русские добились справедливости. Экспроприировали деньги у миллионеров и раздали бедным. Теперь миллионеры целый день работают, а бедняки командуют и выпивают. Это справедливо. Октябрьскую революцию возглавил знаменитый партизан — Толстой. Впоследствии он написал «Архипелаг ГУЛАГ»...
— О господи, — сказала Муся.
Латиноамериканец продолжал:
— В Америке нет справедливости. Миллионерам достаются кинозвезды, а беднякам — фабричные работницы. Так где же справедливость? Все должно быть общее. Автомобили, деньги, женщины...
— Смотри-ка, размечтался! — вставила Маруся.
— Разве это хорошо, когда у одного миллионы, а другой считает жалкие гроши? Все нужно разделить по справедливости.
Я перебил его:
— Мне кажется, что это бесполезно. Одни рождаются миллионерами, другие бедняками. Допустим, можно разделить все поровну, но что изменится? Лет через пять к миллионерам возвратятся деньги. А к беднякам вернутся, соответственно, заботы и печали.
— Возможно, ты прав. Тем более что революция в Америке произойдет не очень скоро. Здесь слишком много богачей и полицейских. Однако в будущем ее, я думаю, не избежать. Врачей и адвокатов мы заставим целый день трудиться. А простые люди будут слушать джаз, курить марихуану и ухаживать за женщинами.
— Видишь, что за тип? — сказала Муся. — Это ж надо!
— Оставь ты, — говорю, — его в покое. Он же в принципе не злой. И рассуждает, в общем-то, на уровне Плеханова, а может, даже Чернышевского...
Мы снова выпили. Я начал замечать, что Рафу тяготит мое присутствие. Хотя он трогал Мусю за руку и говорил:
— Пусть Серджио останется. Куда ему спешить? Давайте посидим еще минуты три. Буквально три минуты.
Но я сказал, что мне пора. Мы попрощались. Рафа излучал блаженство. Ударил меня дружески в живот тяжелой гипсовой рукой.
Маруся вышла следом на площадку.
— Получи, — говорит, — за сигареты.
— Глупости, — сказал я.
— Еще чего! Вот если бы ты жил со мной. Тогда я понимаю!
И тут я вдруг поцеловал ее. И сразу отворились металлические двери лифта.
— Чао! — слышу...
Я шел домой и почему-то чувствовал себя несчастным. Мне хотелось выпить, но уже как следует.
Как только я увидел дочку, все это прошло.
Слухи у нас распространяются быстро. Если вас интересуют свежие новости, постойте около русского магазина. Лучше всего — около магазина «Днепр».
Это наш клуб. Наш форум. Наша ассамблея. Наше информационное агентство.
Здесь можно навести любую справку. Обсудить последнюю газетную статью. Нанять телохранителя, шофера или, скажем, платного убийцу. Приобрести автомобиль за сотню долларов. Купить валокордин отечественного производства. Познакомиться с веселой и нетребовательной дамой.
Говорят, здесь продают марихуану и оружие. Меняют иностранную валюту. Заключают подозрительные сделки.
О людях нашего района здесь известно все.
Известно, что у Зямы Пивоварова родился внук, которого назвали Бенджи. Что правозащитник Караваев написал статью в защиту дочки Брежнева — Галины, жертвы тоталитаризма. Что владелец «Русской книги» Фима Друкер переиздает альбом «Японская эротика». Что Баранов, Еселевский и Перцович сообща купили ланчонет.
Все знают, что хозяин фотоателье Евсей Рубинчик так и не купил жене мутоновую шубу. Что Григорий Лемкус выдал замуж суку Афродиту. Что счастливчик Лернер оказался миллионным посетителем картинной галереи «Родос» и ему вручили триста долларов. Известно также, что до этого в картинных галереях Лернеру бывать не приходилось.
Известно, между прочим, что Зарецкий тайно ездил к Солженицыну. Был удостоен разговора продолжительностью в две минуты. Поинтересовался, что Исаич думает о сексе? Получил ответ, что «все сие есть блажь заморская, антихристова лжа...»
Короче, здесь известно все. И обо всех. Заговорили наконец и о Марусе с Рафаэлем. В таком примерно духе:
— К этой, с углового дома, ходит тут один испанец. И притом открыто. Разве можно так себя не уважать?!.
Мужчины, обсуждая эту тему, весело подмигивали. Женщины сурово поднимали брови. Мужчины говорили:
— Эта рыжая, однако, не теряется.
Женщины высказывались строже:
— Хоть бы каплю совести имела!
Женщины, как правило, Марусю осуждали. Мужчины в основном сочувствовали ей.
Рафа в представлении мужчин был гангстером и даже террористом. Женщины считали его обыкновенным пьяницей.
Косая Фрида так и говорила:
— Типичный пьяный гой из Жмеринки!..
У наших женщин философия такая: «Если ты одна с ребенком, без копейки денег — не гордись. Веди себя немного поскромнее».
Они считали, что в Марусином тяжелом положении необходимо быть усталой, жалкой и зависимой. Еще лучше — больной, с расстроенными нервами. Тогда бы наши женщины ей посочувствовали. И даже, я не сомневаюсь, помогли бы.
А так? Раз слишком гордая, то пусть сама выкручивается... В общем:
«Хочешь, чтоб я тебя жалела? Дай сначала насладиться твоим унижением!»
Маруся не производила впечатления забитой и униженной. Быстро начала водить машину. (Рафа поменял облезлый «бьюик» на высокий «джип».) Довольно часто появлялась в русских магазинах. Покупала дорогую рыбу, буженину, черную икру. Хотя я все еще не мог понять, чем Рафа занимается. Не говоря о Мусе...
Сто раз я убеждался — бедность качество врожденное. Богатство тоже. Каждый выбирает то, что ему больше нравится. И как ни странно, многие предпочитают бедность. Рафаэль и Муся предпочли богатство.
Рафа был похож на избалованного сына Аристотеля Онассиса. Он вел себя как человек без денег, но защищенный папиными миллиардами. Он брал взаймы где только можно. Оформлял кредитные бумаги. Раздавал финансовые обязательства.
Он кутил. Последствия его не волновали.
Сначала Муся нервничала, а затем привыкла. Америка — богатая страна. Кому-то надо жить в этой стране без огорчений и забот?!.
Вот так они и жили.
Общество могло простить им что угодно: тунеядство, вымогательство, наркотики. Короче — все, за исключением беспечности.
Косая Фрида возмущалась:
— Так и я ведь заведу себе какого-нибудь Чиполлино!..
Наши интеллектуалы высказались следующим образом. Зарецкий говорил:
— Взгляните-ка на этого латиноамериканца. На его суставы и ушные раковины. Перед нами характерный тип латентно-дискурсоидного моносексопата. А теперь взгляните на Марию Федоровну. На ее живот и тазовые кости. Это же типичный случай релевантно-мифизированного полисексуалитета... Короче говоря, они не пара...
Лемкус опускал глаза:
— Бог есть любовь!..
Правозащитник Караваев восклицал, жестикулируя:
— Безнравственно и стыдно предаваться адюльтеру, когда вся хельсинкская группа за решеткой!
Ему печально вторил издатель Друкер:
— Отдаться человеку, который путает Толстого с Достоевским!.. Я лично этого не понимаю...
Аркаша Лернер с некоторой грустью повторял:
— Красивых баб всегда уводят наглые грузины... Что?.. Испанец?.. Это в принципе одно и то же...
Владелец магазина Зяма Пивоваров рассуждал, как настоящий бизнесмен:
—
