ее просторную футболку. – Думаешь, мы сможем найти семью этого машиниста? У нас нет ничего, кроме фамилии, но считаю, что нам очень повезло с ней.
– Честно говоря, не уверен, что нам стоит тратить время на машиниста. Я все больше думаю о том, что сказал инженер: это был простой наемный человек, вряд ли он может иметь отношение к пропаже. Только то, что мы не вспомнили о нем раньше, не делает его подозреваемым номер один.
– Мы не можем знать это наверняка.
– Меня больше заинтересовал этот Франко, кем бы он ни был. Хочу расспросить графиню о нем, уверен, ей есть что рассказать. Если инженер прав и Франко действительно заведовал строительством и прокладкой железной дороги, то он обладал властью, достаточной для того, чтобы как-то помешать первому проезду.
– Ты так думаешь? Но зачем ему это было нужно? Ведь это же испортило бы его репутацию.
– Мы просто обязаны дергать за все ниточки в надежде, что одна из них приведет нас к ответу, – сказал Карло больше самому себе, нежели Кристине.
– Мне не нравится твой настрой. Мы обязаны все проверять! – Она вернулась в будку и вытащила из крепления потрепанный справочник. Открыв список на букве «П», Кристина дернула лист с нужной фамилией.
– А ты не думала, что кому-нибудь из уважаемых инженеров может понадобиться эта страница?
– Не занудствуй. Я не в состоянии запомнить десять цифр, стоящих в ряд без пробела. Что за дурацкая манера писать номера таким образом!
Им повезло только на пятый раз. Договорившись о визите по телефону, Карло и Кристина подъехали к каменному дому, где располагалась квартира семьи Пелагатти. Глубокие трещины покрывали штукатурку, шиферная крыша вся в грубых заплатах, ржавая наружная лестница едва держалась на креплениях, грозясь обрушиться на любого, кто рискнет воспользоваться ею. Очевидно, дом находился если не в аварийном состоянии, то был весьма к нему близок.
Им открыла пожилая женщина в шерстяном платке на плечах. Она была слепа, прозрачные глаза смотрели сквозь Карло и Кристину.
– Вы принесли мою почту?
– Добрый день, синьора. Мы звонили насчет визита. Наверное, нам ответил кто-то другой?
– Бабушка, кто там? – Из-за плеча женщины появилась радушная девушка с длинной косой. – Привет, проходите, пожалуйста! Si prega, бабушка, иди в комнату. – Она осторожно взяла старушку под локоть.
– Спасибо, что согласились принять нас, – сказала Кристина и представила себя и Карло.
– Флавия.
– Очень приятно. Так машинист пропавшего поезда действительно был вашим родственником?
Флавия кивнула и пригласила внутрь, попутно выразив сомнение в том, что может чем-либо помочь. Единственным человеком, который мог бы что-то рассказать об Оттавио, была бабушка Флавии, женщина, что открыла дверь. Как выяснилось, она приходилась кузиной пропавшему машиниста. Все остальные давно отошли в иной мир.
– Вы могли бы поговорить с бабушкой, но она никого уже не узнает и почти ничего не помнит. Но если хотите, можете спуститься в подвал, не знаю, с какого года там хранятся вещи, но я не припомню, чтобы там прибирались. Может, сумеете найти там следы Оттавио?
Карло и Кристина с готовностью согласились, и Флавия провела их вниз по темной сырой лестнице. Открыв дверь и осмотревшись, она принялась сокрушенно цокать языком, вероятно, в очередной раз поражаясь количеству ненужных предметов, что громоздились вокруг.
– Я буду наверху, если понадоблюсь.
В помещении яблоку негде было упасть, всюду высились горы разноцветного хлама, густо покрытого пылью. Рыхлая паутина повисла по углам, стены источали холод. Кое-как держались на стенах полусгнившие полки, невидимые из-за сваленного на них скарба. Карло и Кристина пытались определить, с чего им начать поиск, казалось, с помощью этих заброшенных вещей можно было путешествовать во времени. Ближе к выходу располагались более современные предметы обихода: бывшая когда-то желтой детская коляска, чуть позади – деревянная кроватка с цветными бусинами на балдахине, раскладная лестница, прислоненная к железной трубе, подле нее пылились рабочие ботинки. Засохшая связка лука, подвесная масляная лампа, кресло-качалка, расколотое пополам. Стопки книг, старый столик, пустые стеклянные банки. Но чем глубже пробирались Карло и Кристина, тем стариннее становились и сами вещи. Кристине попался журнал 1948 года, и она с интересом пролистала его, разглядывая моделей, позирующих в модных новинках двадцатичетырехлетней давности. Рядом пылился выцветший глобус, настенные часы с черным циферблатом, старый велосипед, судя по модели, родом из далеких 30-х; теперь он безнадежно проржавел.
Тусклая лампочка под потолком силилась осветить внутренности забытой богом комнаты. Карло шаг за шагом расчищал себе проход, а Кристина, держась за его плечо, балансировала на одной ноге, заглядывая вперед.
– Я вижу картины! – воскликнула вдруг она. – Смотри! Там, возле дальней стены.
Карло проследил за ее рукой и действительно увидел деревянные рамы, повернутые лицевой стороной к стене.
– Надо посмотреть, что на них. – Кристина протиснулась вперед к полотнам. Те были в удручающем состоянии: настолько покрытые копотью и рыхлыми хлопьями, что холст провисал внутрь.
– Что там? – спросил Карло.
Кристина с трудом, чтобы еще больше не повредить, достала одну из картин и, взглянув, ахнула:
– Бог мой, Карло, да ты только посмотри на это!
Линии геометрических фигур, поломанные твердой рукой художника, предстали их глазам. В них не читалась форма, но, казалось, она рождалась прямо в момент созерцания. С картины наперегонки с ветром неслась сияющая цветами Марса и Юпитера величавая громада поезда. Его острый рассекатель вот-вот прорвет холст, а остроконечные колеса создавали собственный способ перемещения в пространстве.
– Это сюрреализм? – спросила Кристина, разглядывая изображение.
– Не знаю, – ответил Карло. – Там есть подпись?
– Да, здесь какие-то буквы, L. R. – Карло принял из рук девушки холст на деревянном подрамнике и внимательно изучил его. Картина явно принадлежала кисти профессионала. Формы уверенные, краски даже при тусклом освещении и под слоем пыли – сочные, а сочетание цветов – смелое. Он перевернул холст. Там угольным карандашом были выведены дата и имя: 1908, Luigi Russolo.
– Эта картина может быть ценной, – задумчиво проговорил Карло. Он взял еще один холст. На нем стояла подпись «Джакомо Балла» и цифры «1906».
– А что это там, в углу? – спросила Кристина.
– Сейчас узнаем, – ответил Карло, пробираясь через завалы. Он с трудом вытащил наружу странный предмет, освободив его из временного и мусорного плена. Это был довольно массивный деревянный ящик продолговатой формы с торчащим из него темным металлическим раструбом.
– Какой-то странный аппарат, – задумчиво проговорил Карло.
– Думаешь, он принадлежал Оттавио?
– Не знаю, судя по всему, он очень старый. Когда пропал поезд, в тысяча девятьсот одиннадцатом году? Я думаю, раз уж предмет стоял рядом с картинами, датированными началом века, то вполне мог принадлежать нашему машинисту. Он явно ручной сборки, может, его собрал Оттавио? Но что это за устройство? Я никогда раньше таких не видел. Ни ручек, ни кнопок. Смотри, он сплошь заколочен.
– А внутри трубы просто белая мембрана. Для чего его могли использовать, как ты думаешь? – Кристина с любопытством разглядывала необычный предмет, который держал в руках Карло. Он задумчиво вертел его, не находя ответа о возможном предназначении. Наконец он не вполне уверенно произнес:
– Вероятно, эта труба являлась усилителем либо звука, либо каких-нибудь волн. Я сужу по ее форме, но затрудняюсь сказать больше. Это может быть лишь прототип или тестовая модель, а не готовое изделие. Чтобы понять, надо бы заглянуть внутрь, но я боюсь, что наше вмешательство испортит его, а ведь он может быть ценным, как и эти старые картины.
– Представляешь, как обрадовалась бы Флавия, окажись это так! Мы должны сказать ей про них, вдруг они и вправду стоят каких-то денег, ее семье это было бы огромным подспорьем!
– Ты не устаешь заботиться о других! – улыбнулся Карло, вновь возвращаясь к предмету своего интереса – непонятному устройству. Так и не решив, для чего оно предназначено, он полез дальше, осторожно разбирая вещи, стараясь не обрушить нагромождения, чтобы ненароком не повредить, возможно, ценные экспонаты, которые могли быть погребены глубже. Но, потратив еще около часа, рассмотрев почти каждый из находящихся в подвале объектов, они смогли обнаружить лишь еще один любопытный, если не сказать странный, предмет. Он состоял из большого куска магнита, опоясанного проводами и примотанного к деревянной коробке с прямоугольными отверстиями, и также не давал никаких подсказок о своем предназначении. В остальном же подвал был под завязку забит развалившимся старьем, не представляющим особого интереса.
Уходя, они еще раз бросили взгляд на склад ненужных вещей и, удостоверившись, что не оставили большего беспорядка, чем застали, поспешили наверх, в тепло южного дня, катившегося к закату. Флавия встретила их
