следует вернуться домой, но вместо этого мисс Фостер-Блейк заявила:
— Я тоже мировой судья. Несколько раз приходилось с ним сталкиваться. Он хороший человек. Сделай так, чтобы он тобой гордился.
— Да, мэм, — прошептала Эмили и побежала вслед за Алисой.
Когда ее глаза привыкли к темноте, она различила длинный стол с наваленной на него одеждой. За ним стояли две женщины, уже одетые в форму цвета хаки.
— Бери один комплект и проходи дальше.
— А размер? — уточнила Алиса Адамс.
— Размер один, кроме разве что сапог. Они бывают маленькими, средними и большими. У вас будет ремень, а в шаровары вшита резинка. Поживее!
Эмили достался жакет цвета хаки, шаровары, вязаная кофта, макинтош, мягкая шляпа с полями и сапоги по колено. Потом она поднялась наверх, в комнату справа от лестницы. Алиса уже стояла там, оглядываясь. Комната и так была небольшая, а три двухэтажные кровати и вовсе заняли в ней все пространство. За ней виднелась еще одна такая же комната на шесть человек.
— Вот почему лучше быть в начале алфавита. — Алиса улыбнулась Эмили. — Сможем первыми выбрать койки. Подальше от окна и от сквозняков, конечно. Если ты не собираешься по ночам убегать через окно. И верхнюю, разумеется, а то вдруг над тобой окажется какая-нибудь огромная девица, и кровать будет скрипеть.
Эмили об этом не подумала.
— Ты права, — согласилась она и завладела верхней койкой рядом с Алисиной.
— Не знаю уж, как мы будем слезать посреди ночи по зову природы, — сказала Алиса. Она говорила как кокни, совсем не похоже на мягкий медленный девонский выговор, к которому привыкла Эмили.
— Тут есть лестница, — заметила Эмили.
Алиса немедленно обратила внимание на ее речь.
— Посмотри-ка, мисс Фу-ты-ну-ты. И что ты делаешь в таком месте? Тебе же надо охотиться на лис или там торчать во дворце, или что вы еще делаете?
— А по тебе Уайтчепел плачет. И Шордич, [10] — не осталась в долгу Эмили.
Алиса откинула голову назад и расхохоталась.
— Верно. Тут ты меня подловила. Далеко я от дома забралась, а? Если хочешь знать, я сюда с мужем, Биллом, приехала, еще до войны, у нас тут медовый месяц был. Я тогда думала, что я умерла и попала на небеса. Сады, море, свежий воздух. Красота!
— И где сейчас Билл? — спросила Эмили, снимая жакет и вешая его на крючок.
— Помер, где… — Алиса отвлеклась от расстегивания бесконечных пуговиц. — Пару лет назад, при Сомме. Он целых два года продержался на фронте, собирался в увольнительную приехать, а потом попал под газ. Его привезли домой, но шанса у него не было. Легкие сгорели.
— Приношу свои соболезнования, — сказала Эмили.
— Ну, не он первый, не он последний. — Алиса пожала плечами. — Думаю, в каждой семье найдется, что об этом рассказать.
— Мой брат погиб в самом начале войны, — согласилась Эмили. — Я правильно понимаю, что ты решила вернуться сюда, к счастливым воспоминаниям?
Алиса кивнула и, сняв платье, повесила его рядом с жакетом Эмили. Взяла шаровары и рассмеялась:
— А это еще что? Что же мы, брюки носить станем? А я, кстати, и корсета носить не буду. Раз уж мы работаем, как мужики, то и дышать имеем право. — Она покосилась на Эмили. — Помоги расстегнуть.
Та повиновалась, чувствуя себя ужасно неловко, прикасаясь к чужому телу. Алиса ничего не заметила. Она содрала с себя корсет и помахала им, когда в комнату вошли другие.
— Посмотрите-ка, девки! Свобода! Снимайте эти штуки!
Девушки в ответ рассмеялись, а ирландка покачала головой.
— Не стану рисковать фигурой, — отказалась она. — У меня талия семнадцать дюймов, [11] и я ее такой сохраню во что бы то ни стало.
— Как хочешь, милая, — согласилась Алиса. — Да только ты мне спасибо скажешь, когда наломаешься в поле.
— Думаете, работа будет тяжелой? — осторожно спросила молодая девушка — крошечная, худенькая, с испуганным кроличьим личиком.
— Не знаю, — сказала Алиса, — девчонкой я ездила в Кент убирать хмель, там было неплохо, весело. — Она протянула руку: — Кстати, я — Алиса, а это — Эмили.
— Руби, — представилась испуганная девушка. — Я первый раз уехала из дома и не знаю, справлюсь ли.
— И я, — сказала Дейзи. — Давайте присматривать друг за другом. Меня зовут Дейзи.
— Мод. — Крупная женщина протянула Дейзи мясистую ладонь.
— А я — Морин, — проговорила ирландка.
Снимая платье, Эмили отвернулась. Она стеснялась своей отделанной кружевами комбинации, потому что на остальных белье было поношенное. Снять ли корсет? Женщины без малейших колебаний его стягивали и радостно вопили, размахивая им в воздухе. Потом Эмили вспомнила, как ненавидела корсет в свои восемнадцать, когда мама начала на нем настаивать.
— Ты еще поблагодаришь меня за это, когда поймешь, что фигура у тебя осталась девичья, — говорила мама, хотя ее собственную фигуру назвать девичьей было никак нельзя.
Эмили потянулась к крючкам.
— Положись на меня, милочка, — сказала Алиса и мозолистыми пальцами в один миг все расстегнула.
Эмили застенчиво улыбнулась, но тоже взмахнула корсетом в воздухе. Шум привлек женщин из соседней комнаты.
— Что у вас тут происходит? — Одна из них сунула голову в дверь.
— А вот что! — крикнула Алиса. — Свобода! Не станем носить корсеты, раз уж делаем мужскую работу!
— Хорошая идея, — согласилась женщина. — Давайте, девочки.
Эмили надела шаровары, отрегулировала резинку на талии и застегнула жакет. Ткань была тяжелой и шершавой. Наверное, когда она наденет сапоги, ее вовсе пригнет к земле. Ей вдруг стало страшно. Что она натворила?
Все остальные тоже сняли корсеты и радостно кричали.
— Вы уверены, что это безопасно? — спросила Руби. — У нас внутренности не перемешаются?
— Милочка, Господь не творил корсетов, — ответила Алиса. — Женщины тысячи лет жили без них. Лично мне уже лучше.
Они еще не закончили переодеваться, когда раздался свист, и им пришлось бежать вниз, застегиваясь на ходу.
В комнате, куда их пригласили, стояли ряды стульев и висела большая школьная доска.
— Великолепно, — одобрила мисс Фостер-Блейк. — Теперь
