у меня будет время подумать — а сейчас следует немедленно уходить, потому что моя нерешительность оскорбляет духов.
Поднявшись на поверхность, мы вместе вернулись в… Через неделю я попытался связаться с Ж. по обычному каналу, но не смог. Больше я не встречал его ни разу.
Дождавшись, пока я переверну последнюю страницу, Ломас забрал у меня папку.
— Вы доверяете этому источнику? — спросил я.
— Другого нет, — ответил Ломас. — И дело не в доверии.
— А в чём?
— В параллелях. Вспомните рассказ матери Люцилии.
— Да, — согласился я.
— Сколько совпадений вы видите?
— Минимум два. Имя «Ахилл». И дух древнего зла, которого этот суфий назвал джинном.
— Параллелей четыре, — сказал Ломас. — ещё динозавры.
— Динозавры?
— В английском донесении само слово не употребляется. Но есть чудовища. И небо, уничтожившее мир чудовищ.
— Это может быть эхом мифа, — ответил я. — Такие есть во всех культурах. Чем ещё заниматься небу, как не бороться с чудовищами?
— Да, — сказал Ломас. — Но представьте сколоченного из досок тиранозавра-рекс, которого доверчивые троянцы принимают за большую лошадь с широким тазом. Не знаю почему, эта картина меня убеждает. Такое не выдумаешь.
— Выдумать можно что угодно.
— Возможно, — кивнул Ломас. — Но мать Люцилия и этот английский агент говорят о планетарной катастрофе. О каком-то переформатировании земли по планам демона.
— Хорошо, — сказал я. — Тогда вопрос. Почему демон Ахилла очутился на свободе? Ведь его дух веками переходил из тела в тело.
— Всё в мире приходит в упадок, — ответил Ломас. — В том числе наша с вами служба безопасности. Да, да, Маркус — я возглавляю её достаточно долго, чтобы это видеть. Думаю, с Орденом произошло то же. Последний из суфиев умер в одиночестве, не найдя преемника. Наверно, в новое время это было непросто — они вон даже англичан пытались вербовать. Или, может быть, преемник был найден, но смерь прошлого суфия случилась внезапно, и члены Ордена не успели совершить свой ритуал.
— Да, — сказал я, — вариантов много.
— Идём дальше, — продолжал Ломас. — Давайте допустим, что обе истории — об одном и том же.
— Давайте.
— Мать Люцилия показала нам место, где воплотится демон Ахилла. Что нам следует в этом месте искать?
— Насколько я понял, — ответил я, — демону для воплощения нужен искусный воин. Но у мужчин на поверхности действует гендерная коррекция. Тестостерон уже много лет ничего не значит. Какой может быть непобедимый воин с имплантом? Ему «Открытый Мозг» всю эту непобедимость тут же и скорректирует.
Ломас кивнул.
— Здесь не до конца ясно, — продолжал я, — может ли это быть женщина? Какая-нибудь чемпионка по фембоксу, мотающая срок в колонии?
— Хороший вопрос, — сказал Ломас. — Английский информатор говорит об искуснейшем из воинов, но пол его не обозначен. Мать Люцилия, однако, совершенно определённо назвала воина мужчиной.
— Да, — согласился я. — Удивительно.
— Возможно, это кто-то из охранников ветроколонии? — предположил Ломас. — Мужчинам в боевом модусе снимают имплант-коррекцию.
— Только на фронте, — уточнил я. — И только перед атакой. В ветроколониях серьёзные силовые функции выполняют женщины. Мужчины обычно сторожат только мужчин.
— Загадка, — сказал Ломас. — Мужчина, но могучий воин. Не потому ли у суфиев не нашлось в наши дни подходящего кандидата? Суфии ведь сейчас тоже с имплантами.
— Может, мы зря нацелились именно на ветроколонию, — сказал я.
— Почему?
— В сибирских лесах живут так называемы бескукушники. Это мужчины и женщины без имплантов. Их ловят, конечно, но они уходят всё дальше в тайгу. Недалеко от ветроколонии может быть их тайное поселение. Джинн выберет одного из тамошних мужчин. Любой бескукушник будет искусным воином по сравнению с остальными.
— Нет, — сказал Ломас. — Я уверен, что всё случится именно в ветроколонии.
— Почему?
— Есть ещё одна связь. Самая поразительная.
— Какая именно?
— Динозавры, — ответил Ломас. Я изумлённо посмотрел на него.
— В каком смысле?
— Джинн был царём чудовищ, — сказал Ломас. — Он вселился в Ахилла во время ритуально психотропного путешествия. Греки такое любили. Чёрт, Маркус, зря мы вам стёрли память об Элевсине. Сейчас вы пригодились бы как консультант.
Я криво улыбнулся.
— Если сформулировать суфийскую легенду чуть иначе, — продолжал Ломас, — Ахилл в своих галлюцинациях увидел ноосферный отпечаток мира динозавров. Тот самый древний ад, о котором говорила мать Люцилия. Подобные кошмары регулярно случаются с психонавтами во время приёма ЛСД. Возможно, вещества будят какую-то зону мозга, где до сих пор дремлет рептильная память. Это настолько частый опыт, что психонавты описали даже особенности полового влечения у гигантских рептилий. Оно было связано с цветом чешуек вокруг глаз, формой спинного гребня и так далее.
— Тогда при чём здесь ветроколония? Вы нашли там динозавров?
Ломас довольно поглядел на меня.
— Нашёл, Маркус, нашёл. Только не я. Нейросеть.
Адмирал щёлкнул пальцами, и в центре кабинета возник хрупкий мужчина лет сорока-пятидесяти с лысым черепом и интеллигентным, но несколько скорбным лицом.
— Знакомьтесь. Дронослав Сердюков. Руководитель исправительных программ ветроколонии номер семьдесят два имени Кая и Герды. Не бойтесь, он нас не видит. Это запись.
Сердюков был одет в синий жандармский мундир с университетским ромбом на груди. Посмотрев сквозь меня, он зевнул.
— Капитан Сердюков отвечает за социальную реабилитацию заключённых, — сказал Ломас. — За крутилово, если попросту. Ветрокум, как его называют зэки.
— Заведует педальным спортом?
— Да, — ответил Ломас. — Завтра у него встреча в московском офисе «TRANSHUMANISM INC.»
— Он что, хочет купить первый таер?
— Пока нет. Он встречается с менеджерами «Юрасика». Это бутик для новобрачных, где становятся динозаврами в поисках свежих переживаний.
— Да, — сказал я. — Действительно зацепка. Ломас засмеялся.
— Когда мы отправляли вас в симуляцию «ROMA-3», вы в Рим не очень-то и хотели. Сказали, что предпочли бы командировку в «Юрасик». Помните?
— Нет, — ответил я. — Тоже стёрли. А зачем сердобольскому жандарму встречаться с менеджерами «Юрасика»?
— Сердюков не просто жандарм. Это учёный, причём широкого профиля. Он имеет научные работы по пенитенциарной педагогике и психологии. Не сердобольский политпопугай, а настоящий специалист международного уровня. Кроме того, вольнодумец в
