- Ладно, в самом деле, что мы взялись говорить об этом.... Хотите потанцевать?
- С удовольствием...
В этот день Елена лучилась избытком сил. Все-таки настала долгожданная весна. Каждую зиму ожидаешь ее прихода и каждую зиму все-таки до конца не верится, что снежные сугробы когда-нибудь растают. Это волнительно, знать, что ты сама, такая воздушная и красивая, восхищаешь кого-то. Одно это ощущение способно толкнуть на опрометчивые поступки. И пусть тот, кто оказался в этот момент поблизости, не обижается и не строит иллюзий. Он здесь ни при чем, просто так вышло.
Если бы Кирилл серьезно нравился Елене, она напротив утратила бы при нем свое хваленое красноречие, растеряла все обаяние.
- Насколько всерьез вы занимаетесь всем этим пиаром? - спросила Елена, чтобы что-нибудь спросить.
Ее руки лежали на его плечах.
- Вы уже второй раз спрашиваете меня об этом. Разве вы не понимаете, что предмет моего интереса вы и есть? - Его дыхание щекотно скользнуло по щеке.
- Спасибо, - не сразу нашлась Елена. - Но что вы будете делать, когда поймете, как малы ваши шансы?
Кирилл засмеялся, слегка отпустил Елену, чтобы заглянуть в ее глаза.
- Вы хотели сказать, если пойму, ведь правда? Я же чувствую, что вы ко мне не равнодушны. Обещаю, что поцелую вас только тогда, когда вы сами меня об этом попросите.
- Однако... Самоуверенности вам не занимать.
- Это не самоуверенность, а всего лишь уверенность в самом себе. Когда ставишь конкретную цель, в действиях сразу больше отчетливости. Вам я бы советовал определить свои цели, тогда не будете бросаться из одной крайности в другую...
- Как это мило с вашей стороны! Но советы я принимаю только по четвергам, с десяти до двенадцати.
- Я учту.
Так они и вращались по залу, ведя беседу, исполненную сомнительного лиризма. И чем больше говорил Кирилл, тем ярче в голове у Елены складывался образ. Иногда, открывая книгу, понимаешь, все в ней хорошо и ладно, местами небезынтересно и увлекательно. Но это не та книга, которую хочется прочесть. Для кого-то другого она, может, и станет откровением.
- Никто вам никогда не скажет, что правильно, а что нет, распространялся он. - И решить, хотите вы чего-либо или нет, можете только вы сами. Если да, значит, пусть будет твердое "да", придерживайтесь его с настойчивостью. А то ведь многие мужчины скисают перед необходимостью идти дальше простого предложения руки и сердца. У вас на лице написано курсивом: "я слушаю вас, но это меня ни к чему не обязывает". Угадал?..
Елена засмеялась:
- Почти.
- Так вот, разумеется, не обязывает, и не берите в голову. Предоставьте все мне.
- Звучит заманчиво, - вырвалось у нее, но она постаралась исправиться. - Но, если помните, мы ищем не лучшего, а подобного.
- Мы ищем не только подобного, Елена, но и бесподобного тоже.
На столах сияли свернутые салфетки, хрустальные бокалы посверкивали в электрическом свете, элегантно одетые дамы, блестя глазами и камешками, переговаривались, пикировались, шутили, флиртовали с импозантными мужчинами. А Елене вдруг припомнилась железнодорожная станция Большой Луг, затерянная в верховьях Ангары, где бабы со спокойными лицами поутру идут за водой к колодцу, горланят петухи, пылит шестичасовой автобус.
Картина всплыла с таким острым, жарким чувством, что Елене нестерпимо захотелось туда, на эту пыльную улицу. Выйти на крыльцо дедова дома, поежиться от утреннего свежего воздуха, представить, какой будет день...
Все-таки Москва - это частный случай. Вот вроде и родилась здесь, и выросла, а словно чужая.
- О чем вы думаете? - низким голосом осведомился Кирилл, наклоняясь.
- Так, ни о чем.
Нет, прав, четырежды прав Богаделов, нельзя было ей уходить из школы. Такие мысли, что, не спросясь, лезут сейчас ей в голову, узнай их Кирилл каким-то чудом, заставят его поморщиться. Что за дешевый пафос!.. А он, наверное, думает, что ее посетили романтические мечтания. Пусть думает.
Глава шестая
Два дня телефон не знал передыху, Елена вертела диск. Ворковала в трубку, сулила, советовала, намекала, по-дружески делилась, грозно повышала голос, нашептывала, кого-то улещивала, кому-то грозила чем могла. Сообщала по большому секрету, объявляла как давно всем известное, приветы передавала от общих знакомых, оповещала светским тоном, проговаривалась случайно, мимоходом упоминала...
Результаты непременно должны сказаться!
Самым трудным делом было достать некоторую технику, но тут помог Стив Безобразов, энтузиаст.
В эти дни в столице Елена была на гребне волны. Но она сознавала, что это не та волна. Когда-нибудь она будет рассказывать потомкам, что была знаменитой в Москве целых три с половиной недели.
Сперва ей хотелось донести, что чувствовала, наивно. Все обернулось против нее. Теперь она сама встроена в ту систему, против которой выступала. Хотела отправить в небытие всех шалопаев и мерзавцев от искусства. Просто блажь. Вышло так, что сама же подбрасывает дров в их костер.
- Петр Петрович, добрый вечер, - слащаво пропела Елена. - Давно вас не слышно, что поделываете?
- Ах, Леночка, - взвизгнул осчастливленный Широкорад. - Вот, третью вашу статью запустили.
- Как, уже третью?
- Вы уж извините, решили вас зря не тревожить. Сам написал, похвастался Широкорад. - Хлестко, очень хлестко вышло. Вы меня похвалите... Богиня!..
Елена прыснула.
- Похвалю, не беспокойтесь. - А про себя добавила: "Шваброй бы по загривку тебя похвалить". - А у меня ведь дело к вам, любезнейший Петр Петрович.
- Да? - изумился он. - И какое же? Все, что надо, стоит только приказать.
- Как Карины Львовны самочувствие? - полюбопытствовала Елена.
Интуитивно она опасалась вмешательства огненной Карины. Если кто и мог расстроить ее планы, так это она. В ней легко было нажить преданного врага.
- Между нами, Леночка, от Карины Львовны совсем не стало спасу,пожаловался Широкорад, утишив голос, и причмокнул. - Бой-баба, с нею не сладишь.
- Давайте мы наше дело без Карины Львовны как-нибудь утрясем, попросила Елена елейным тоном. - Лишь в вас я вижу настоящего союзника.
Размякшего, млеющего Широкорада не составило труда пустить на нужные рельсы...
Суббота. Манежная площадь.
К вечеру сюда стягивается народ. Парочки чинно вышагивают рука об руку или под локоток, кучкуется молодежь - потягивает пиво из банок и бутылок, сдувает пену, сплевывает окурки, громогласно хохмит и всласть матерится.
Все пространство с недавно отстроенным торговым комплексом усеяно людьми, на скамейках кое-где прикорнули бомжеватого вида субчики в помятых пиджаках, с испитыми лицами. Чистенькие бабульки, позвякивая авоськами со стеклянной тарой, заглядывают по урнам в поисках бутылки насущной. Внушительные дяди в пиджаках фланируют неторопко, с сознанием собственной важности, и у каждого на руке, как неизменное приложение, длинноногая крашеная блондинка. Шумит фонтан, а еще площадь оглашают электронные мелодии: гимн страны, похоронный марш, вальс Мендельсона - это звонят сотовые. Девушки в штанах с вместительными карманами или в коротких юбчонках стреляют глазами, поедают мороженое, пьют пепси и курят длинные сигареты. Все как всегда в этот час в столице.
Елена пришла сюда много раньше положенного, надела солнцезащитные очки и принялась сканировать взглядом толпу, выискивая знакомых. Вот блеснул набриолиненной макушкой развязный Парочкин в компании с каким-то смазливым юнцом, писатель Блеев с двумя бугаями за спиной, одного взгляда на которых достаточно, чтобы определить в них телохранов,- зачем писателю телохранители, скажите на милость? Одного ангела-хранителя ему мало? Мелькнули в людском водовороте смутно знакомые холеные физиономии двух дорогих представительниц второй древнейшей профессии. Тонконогая, как цапля, фотомодель прошагала мимо с задранным носом.
Притащилась первая съемочная группа, чертыхаясь от непомерной тяжести аппаратуры. По-видимому, служебную машину они были вынуждены оставить где-нибудь неподалеку, в одном из соседних дворов, забитых автомобилями. Пока устанавливали штатив, молоденькая корреспондентка в бейсболке вычислила персону грату за темными стеклами очков. Девушка живо сориентировалась, подскочила, взмолилась:
- Елена Алексеевна, пожалуйста, пару слов для ТВ-6.
- Все будет объявлено своим чередом, - покачала головой Елена, недовольная, что ее тщательное инкогнито так легко раскрылось.
- Ну пожаллста! - дернула хвостом юная корреспондентка. - Это моя первая съемка, если я привезу синхрон с вами, это будет супер! Супер-супер. Прошу вас!..
- Ладно, только быстро.
- Айн секунд! - горячо заверила пионерка-корреспондентка и стала ладонью подзывать свою съемочную группу.
Хмурый, как пасмурное небо, оператор еще более насупился и крикнул:
- Веди ее сюда, стану я со штативом за тобой бегать!..
Корреспондентка расширенными от ужаса зрачками вперилась в Еленино лицо.
