нее, Сергей наблюдал, как разыгрывается стихия. Ветер усиливался, мощные волны вздымались и с тяжелым вздохом обрушивались на берег, пальмы прогибались под яростным напором ветра и, казалось, вот-вот сломаются, соленые брызги долетали до него и приятно холодили лицо. Солнце опускалось за горизонт, окрашивая небо в пурпурный цвет. Начинало темнеть. Сергей спрыгнул с лодки. Увлекая за собой мелкие песчинки, очередная волна откатилась в море, обнажив торчавший из песка ремешок. «Похоже, кто-то потерял зонтик», ― подумал он, нагнулся, потянул за него и, к своему удивлению, вытянул… фотоаппарат. Камера была без внешних повреждений. На тыльной стороне просматривалась гравировка: «Любимой в день рождения». Затворы не срабатывали – вероятно, мельчайшие частички песка вывели аппарат из рабочего состояния, однако карту памяти ему все же удалось извлечь.
Только теперь Сергей заметил сидевшего неподалеку старца. Совершенно нагой, он расположился на рогожке под пальмой, восседая в позе лотоса. Взгляд его был устремлен в бесконечность. Сергей еще раз покрутил камеру в руках, подошел к старику и, положив перед ним фотоаппарат, отправился в отель.
***
Придя в номер, Сергей завел карту памяти в планшет и стал рассматривать фотографии.
Снимали мужчина и женщина – вероятно, муж и жена. Последняя фотография была сделана месяц назад в этом отеле.
Веселая парочка сделала здесь сотни снимков. При их просмотре создавалось впечатление, что они принимают участие в фестивале улыбок, ― так часто и заразительно оба улыбались.
Из видеосюжетов стало понятно, что молодого человека звали Владимиром, а девушку ― Юлией. Судя по фотографиям, Владимир занимался дизайном или архитектурой. Об этом свидетельствовали многочисленные снимки из мастерской. Фотографий с работы Юлии оказалось немного, но было понятно, что она и работает в какой-то лаборатории. Зато было много снимков, сделанных на природе. Редкие селфи указывали на то, что снимала она.
Часто встречались бытовые фотографии. Молодые люди снимались вместе или фотографировали друг друга.
Сергея взволновало и даже возбудило видео, где Юля демонстрировала мужу эротическое белье. Она делала это так артистично, так сексуально, словно была профессиональной порномоделью. Муж не выдержал искушения и овладел ею, забыв при этом выключить фотоаппарат. Картинки не было, но ее стоны, записанные на камеру, будили эротические фантазии. Этот видеофрагмент Сергей просмотрел несколько раз и почувствовал, что он возбуждает его и даже вызывает ревность.
Другой видеофрагмент взволновал его не меньше, вызвав жалость и сострадание к Юлии.
Муж, видимо, заметив лучезарную улыбку спящей жены, снял ее на видео. Фотоаппарат плавно «наезжал» на ее светящееся от счастья лицо, и она вдруг проснулась.
– Чему ты так радовалась во сне, дорогая? ― не выключая камеры, спросил он.
– Мне приснилось, будто мы с тобой в огромном цветущем саду и нас окружают пятеро прелестных малышей – три девочки и два мальчика. Все точно так, как мы планировали… Они поют и танцуют, а мы смотрим на них и радуемся… Мне так сладостно было во сне и грустно теперь, потому что этого никогда не будет.
– Ну что за пессимизм? Все образуется, и ты родишь пятерых бутузов, никто не попадает в яблочко первой же стрелой, ― попытался успокоить ее муж, в очередной раз забыв выключить камеру.
– Ты же знаешь, что этого не произойдет. Мы запускаем свои стрелы уже десять лет. Интересно, насколько еще хватит твоего ко мне сострадания, чтобы не уйти к другой женщине, которая точно родит тебе детей? ― выкрикнула она и разрыдалась.
– Глупенькая, я люблю тебя, и все у нас будет хорошо.
***
Рассвело, отдыхающие потянулись в ресторан на завтрак, когда он наконец прилег, грезя о встрече с этой кроткой и милой женщиной.
«Ну почему я, “выдающийся архитектор человеческих отношений” – так, кажется, величает меня моя начальница – не могу устроить свою личную жизнь? ― с горечью спрашивал он себя. ― Да что там устроить, я даже познакомиться с девушкой боюсь!»
– Архитектор,― презрительно произнес он вслух и тяжело вздохнул.
Он еще раз просмотрел видеосюжеты. Почему эта милая кроткая женщина принадлежит не ему? Чем он хуже самодовольного типа рядом с ней? Разве он не смог бы сделать ее счастливой?
Он снова и снова рассматривал снимки, удаляя с кадров его и оставляя ее.
Большой блок фотографий был сделан на руинах древних индийских храмов, где супруги во время съемок продемонстрировали незаурядные артистические способности.
– Простите, ― обратился Сергей к администратору гостиницы, протягивая ему фотографии, ― вы случайно не знаете, что здесь изображено?
– Знаю, это Хампи, – ответил тот, ― древняя столица Виджаянагарской империи.
– И что, далеко это отсюда?
– Да часа три-четыре на машине.
– А где ее взять?
– Заказывайте такси.
– А это дорого?
– Четыреста долларов. За эти деньги водитель может взять до шести человек.
***
В машине вместе с Сергеем ехала семья ― муж, жена и сын лет семи. Горный перевал преодолевали по извилистому серпантину. Большей частью грунтовая дорога была ужасной. Мальчика без конца тошнило, и поэтому приходилось то и дело останавливаться.
– Лучше бы я эту Хаму по телевизору посмотрел! ― жалобно стонал малыш.
– Кто ж знал, сынок? ― оправдывалась мать.
– Ты уж потерпи, ― пытался поддержать его отец.
Сергея эти частые остановки вовсе не раздражали. У подножия перевала открывался величественный вид на горы, а сверху ― грандиозная панорама джунглей. Стайки оленей бесстрашно паслись на полянах.
Добирались шесть часов и едва успели к началу экскурсии по архитектурно-историческому заповеднику Хампи. Руины великой Виджаянагарской империи были одновременно следами рождения и разрушения некогда процветающей цивилизации. После двухсотлетнего благоденствия империя пала под натиском исламских султанов. Осмотр заповедника начался с огромной каменной колесницы, предназначавшейся для индуистских божеств. В надежде на удачу и счастье экскурсанты прикасались к колесам, выполненным в форме лотоса. Величественные храмы, уникальные ванны с бассейнами, зал слонов ― все это было так хорошо знакомо Сергею по снимкам из найденного фотоаппарата. Несмотря на жару, день прошел быстро и увлекательно. Даже в полуразрушенном состоянии заповедник произвел на туристов неизгладимое впечатление.
***
Солнце зашло, темно-красная полоса, очерчивающая линию горизонта, таяла и угасала. Гид подвел группу к изящному изваянию девушки, выточенному из черного мрамора.
– Когда во второй половине шестнадцатого века на великую индуистскую Виджаянагарскую империю с севера хлынули орды Деканских султанатов, ― продолжил он свой рассказ, ― государство было разрушено и на его месте появилось несколько мелких индийских княжеств.
В одном из них во дворце махараджи вместе с его дочерью Зарой воспитывалась девочка изумительной красоты по имени Джия ― дочь кормилицы принцессы. Она носила дорогие наряды, достававшиеся ей после Зары, обладала изысканными манерами, играла на музыкальных инструментах, пела и танцевала. Словом, мало чем отличалась от принцессы, хотя и была простолюдинкой из низшей касты.
Сначала Джия не понимала этой разницы, но по мере взросления и осознания пропасти, пролегавшей между ними, в ее душе зрел гневный протест против такого положения дел,
