И никак не иначе.
Он бережно вел бы её по залу под восхищенные, восторженные, кое-где грустные и завистливые взгляды гостей, под нежные звуки популярной мелодии.
- До тебя я выпил тонны спиртного. Больше не буду.
- Почему? - она поднимет красивые глаза.
- Чтобы захмелеть, мне достаточно взглянуть на тебя.
Она стыдливо опустит голову, порозовеет.
Этот единственный танец, этот немногословный диалог она запомнит на всю жизнь.
Где-то к двенадцати часам ночи новобрачных привезут домой в сопровождении двух пожилых родственниц невесты. Через несколько минут, пошептавшись с юной хозяйкой, родственницы исчезнут.
- Честно говоря, я хочу поесть, - скажет он, взволнованный уединенностью и тем, неизбежным, что ещё предстояло.
Она принесет из кухни сверток, начиненный яствами со свадебного стола чьими-то заботливыми руками.
- Поешь ты тоже, - предложит он, ковыряясь в пище. - Целый день ничего не ел, а ощущение такое, что съел целого барашка.
- Я не хочу, - упрямо скажет она, сверля пол необыкновенными глазами.
- Тогда давай выпьем.
- Но ты же обещал, что не будешь пить, - кстати подвернет она.
- Ну.. Сто грамм для храбрости.
Она, не говоря ни слова, откупорит бутылку, нальет себе и ему. Затем порывисто и залпом опрокинет свою стопку. Без закуски.
Он сделает то же самое и с удовольствием закурит, предварительно открыв форточку.
Настанет длительная пауза. Затем он включит негромкую музыку и пригласит её на танец.
Она молча повинуется.
- Я говорил с твоим отцом, - начнет он, не глядя на нее, - сказал ему, чтобы он никогда о тебе не беспокоился. Я обещал счастливую жизнь и, клянусь тебе, приложу к этому все усилия. За пять лет, которые так терпеливо ждал, пришел к выводу, что я в тебе не ошибся. Ты тот самый идеал, о котором я всегда грезил. До тебя понятие любви было чуждо мне. Сегодня, сейчас, я впервые говорю эти слова - я люблю тебя. Полюбил с первой же минуты и страстно возжелал ответной. Полюбил не то слово. Впервые увидев тебя, я загорелся только одной мечтой: пусть она меня полюбит. Пусть она меня сильно полюбит. Пусть ждет меня, пусть ищет меня в окно этими несравненными глазами. Пусть побеспокоится, пусть немного переживает. Понимаешь, ты какая-то особенная. Наверное, и чувства у меня такие же особенные. Вот сейчас я смотрю на тебя, и мне не верится, что ты стала моей женой. Мне не верится, что я каждый день смогу любоваться красивыми волосами, милым личиком. Но меня удручает другое.
- Что именно? - удивится она.
- Я не знаю, как ты ко мне относишься.
- Но я же вышла за тебя...
- Это не объяснение, - досадливо перебьет он. - Все девушки рано или поздно выходят замуж. Кто по любви, кто по расчету. Кто потому, что надо выйти замуж.
- Какой же ты идиот, - облегченно вздохнет она.
- Возможно. Так ты меня любишь?
- Нет, - резко ответит она и тут же ощутит горячий долгий поцелуй.
Обхватив ладонями лицо, он нежно поцелует её брови, глаза, шею. Звонок на входной двери заставит их вздрогнуть.
- Кто это? - поразится он.
- Я открою, - порозовеет она. Через несколько минут вернется очень смущенная.
- Кто? - не сообразит он.
- Родственница.
- Пошли ты её домой. Меня угнетает ощущение обязанности...
Изучив его характер за истекшие годы, она хорошо понимала бы - его нельзя заставлять. Попытка заставить - это обратная реакция. И сама точно такая же.
Надоедливой родственнице пришлось бы явиться через сутки или двое.
Неделя любви и безграничной нежности оборвалась бы одним телефонным звонком.
- Представляешь, - растерянно скажет он, - мне надо срочно выехать в Москву. На целый месяц. Что мне делать?
- Никуда ты не поедешь, - твердо отрежет она.
- Курсы повышения квалификации. В прошлом году я отпросился. Помнишь, ты на меня дулась, и я решил не ехать.
Она промолчит.
Через два дня он уедет, проклиная курсы и свою работу. Его двоюродные сестры поочередно будут оставаться с молодой женой. Звонить он будет каждый день.
- Понимаю, - горько скажет она в трубку, - ты там учился, остались друзья, знакомые...
- О чем ты говоришь, мордашка моя милая. Для меня на этом свете кроме тебя никого нет.
- Так я и поверила, - с оттенками удовлетворения произнесет она.
Приблизительно в таком духе. Целый месяц. Потом его начальство даст поручение, на решение которого потребуются ещё недели две.
Приехав домой, он, счастливый, узнает, что часть его самого, его неземная жена беременна.
- Сорок четыре дня я не видел тебя. Сорок четыре. А в сутках двадцать четыре часа. С ума сойти. - Он погладит её жесткие густые волосы. - Неужели я стану отцом ребенка, которого родишь ты?
- Кого бы ты хотел, мальчика или девочку?
- Какая разница. Лишь бы ребенок был похож на тебя.
- Никогда больше не уезжай, а то я свихнусь. - Ее глаза увлажнятся.
Отношения с тестем, с младшей сестрой жены и шурином будут ровными. Ложкой дегтя в бочке меда окажутся теща и старшая свояченица. Именно после их ухода взаимоотношения в молодой семье станут несколько натянутыми. Но это будет временно. До рождения первенца.
Первая родится девочка.
Через четыре года - мальчик.
Еще через два - девочка.
В общем и целом их семейная жизнь будет проходить в стабильности, благополучии. Только однажды разразится скандал, который разобщит их на полтора-два года. Причиной станет её работа.
- Я же просил тебя, - будет неистовствовать он, - откажись от походов по адресам. Принимай на работе, не задерживайся после. Неужели я недостаточно зарабатываю? У нас есть нормальная квартира, хорошая обстановка. Свой автомобиль. Персональная машина. Специальный магазин. Нами восхищаются все - и родственники, и знакомые, и соседи. А ты своей работой можешь все испортить.
- Но это часть моей работы, - упрямо заявит она.
- Ликвидируй эту часть.
- Ничего не буду ликвидировать.
- Ты постоянно делаешь по-своему. Я, наверное, тебе не муж. Поступай, как знаешь.
Она поднимет на него грустные глаза.
- А когда-то говорил супруг.
Он сделает неопределенный жест.
- Я и сейчас могу это повторить. Именно потому, что мы не муж и жена, а супруг и супруга я затеял этот неприятный разговор. Меня вот-вот выдвинут на должность, а моя красавица-жена обивает пороги.
- Красавица? - Засветится она. - Ты меня назвал красавицей? Что-то давно я не слышала от тебя комплиментов.
- Не ходи по домам, - примирительно предложит он.
- Я обязана, - мягче, но бесповоротно ответит она.
- Тогда нам не о чем больше говорить.
Она также упряма, как и он. Ее, как и его, нельзя заставлять. Бесполезно. Реакция будет мгновенной и обратной.
Эта длительная ссора станет единственной.
Сильное чувство может породить глубокую обиду. Длиною в два года. Без памяти любя друг друга и не желая идти на компромиссы. Потому что каждый по-своему прав.
В нем заговорит ревность. У неё - обида на эту ревность. Пройдет много времени. Приревнует она. Разразится ещё один скандал, который положит конец ссоре. На этот раз окончательно.
Десять дней прошли. ОНА так и не позвонила. Впрочем, он уже был уверен в том, что ОНА не позвонит. И вовсе не потому, как предполагал его друг. Не оттого, что ОНА не та, какую он ЕЕ себе представлял. За истекшие дни, анализируя все перипетии ИХ немногочисленных встреч, он пришел к твердому выводу - ЕЕ поступок мог быть продиктован только двумя причинами. Причина первая - страх перед ростом тепла к нему. Причина вторая - правота друга относительно ЕЕ порядочности. Но сотни раз за это время, перебирая в памяти отдельные эпизоды в ИХ отношениях, он заключал - "какое несправедливое распределение" не прав. Совершенно не прав. Как можно судить о человеке, которого видел всего-то два или три раза? Ни разу не пообщавшись с ним? И дать исчерпывающую оценку его нравственности? Глупо. Очень глупо. Очень глупо составлять мнение о персоне, которого не знаешь. Глупо вдвойне, когда сам знаешь человека, а веришь тому, кто с тем даже не знаком. Тем более, что он был абсолютно убежден в ЕЕ порядочности. В ЕЕ исключительной, а не в относительной порядочности.
Современная эпоха ярко пестрит относительностью. Теория относительности всегда была любима прослойкой человечества, которая во всех жизненных ситуациях придерживалась золотой середины. Они не пьют обжигающий чай, ледяную воду. Не любят нищеты и в то же время боятся богатства. Середняки в девять ноль-ноль должны быть на работе, а в восемнадцать ноль-ноль уходят оттуда. Понятие любви у них также относительно. Монотонность, ровность во взаимоотношениях. Гладкость, отсутствие каких бы там ни было всплесков эмоций. Любых - и положительных и отрицательных. Короче - жизнь по строго установленному расписанию.
Кажущаяся умеренность, внешнее спокойствие иногда таят в себе мину замедленного действия.
Относительно красивая и относительно порядочная женщина предпочтет себе относительного мужчину. С ним спокойнее, надежнее, уверенно думает она. Мужчину с большим сердцем, способного пойти на смертельный риск, она боится. Именно поэтому такая женщина надевает бронежилет на сердце и не снимает его до конца жизни. Кредо её - середина, не высовываться, быть, выглядеть и жить как все остальные. Она не ощущает ярких красок короткого гостеприимства времени. Она уже привыкла к томительной серости своего существования. Ей чуждо, непонятно что-то очень большое, сильное, из ряда вон выходящее, способное затрепетать её относительной величины сердечко. Похожих, как правило, много и их нельзя осуждать, ибо в этом тоже есть нечто положительное. Кроме того, они любят свой образ жизни и никогда его не изменят.
