дорогу, по которой она сюда приехала. Прямо перед ней, на земле, сидела Ребекка, с неподдельным интересом рассматривая какой-то цветочек.
– Какого черта ты за мной поперлась? – бросила она, не отрываясь от своего занятия.
Ада ответила, что ей стало интересно, куда она постоянно пропадает.
– Я не понимаю этот язык. Со своими подружками на нем общайся, – дерзко ответила Бекка.
Аделаида смиренно выдохнула и простыми жестами предложила вернуться обратно.
– Нет, – покачала она головой в ответ. – Я собираюсь в Город.
У Эстер перехватило дыхание от такого заявления, но лишь на мгновение. Если бы она могла говорить, то высказала бы этой дьяволице все, что о ней думает.
– Пойдем со мной? – неожиданно выпалила Ребекка, резко встав и улыбнувшись. Пожалуй, её улыбку удалось увидеть в третий раз. Первый – на ужине в самом начале, второй, когда она промчалась по террасе с осиным гнездом в руках.
Ада немного испугалась и даже на шаг отступила от воодушевленной собеседницы, положила руку на сердце и сглотнула. Ребекка пристально смотрела на неё своими черными глазами, пытаясь разглядеть ответ. Видимо у неё это получилась, так как она тряхнула волосами и отправилась к дороге по тропинке между деревьев. Аделаида все ещё стояла на месте, опешив, провожая её взглядом. Наконец, она ринулась за ней, догнав у самого песчаного тракта. Ребекка, не спеша шла в сторону Города по пыльной дороге, которая чуть дальше заворачивала на Восточное Шоссе.
Пансион “Зеленая роща” был не единственным на этом берегу. По пути сюда ей с Кирой встречалось несколько небольших коттеджей, огражденных в лучшем случае скромными деревянными заборчиками. К одному из таких они сейчас и приближались. Маленький двухэтажный домик из белого кирпича, с балконом наверху, выходившим на тракт. Не самое удачное решение, много пыли, как показалось Аде, но с другой стороны, тут почти никто не ездил.
Ей очень не нравилась эта идея, и на душе было неспокойно. Ада постоянно оглядывалась по сторонам, как будто боясь, что её застукают. Ребекка же напротив демонстрировала полное спокойствие. Стало понятно, что это не первая её вылазка. Рядом с ней Аделаида чувствовала себя наивной школьницей, которая уцепилась за самую крутую девчонку в классе и потворствует любым её выходкам. Хотя до этого момента они почти не общались. Наконец, она обежала Бекку, остановила её руками и вновь настойчиво попросила вернуться.
– Святая Дева Мария! – громко крикнула она, закатив глаза. – Эстер! Ау! Сколько тебе лет?
Она показала.
– Тридцать один! Всего тридцать один год. А за плечами уже мертвый муж, чуть было не умерший друг и откинувшийся мудак, – ехидно подметила она. Ада насупилась. Это было обидно, ей захотелось заплакать, но она держалась. – Ты многое пережила. Когда ты последний раз развлекалась? Когда делала что-то для себя? Когда не задавалась вопросами, а просто действовала?
Это было давно. Ещё при жизни Эрика она практически полностью посвятила себя ему и работе. Он, безусловно, старался сделать её жизнь счастливее, но получалось не всегда. А после того, как он примерил на себя роль Икара, она совсем ушла в себя. О каких развлечениях могла вообще идти речь, если одна мысль о муже доводила её до неконтролируемой истерики. Рука сама оказалась на нагрудном кармане, где лежало письмо. Это заметила Ребекка.
– Что у тебя там?
Её движения были такими резкими и быстрыми, что Аделаида даже не успела среагировать. Бекка откинула её руку и вытащила из кармашка письмо в мгновение ока. Она развернула левой рукой лист бумаги, правой отталкивая Аду, пытающуюся вернуть его обратно.
– Ах, так вот, что тебя сдерживает, – отметила черноволосая, вновь нацепив на лицо эту острую улыбку. – Слушай меня внимательно. Тебе, – она медленно порвала лист пополам, – надо, – второй раз был более резким, – забыть, – третий сделал клочки ещё меньше, – всё это.
Наконец, она превратила оставшиеся кусочки в мелкую шелуху, разрывая бумагу снова и снова, а затем раскинула получившуюся кучу в стороны. Аделаида остолбенела. Последнее, что её связывало с Эриком только что испарилось. Разлетелось на мелкие осколки, как и её сердце когда-то. Она упала на колени, пытаясь собрать клочки, вместе с ними загребая и песок с пылью. Ребекка нагнулась к ней, положила свою руку на её и сказала:
– Забудь.
Ада вскинула голову с заплаканными глазами. Она ожидала, что сейчас начнется истерика, но ничего не происходило. Да, письма больше нет, но ведь и Эрика тоже давно нет. Она уже отпустила его, так может стоит отпустить и этот клочок бумаги? Ада встала, вытерла нос, отряхнула платье и кивнула. Ребекка положила свою руку ей на плечо.
– Пойдем. Я слышала, что в Городе сегодня будет какой-то интересный спектакль.
Они двинулись дальше по тракту. До Города было не меньше 20 километров, и идти все это расстояние пешком не имелось никакого желания. Похоже, Бекка это тоже понимала. У следующего коттеджа – обычного деревянного домика с треугольной крышей – стояло и лежало шесть велосипедов. Наверняка, люди выбрались из душного Города на природу. Учитывая, что по Восточному шоссе практически никто не ездит, путешествие в 20 километров на двухколесном транспорте казалось вполне интересным времяпрепровождением. Ада немного расстроилась, что у них нет такого средства передвижения. Её слегка грустный взгляд уловила Бекка.
– А вот и наш транспорт, – хитро улыбнулась она.
Аделаида испуганно посмотрела на неё. Та ничего не ответила, лишь раскрыла рот ещё шире, продемонстрировав идеальный набор белоснежных зубов. Она взглянула на домик, из которого не доносилось ни звука. Может приехала молодежь, но сейчас уже четыре часа дня, и они должны были бы быть на улице. Ребекка подкралась к велосипедам, долго присматривалась к ним и, наконец, выбрала стоящий у забора, с корзинкой на руле, багажником, сильно изогнутой рамой, белого с синим цветом, с разнообразными наклейками.
– Давай! Бери и поехали.
Эстер замотала головой. Воровство? Нет, до такого она не опустится. Улыбка пропала с лица черноволосой.
– Твою ж мать, ну и оставайся здесь. Плачь в подушку, вытирай слезы, молчи всю жизнь. Проживешь ещё лет 15-20 одна в квартирке, никуда не выходя, и помрешь в ней же. И никто даже не узнает, что ты умерла, потому что всем плевать. Я поехала развлекаться. – Она ловко запрыгнула на сиденье и двинулась в сторону шоссе, а её черные волосы эффектно развивались из-за встречного ветра.
Аделаида наблюдала, как она уезжает, обхватив себя руками. Нижняя челюсть затряслась, и она опять собиралась заплакать. Черт, почему эта глупая девчонка права, думала она. У неё действительно никого нет. Какая, к черту разница, что она будет делать дальше? Почему бы и нет?
Она схватила первый попавшийся велосипед, точно такой же, как и у Ребекки, только нежно-розового цвета, с болтающимися кисточками на
