У дома стояла большая черная иномарка. Машина блестела никелем. Около подъезда кучковались люди. В центре стоял представительный мужчина в дорогом костюме и что-то втолковывал окружившим его людям.
Неужели американцы, мелькнуло в голове у Cевы.
Глава 11
Новенькая, вишневого цвета "рено-сафран", ловко лавируя в двух крайних полосах, неслась по Садовому кольцу, заметно превышая положенную скорость. В машине сидели двое мужчин.
- Ты куда, Володя, так разогнался? - спросил пассажир, поглядев на спидометр.
- Да так, Анатолий Степанович, надо же показать шефу возможности новой машины. А вообще-то жить нужно быстро. Не терплю людей, живущих прошлым, но еще больше не люблю тех, кто живет фантазиями. Максимум день вперед, день назад. В принципе это называется "сегодня".
- Ты, оказывается, философ. Не гони. Я доверяю французскому качеству.
- Доверяй, но проверяй, - усмехнулся сидящий за рулем, снижая скорость.
- А чего это ты усмехаешься? Вроде движок мощный и идет плавно. Что, есть претензии?
- Почему же ей плавно не идти, коль электронное управление с амортизаторами, - заметил Володя и только потом ответил на вопрос: - Да нет претензий. Движок стоит вольвовский, сто семьдесят лошадей. Вот только топлива могла бы жрать поменьше,
- Не переживай, на бензин у фирмы денег хватит.
- Вчера... - хотел что-то рассказать Владимир, но, увидев впереди обтянутое зеленой сеткой здание, от которого остались лишь стены с темными проемами окон, удивленно воскликнул: - Во как домик разделали! Аккуратно работают. Турки. И главное, быстро, собаки, все провернули. Еще на прошлой неделе сюда в магазин забегал... А наши-то, Анатолий Степанович, успеют построить?
- Куда они денутся. Сейчас не то время, когда успевать. Ты что, договор невнимательно читал? При таких штрафных санкциях успеют как миленькие. Они же сами полгода попросили, да и деньги заломили немалые. Правда, и работы много будет... Перекрытия деревянные, придется вот так же до голых стен ломать. А время идет... Полный комплект проектно-разрешительной документации когда уже готов был, а воз и ныне там. К сентябрю хочешь не хочешь, а аборигенов мы должны выселить. Знаешь что, давай-ка заскочим в Калачков переулок. Посмотрим, как там чемоданы укладывают.
- Сейчас сделаем, Анатолий Степанович. Машина резко перестроилась в левый ряд и, мигая фарами, устремилась вперед. Зажегшийся впереди желтый свет не остановил ее, и она последней проскочила светофор уже почти на красном сигнале. Затем, легко обогнав идущую справа "Волгу", перешла в ее ряд, а из него опасно вклинилась между двумя "Жигулями". Еще минуту спустя "рено" повторила маневр перед носом "Газели" и успела свернуть на уже мигающей стрелке светофора в нужный переулок.
- Ты и себя и меня когда-нибудь угробишь.
- Для того чтобы не убиться, спецсигнал надо и мигалку съемную на крышу. У вас же везде прикормлено, надавите.
Для Кулагина это был больной вопрос. Еще два года назад с мигалкой все было абдельмахт. Сейчас же заломили такую цену, что даже Анатолий Степанович зажмурился. И главное - все люди были обязанные лично ему, но вот поди ж ты... Умеющий и мягко постелить, и бревно потом подложить, здесь Кулагин уперся в ватную стену. Нет ничего хуже понимания, улыбки и вежливого отказа. Анатолий Степанович был сам такой. Потому и не терпел подобного отношения к себе и своему делу.
- Это Калачковский переулок? - спросил чтобы легче начать разговор, Кулагин у играющих во дворе в шахматы пенсионеров.
Рядом с ними, непривычно смотрясь в такой компании, сидел моряк в парадном мундире с погонами каперанга и Звездой Героя.
На подъехавшую машину эти люди не обратили никакого внимания и теперь с интересом смотрели на респектабельного господина, появившегося внезапно как черт из табакерки.
- Калачковский, - не сразу снизошел сидящий ближе к нему пенсионер и кивнул головой на вывеску с названием переулка.
- Я хотел спросить, это строение номер два? -поправился Анатолий Степанович, сообразив, что свалял дурака.
- Точно, второе, - подтвердил опять тот же старичок. - Вам кого нужно-то?
- Да как сказать... Жильцы в общем-то нужны, - признался Кулагин и, получив подтверждение, что все трое из этого дома, продолжил: - Я по поводу переселения в новые квартиры.
- А зачем нам нужны ваши новые квартиры? Вон у меня жена на днях умерла в этом доме. И мне дайте спокойно умереть, благодетели, - проворчал Воронцов. Где вы были двадцать лет назад? Черемушки строили?
- Черемушки, Дима, они раньше затеяли, - поправил его второй игрок.
- Сам-то небось в центре живешь и переезжать не собираешься. А нам квартиры в домах, построенных на бывших свалках, предлагаешь, да еще там, куда всю городскую грязь ветер сгоняет. Вон дом через дорогу строится, туда и переселите нас, на худой конец, раз считаете, что в нашем доме жить опасно.
Морячок помалкивал, но Кулагин чувствовал внимательно-настороженный взгляд. Анатолий Степанович думал просто прощупать настроение, но теперь понимал, что все глубже втягивается в бессмысленную дискуссию.
- Я согласен с вами. Не лучший вариант предлагали. Место действительно неблагоприятное с точки зрения экологии, - поддержал Дым Дымыча гость. - Но вы же, наверное, знаете, что то решение отменили... Разрешите представиться. Меня зовут Анатолий Степанович Кулагин. Я генеральный директор Российско-французской производственной компании. Хочу...
- А документы у вас есть? - перебил Воронцов. Он внимательно рассмотрел протянутое удостоверение, кивнул Краузе.
- Хочу с вами поговорить вот о чем, - предложил Кулагин. - Ваш дом предложили нам для размещения представительства компании. Вот почему я здесь.
- А что же вы одни приехали? Захватили бы с собой того, кто это предлагал, - сказал пенсионер постарше. - Нам очень интересно посмотреть на этого умника...
- А вы нас спросили, хотим ли мы вообще покидать наш дом? Ладно мы, старики, а те, кто помоложе? - начал заводиться Дым Дымыч. С проворностью, для своих лет непостижимой, он подскочил к Ватсону, только что вышедшему с женой из подъезда. - Вот ты у них спроси, хотят ли они переезжать. У нас же демократия, - уже кричал на весь двор Воронцов, покрываясь красными пятнами.
Голос Дмитрия Дмитриевича Воронцова, окрепший на митингах анпиловцев, зюгановцев и всех тех, кто выдвигал сумбурные и сегодня невыполнимые требования, отразился от кирпичных стен окрестных домов и вместе со стаей вспугнутых голубей унесся ввысь. Однако добрая часть звуковых колебаний успела ворваться в открытые окна строения No 2 и даже в квартиры дома-комода. И если жильцы первого встрепенулись и приняли стойку, то вторые легли животами на подоконники в предвкушении интересных событий. Вяло текущая, как шизофрения, общая жизнь двора наполнилась смыслом. Намечалась схватка с неизвестным большинству человеком из-за ущемленных прав.
- А почему это мы должны переезжать из дома, где всю жизнь прожили? возмущенно ответила за всех появившаяся вдруг Вера Дмитриевна и повернулась к Воронцову: - А здесь кто жить будет?
- Что ты у меня спрашиваешь, ты вот у него спроси, - откликнулся разгоряченный пенсионер, тыча пальцем в лицо гостя. - Это ему рекомендуют в нашем доме обосноваться.
Кулагин опешил как от внезапного роста аудитории, так и ее настроя. Пора брать ситуацию под свой контроль и не допускать стихийных выступлений. Иначе если и удастся улизнуть подобру-поздорову, то уж клеймо злодея ему будет обеспечено.
- Если говорить откровенно, то я вас понимаю. Переезд всегда связан с неудобствами, но и вы войдите в мое положение. Не могу же я пойти и сказать, что ваш дом мне не подходит, потому что его жители привыкли к нему. Меня же на смех в управе поднимут. К тому же, может, вам это неизвестно, но наша фирма предоставит вам квартиры в хорошем месте. Не в Ванино, как вам предлагали, а в новом микрорайоне столицы, Банино. Кстати, все расходы по переезду мы берем на себя.
- Чудные места. У меня там дача в двух остановках. Пешком ходить буду, - как бы между прочим вставил Краузе, глядя куда-то в сторону. - Сосед коровенку держит. Птица есть.
- Это один из самых перспективных микрорайонов с уже развитой инфраструктурой, - продолжал Кулагин, делая вид, что не понял смысла замечания Семена Семеновича. - Да, там прекрасная экология, лес, река, а какой воздух! Мы своим сотрудникам именно там квартиры собираемся давать.
Кулагин видел, что и пенсионеры и вновь подошедшие свое мнение по данному вопросу имеют. Потому и слушают вполуха. Один только моряк был внимателен. Его голубые глаза, с чуть прищуренным по старой морской привычке взглядом, пытливо смотрели прямо в лицо, словно изучая. При этом Герой России не проронил ни слова, и это смущало Анатолия Степановича. Кулагин чувствовал, что его монологи - глас вопиющего в пустыне. Надо было или попытаться разговорить собравшихся, или тотчас же ехать домой и пусть помощник Володя и купленные чиновники решают вопрос. Вот тебе и прощупал настроение. Необходимо во что бы то ни стало понравиться людям, иначе завалят инстанции письмами.
