патриарху Сербскому ВАРНАВЕ,
Сремски Карловицы.
Ваше Святейшество,
Я хотел бы послать Вам самое сердечное приветствие в эти знаменательные дни-грани Вашего благодатного Архипастырского Служения, хотел бы сказать словами, которые во всей полноте и непосредственности выражали бы мои чувства восхищения, преклонения, радости, благодарности. И вот, вижу, что как бы я ни старался выразить желанное силой нашего великого языка, все же не будет это выражением сути, того света, от которого слезы на глазах, когда душа обращается к Вам, родной наш, великий Архипастырь! Но что же делать, – примите слово: Ваша душа дополнит.
Вы пленили, очаровали, повели за собой русские сердца, – красотой сердца Вашего, Вашей силой и прямотой, Светом Христова Слова. Лаской Вы утешали нас, правдой Вы укрепляли души, звали нас к вере в грядущее возрождение России Православной. Вы заклеймили Зло во имя Христовой Правды. Пастырь добрый, Вы обличали «умывающих руки» – наш лицемерный мир, обличали «земли державства» во имя Господа Вседержителя. И высоко вознесли значение Пастыря в нашем заблудшем мире.
Достойнейший! Вы бесконечно нам дороги и безмерно близки. Тысячи тысяч нас в сердце своем хранят Ваш благородный образ – душевную красоту и правду. Вы с нами, в жизни, и более, чем в жизни: Вы – в сербско-русской и в мировой Истории, – в мрачнейшие времена ее, – как светлая, благородная страница. Тютчев пропел когда-то: «Счастлив, кто посетил сей мир в его минуты роковые…» Но когда о Вас думаешь, в душе отзывается иное: счастлив мир, когда в роковые его минуты в нем пребывает и сторожит Пастырь Добрый, который пасет воистину, а не бежит от волков, который глаз не отводит от овец своих, который зорко следит за тем, что творится на пастбище. Да, такой мир счастлив, и как же счастливы те, кто в этом мире – наинесчастнейшие!
Ваше Святейшество! мы счастливы, что Вы пасете, во Имя Божие; наши измученные души освещаются Вашим светом, и мы не теряем бодрости: несокрушенно мы можем петь – «с нами Бог!»
Да ниспошлет Вам Господь и силу и крепость на многие, многие лета.
Это – слова и чувства. Но я хотел бы послать Вам что-нибудь из моих писаний. И вот, прошу Вас, примите благосклонно душевное приношение мое – «Богомолье», где я пытался словами-образами восстановить – воротить лучшее, что я видел в жизни, – чистые души русские, которые и для Вас родные.
Прошу Вашего Архипастырского благословения. Вашего Святейшества преданнейший почтительно
Ив. Шмелев
2, Bd de la Republique
Boulogne S/Seine
Сегодня – пушкинский вечер
К читателям
Если мы совестливо вдумаемся, сколько мы получаем радости или просто даже удовольствия от нашей литературы, от новых и новых книг писателей наших, какое важное место в нашей жизни занимает русская печать, мы не сможем остаться равнодушными к тому, как живут наши писатели и, вообще, деятели печати нашей. Если еще читатели не знают этого, так пусть узнают: живут в труде непосильном, бедствуют. Наш Союз Писателей и Журналистов тщетно бьется, чтобы хоть сколько-нибудь облегчить, смягчить это бедствие, прикрыть нищету деятелей печатного слова. Читатели-друзья! Неужели все мы будем спокойно ждать того поистине черного дня, когда писатели уже не в силах будут творить, деятели печати перестанут освещать жизнь осведомлением, газеты и журналы прекратятся? Это будет позорным бедствием для всех нас.
Сегодня, 5 мая, в воскресенье, в 20 час. 30 мин., в зале Рамо, 252 Фобур Оэнт-Снорэ, Союз Писателей и Журналистов устраивает 2-й музыкальный праздник, памяти Пушкина. Первый такой праздник превзошел все ожидания, зал был переполнен. Пусть это повторится! Будут поставлены сцены из опер: «Борис Годунов», «Сказка о царе Салтане», «Мазепа», «Пиковая Дама»; и – блестящие русские балеты, все – в исполнении прекраснейших артистов.
Отзовитесь, читатели, на приглашение Союза. Поддержите деятелей печати.
(Возрождение. 1935. 5 мая. № 3623. С. 3)
Слово, сказанное И С. Шмелевым на торжественном собрании Комитета содействия «Дню Русского Инвалида», по случаю десятилетия установления Дня русского инвалида.
Господа,
«Наши герои-инвалиды – образ долга, носителя российской чести».
Так сказали русские писатели в своем воззвании к русским людям за рубежом, десять лет тому. Мы это помним. Русская Армия исполнила свой долг. Это исторически бесспорно. Верность национальной чести – наша духовная победа. Россия может смело глядеть в глаза: она не предавала, она – спасала. Ныне, забытая, она несет свой крест – крест испытаний, особенно тягчайший для вас, носители российской чести. Герои всех народов лаврами повиты… Только наши герои – рассеяны в пустынях мира.
Десять лет прошло, как установлен «День Инвалида». Русские люди продолжают помогать, но средств все меньше. Нещедрый мир охладевает, забывает. Все больше лишаемых работы, все больше новых инвалидов. Что делать, надо и это вынести, напрячь все силы. Все это не бесплодно, не бесследно: все это отливается в духовный опыт, в подвиг. Мы – в испытаниях тягчайших. Мы многое познали: мир, культуру… умеем отличать ее подделки. На страшном опыте познали, что значит благородство, верность, честь, неблагодарность… Познали и важнейшее: какая это изумительная сила – любовь, братство, со-страданье, общность в горе… что значит – родина! Мы все духовно возрастаем, крепнем. Перед лицом лишений, утеснений, унижений… выковываем волю к жизни, любовь к родному, верность долгу и веру в Воскресение России. Мы принесем ей богатейший опыт! Мы не изменим долгу перед ликом Великомученицы нашей, перед носителями нашей чести. У них – мы только, только мы, одни.
Мы помним слово Пушкина, не раз оправданное жизнью:
Так тяжкий млат,
Дробя стекло, кует булат.
Будем духовной сталью!
Страшен наш век – век скоростей, мельканий и забвений, – век борьбы; борьбы железа и – тончайшей материи духовной, невидной глазу, – движений человеческого духа. В этой борьбе, в которую вовлечены и мы, – да, мы, особенно! – решается вопрос о человеке, о том важнейшем, без чего все – прах: быть человеку или зверю. Опытом безмерным, неисчислимой кровью мы познали, что это значит: быть человеку или – зверю. Знаем больше других на свете: знаем, что ныне в мире все больше зверя, духовное все больше отмирает, усыхает. Знаем глубоко, по опыту, – что это, когда на смену помнящему долгу идет забвение и духовный холод. Знаем все – и будем продолжать борьбу за человека. Это – предназначение наше, свыше, – дар судьбы. Тяжкий дар, но – дар. Будем верить: явно дано нам в наш удел Всевышним: страшным испытаньем, на себе, пронести крестно человека, бережно охранить «великое Святое» жизни – Божий дар: высокие человеческие движения. О них сказал нам Гоголь:
«…забирайте с собой все человеческие движения, не оставляйте их на дороге: не подымете потом!..»
Нет, мы не оставим их на дороге, на попранье; мы охраним эти чудесные сокровища – и верность долгу, и любовь, и братство, и преклонение перед страданьем… Мы их взрастим, мы будем учиться им у тех, кого не смеем забывать: у наших доблестных героев-инвалидов – носителей российской чести!
10 мая, 1935
Париж
Все чаще спрашиваешь себя: пустеют люди? теряют чувства, утрачивают способность – помнить?ожесточается, усыхает человек? И приходится отвечать, что да, усыхает, утрачивает слух к голосу своего «надсмотрщика» – совести, теряет навыки к благородству, долгу, любви, даже и к простой жалости. Это так, какие бы случаи исключительных душ ни приводились. Я сам знаю чудесные примеры. Но если глядеть на «большие числа», – печальный вывод неоспорим.
Не буду уж говорить о политике, о «мировом лицемерии»: в политике и всегда-то было неблагополучно в нравственном отношении, хотя были и величественные деяния, забываемые и извращаемые ныне. В обыденную жизнь всмотритесь. Уж кому-кому, как не нам, охранять божеский закон любви к ближнему о со-страдании… ну, хотя бы уж из первичного соображения – «дам – и мне дадут»? Все видали, все испытали, всего испили. Нет, хладеем и равнодушничаем, отмахиваемся, стараемся «не помнить», глушим голос своего верного надсмотрщика – совести, совестливости даже. Ознакомьтесь с итогами «сборов», с мытарствами лиц, что-то еще пытающихся делать. Беднеем? Конечно, не богатеем… но беднеем скорей душевно. Что-то еще даем, но эти бесчисленные балы, вечера, концерты рассчитаны на приманку, на «обмен», на – «дай – и получи». Подсчитайте, сколько впустую разбрасывается денег, которые для нужды нужны! За помещения, за налоги, за «мелкие расходы», за «прочее». И все эти расходы – вернейшие, и без них нельзя, но они составляют порой свыше 60–70 проц.! Подсчитайте и пораздумайте.
