Клара открывает дверцу машины и взглядом дает понять Паулю, что тот должен войти в дом.
Пауль в сомнамбулическом состоянии поднимается по лестнице.
Атмосфера внутри дома говорит о давнем запустении. Ощущение такое, что люди отсюда не уехали, а просто пропали. Мебель не закрыта чехлами, не. бюро лежат бумаги и книги, на столах посуда с истлевшими остатками пищи. Все покрыто толстым слоем пыли.
На полу перед Паулем стоит детская деревянная лошадка на колесиках. Пауль толкает лошадку, та со скрипом катится, оставляя за собой глубокий лунный след в пыли.
С удивлением Пауль отмечает нарушение законов инерции, так как лошадка вместо того, чтобы остановиться, проезжает через весь зал и заворачивает за угол.
Озадаченный Пауль следует за ней.
Оказавшееся единорогом деревянное существо упирается в стену, нажимая рогом еле заметную кнопку. Потайной механизм приходит в движение. Участок пола, потрескивая, уходит вниз, увлекая с собой Пауля.
Опустившись словно на лифте, Пауль оказывается в известной нам малахитовой комнате. Проем, сквозь который он вошел, тут же задвигается. Пауль проводит пальцем по столу, отмечая присутствие пыли.
Атмосфера таинственности усугубляется боем часов: ударив трижды, они замолкают.
Внимание Пауля привлекают каменные кресла. Их размеры говорят о том, что в них сидели исполины. Присевший на одно из них Пауль выглядит, как ребенок на троне. Неожиданно тишину разрушает каменный скрежет.
Вздрогнув, Пауль видит, как стена перед ним отъезжает в сторону, открывая за собой фантастической красоты сумеречный пейзаж. Пораженный, он подбегает к краю пола и видит затянутую туманом дорогу, уходящую за горизонт. В усыпанном крупными звездами небе светится голубая планета.
По очертаниям континентов Пауль, охваченный священным ужасом, понимает, что это Земля. В этот момент из-за его спины доносится ржание и с ним рядом встает огромный белый единорог.
Неведомо откуда доносится таинственный голос:
Выхожу один я на дорогу; Сквозь туман кремнистый путь блестит; Ночь тиха. Пустыня внемлет Богу, И звезда с звездою говорит.
Слышится стрекот цикад. В ночном воздухе летают светлячки.
В небесах торжественно и чудно! Спит земля в сиянье голубом... Что же мне так больно и так трудно? Жду ль чего? жалею ли о чем?
Пауль, оседлав единорога, взмывает ввысь. Мы видим их силуэты на фоне сияющей голубой планеты.
Уж не жду от жизни ничего я, И не жаль мне прошлого ничуть; Я ищу свободы и покоя! Я б хотел забыться и заснуть!
Земной шар быстро приближается. Герои входят в верхние слои атмосферы. В полете камера наезжает на покрытое потом лицо Пауля. Непонятно откуда взявшаяся рука тампоном промакивает ему лоб. Отъезд. Мы оказываемся в операционной. Врач делает Паулю пластическую операцию. После серии наплывов он приобретает совершенно другой облик.
Но не тем холодным сном могилы... Я б желал навеки так заснуть, Чтоб в груди дремали жизни силы, Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь,
Мы видим усталое лицо уже немолодого человека - камера отъезжает постаревший Пауль сидит под раскидистым зеленым дубом, держа в руках маленькую фотографию.
Чтоб, всю ночь, весь день мой слух лелея, Про любовь мне сладкий голос пел, Надо мной чтоб, вечно зеленея, Темный дуб склонялся и шумел.
В ночном небе несутся грозовые облака. Мощный раскат грома взрывает тишину. Из огромной желтобрюхой тучи вырывается сверкающая ветвистая молния. Основной заряд попадает в дуб. Тонкое сверкающее ответвление врезается в Пауля. Дуб вспыхивает. Пауль падает замертво на пышущую паром землю.
С неба летят крупные капли дождя. Начинается ливень.
ТИТР: Швейцария. 12 апреля 1961 года.
Картина тридцать пятая
МАГИЧЕСКАЯ
Рассвет. В том же кадре мы видим обугленный дуб и лежащего под ним Пауля. За плечи его трясет молодой человек: - Отец, отец!
Пауль приходит в себя.
- Сынок, в меня попала молния, по-моему.
- Мы с мамой так волновались, тебя не было всю ночь,- говорит Александр, повзрослевший сын Пауля.- Бог мой... На тебе лица нет, - в голосе молодого человека сквозит немецкий акцент.
Глаза Пауля загораются. Волна чувств проходит по его лицу. Потрескавшиеся губы расплываются в улыбке, которая постепенно переходит в апокалиптическую гримасу. За веками набухают крупные шарики слез.
- На мне действительно нет лица... моего... моего собственного. Вот... вот твой отец, - Пауль протягивает искореженный от влаги снимок с фигурным обрезом.
На фотографии Пауль в обнимку с Бригиттой и фон Штюбе. Молодые люди в форме СС.
- Который из них? - выдавливает из себя поначалу онемевший Александр.
- Это я... Понимаешь... Я,- Пауль тычет пальцем сначала в лицо на фотографии, потом в свое собственное. - То, что ты видишь - результат пластической операции.
- Ты... Ты был нацистом? - на грани срыва спрашивает Александр.
Отец ему что-то объясняет, но мы его уже не слышим.
Изображение начинает подрагивать, наплывом проходят сцены из жизни Пауля (Ильи).
1. Шестилетний Илья писает на стену в городском закоулке. Спиной его прикрывает смотрящая по сторонам Мария.
2. Капри. На лужайке перед домом Горький с Ильей хоронят котенка. На заднем плане ньюфаундленд справляет нужду.
3. Плачущая Мария передает Илье драгоценную шкатулку с ключом в виде свиной головы.
4. Илья идет в шеренге товарищей на демонстрации. Все в белых спортивных костюмах несут вертикальные красные знамена.
5. Илья (Пауль) пробирается в секретную лабораторию Дарвина.
6. Маленький Александр на руках у Пауля в родильном доме...
Рассказ прерывается громким треском. Это огромная обугленная ветка, отломившись от дуба, летит вниз.
В последний момент Александр отталкивает отца, и они вместе катятся с пригорка.
Отдышавшись, Александр пытается продолжить разговор.
- Кто эти двое на фотографии? Ты сын писателя Горького? Что это за талисман?
- Об этом в другой раз, сынок, я очень устал, - говорит Пауль, обнимая сына.
- Не старайся сделать понятной окружающую нас беспредельность. Мы не знаем ни предназначения этих вещей, ни источника их происхождения, - Пауль чихает. - Сейчас я имею такой уровень внутреннего покоя, который приобретают, лишь пройдя через невообразимые битвы с самим собой.
Александр: - Откуда все это в тебе, отец?
Пауль: - Знание и язык могут существовать независимо друг от друга. Окружающее нас здесь, - говорит Пауль, показывая на окрестности, - сама вечность. И заниматься тем, чтобы уменьшить ее до уровня управляемой чепухи не только глупо, но и крайне вредно... Не трать свою силу на мелочи, когда имеешь дело с бесконечностью... Ты ни в чем не нуждаешься... У тебя есть все необходимое для этого экстравагантного путешествия, которым является твоя жизнь.
Александр: - Мне трудно все это понять.
Пауль: - Природа разума заставляет его стремиться понять даже то, что не имеет ничего общего с пониманием. Будь готов к худшему, но не торопись и не паникуй. У ТЕБЯ СОВСЕМ НЕТ ВРЕМЕНИ, И В ТО ЖЕ ВРЕМЯ ТЫ ОКРУЖЕН ВЕЧНОСТЬЮ. Эта дорога, как и любая другая, ведет в вечность. Нужно только идти по ней в абсолютном безмолвии... И сила, подобная ветру, унесет прочь этот мир, говорит Пауль, обнимая сына.
Из-за спины отца Александр видит женщину, идущую по полю в их направлении. Она лавирует между пасущихся пятнистых коров.
- Мама, - произносит тихо Александр.
Обнявшись, они оба идут к ней навстречу. Своей единственной рукой она присоединяется к их объятиям (мы узнаем в ней медсестру из госпиталя).
- Майн гот!..- Начала она было по-немецки, но осеклась, увидев жесткий взгляд мужа.
- Господи, где ты пропадал...- Произносит она без вопросительной интонации и, обернувшись к сыну: - Пришел ответ из Нью-Йорка, ты принят в университет.
- Да?!! - Александр от радости начинает кружиться, глядя в небо.
- Но это еще не все. Звонили из редакции - они собираются выпустить сборник всех папиных сказок, правда, они удивлены псевдонимом Добролюбов.
- Ничего, привыкнут, - смеется Пауль.
- Но и это еще не все. Ваши русские запустили в космос человека, какого-то Гагарина... Вы понимаете, человек в космосе!
Лицо Пауля приобретает странное выражение, видно, что в нем бьется сильная эмоция.
Пауль: - Господи, что они наделали! Что они наделали... Они... Они сами не понимают, что они наделали.
Медленно лицо Пауля переходит в лицо Юрия Гагарина. "Поехали",- говорит тот. Проходят кадры хроники взлета ракеты. Их сопровождает дикторский текст - "10 секунд, полет нормальный..."
Следуют различные планы земли из космоса. Серией наплывов мы приближаемся к ее поверхности. В результате мы видим панораму Нью-Йорка с птичьего полета (хроника).
Отъезд. Мы оказываемся в университетской аудитории.
ТИТР: Нью-Йорк. Ноябрь, 1963 год.
Картина тридцать шестая
КОНСПИРОЛОГИЧЕСКАЯ
