А в это время в углу визжала дрель, которой красноносый мужик сверлил металлические уголки. Затем в его руках начинал трещать электрорубанок, обстругивавший доски и осыпавший все пространство мелкой стружкой. К обеду сам мастер садился за списанную швейную машину. Мурлыча под нос восточные мелодии, он сшивал обивку. Уже к вечеру следующего дня диван и пара кресел поднимались в торговый зал, где сразу находился желающий приобрести их.
Словом, пока одни взахлеб хвалили новую жизнь, другие до хрипоты ругали ее, а третьи молча прикидывали, как жить дальше, микропредприятия Кулагина производили продукцию.
Как и за счет чего это происходило, знали единицы. Чего ему это стоило, знал он один. Но они работали, принося прибыль. Не будь их, не сидел бы он сейчас в этом кресле. Кулагин ждал появления сотрудников...
Его заместитель являлся обычно точно, этому о дисциплине напоминать не надо. А вот помощнику не помешало бы. Дел невпроворот, а он особо не шевелится.
Кулагин задумался о Володе: странный он человек.
"Кем бы он был, не поддержи я его в свое время? До сих пор бы приплясывал от холода перед стендом с фотографиями мебельных гарнитуров, рекламируя их. По сей день бы сидел впроголодь и без регистрации, от ментов бы на каждом углу шарахался...
Неужели память человеческая так коротка? Вроде бы и старается, но сразу видно, душа за дело не горит".
По стуку входной двери и звону колокольчика понял: пришла секретарша. Значит, скоро помощничек явится, баловень судьбы. Того и гляди, проныра, место хозяина займет и от секретарши его не откажется. Видно сразу: свое что-то у парня на уме. Так и переметнуться недолго. Захочешь - не избавишься: знает больно много. В наше время за себя поручиться - и то нельзя.
Его раздумья прервал приход помощника.
- Твои действия на сегодня? - спросил Кулагин нетерпеливо, едва кивнув в ответ на приветствие.
Владимир с готовностью перечислил: сначала в управу, потом в БТИ, на закуску в мэрию.
Кулагин не дослушал и велел к вечеру быть в Калачковском переулке.
Володя понял причину недовольства шефа: значит, аборигены зупрямились.
Кулагин, не вникая в подробности, уточнил только, сколько там еще жильцов, и велел заскочить в РЭУ. Добавил, что жильцов надо изучить досконально:
- Вонь нам в Калачковском не нужна, а французы ждать не будут!
Владимиру было ведено не скупиться в управе: пусть бюрократы честно взятки отрабатывают.
- Потом займешься жильцами. Имей в виду: с интеллигентами нахрапом не выйдет, ученые все, начитанные. Не дай бог сплотятся, начнут права качать тогда мороки не оберешься. Действуй по принципу "разделяй и властвуй". Клин вбивай между ними, ищи слабого, на нашу сторону перетягивай. Все ясно?
Владимир кивнул.
- Тогда приступай. И чтоб шито-крыто все! Потоньше, потоньше с ними действуй.
Жара начала уже спадать. Вечерние посиделки с давних времен были приняты во дворе на Калачковском. Последнее время усилиями мэра к понятию "свой двор" начинало возвращаться былое значение. Двор же строения No 2 по Калачковскому его никогда и не терял.
Вера Дмитриевна, как обычно, вышла на улицу первой. Она всегда выходила одна из первых. Хочешь быть в курсе событий - иди в народ. Сегодня вечер был свободен от абитуриентов. Заняв середину скамейки, она развернула журнал. Иногда в почтовом ящике вместе со всякими рекламными изданиями оказывался какой-либо журнал. Почему это происходило, она не знала, но с удовольствием листала находки.
А вот и старички. Себя в старушки Вера Дмитриевна записывать не торопилась, если кто и обращался с ней как со старушкой, люто того ненавидела и своей дружбой обделяла. Но эти ничего. Эти с ней как с дамой, и потому бывшая учительница милостиво подвинула зад к краю скамейки, освобождая место для шахматистов. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Шахматы Вера Дмитриевна относила к пустопорожнему растрачиванию отпущенного времени. Да бог с ними.
- Что, Семеныч, тяжеловато тебе сегодня?
Шах...
- Ты, Воронцов, конечно, в ударе, но я еще побрыкаюсь, - ответил Краузе, загораживая короля слоном.
- Не любишь проигрывать. Я, разумеется, согласен поменять коня на офицера. Ты не забыл, что у меня лишняя пешка?
- А ты любишь... Может, на ничью согласишься да еще одну сгоняем?
- Хитер же ты, Семеныч. Сколько тебя знаю - не пойму, еврей ты или немец? Еще раз шах. Распутал ленинский пасьянс? Так куда партейные денежки ушли?.. Теперь-то я тебя не выпущу. Сдавайся.
- Как считаешь - сдаваться? - спросил Краузе у подошедшего к скамейке молодого мужчины.
В их двор редко заходили посторонние. Разве что вечером появлялись желающие распить бутылку и посидеть на развалинах беседки. Владимир около получаса ходил по переулку, дожидаясь, пока во дворе дома появятся его обитатели. Он ждал и готовился к встрече, обдумывая предстоящие переговоры. И вот наконец появился повод. Помощник Кулагина приблизился к скамейке и стал наблюдать за партией.
- Я думаю, что надо еще поиграть, - не задумываясь, ответил Владимир.
- Ты к кому пришел? - спросил, пристально всматриваясь в советчика. Дым Дымыч, недовольный посторонним вмешательством.
- Я из вашего БТИ. У нас по документам балконы должны быть на втором этаже, а я их не вижу, - кивнул Володя в сторону дома.
- И не увидите, я в доме живу больше, чем вам лет. Вон мое окно на втором этаже, где форточка открыта, - вступила в разговор Вера Дмитриевна. - А балкона у меня никогда не было.
- А ведь были балконы. Ты, соседка, еще не жила здесь тогда. Семеныч, помнишь?
- Какие это балконы! Скорее два выступа с ограждениями. Еще при Хрущеве, когда ремонт фасада делали, снесли. Борьба шла с архитектурными излишествами. Помню, когда Калининский начали строить, от одного кусок отвалился и чуть старшего Ватсона не зацепил.
- Ничего удивительного, - засмеялся молодой человек. - Здесь и потолок запросто может на голову упасть. Дом-то когда построен. Чего вы так за него цепляетесь? Не надоело тараканов кормить?
- Тебе про балконы нужно узнать или ты еще один агитатор? насторожился Дым Дымыч. -Вчера тут один такой хмырь уже крутился, убеждал переезжать.
- И правильно делал, для вашего же блага старался.
- Ты что, тоже нас уговаривать собрался?
- Не собираюсь я вас уговаривать. Чего зря языком болтать. Решение уже принято. И на самом высоком уровне.
- Знаем, чего стоят чиновники нашей управы. Телевизор смотрим, газеты читаем, глаза и уши имеем, - заметил Краузе.
- А при чем тут управа, все решено на уровне правительства Москвы.
- Ну и что? Там тоже взяточников предостаточно.
- Ваш дом на капитальный ремонт ставят. Значит, вас переселят, хотите вы этого или нет. И контролировать процесс будет ваш префект, - твердо заявил Владимир. - Об одном советую подумать: зимой переезжать хлопотнее.
- Шел бы ты, благодетель, отсюда, пока мы тебе ноги не переломали. Никуда не перееду, понял? - начал заводиться Дым Дымыч. - Слышишь, не перееду. Не те сейчас времена... К батарее прикуюсь, вот увидишь, или голодовку объявлю. Что ты со мной, сопляк, сделаешь?
- Поедешь, старик, куда денешься. Не таких обламывали. Вместе с батарей и переедешь. Ну я пошел... Собирайтесь лучше, граждане, - бросил на прощанье Владимир и медленно удалился.
- Ну и наглец. Вчера хоть нормальный человек приходил. А как с таким разговаривать? - возмутилась Вера Дмитриевна. - Губермана сюда надо.
А Володя отошел и задумался. Хорошо еще, Кулагин не знает о его первом опыте. Ему бы не понравилось. Не с того конца зашел. Нахрапом этих старых упрямцев не возьмешь. Стало быть, надо искать слабинку. Будем бить поодиночке. Оно и вернее. И тут подсказку дала сама жизнь. Ставленник Кулагина заприметил двух сильно подвыпивших работяг. Хмель прочно спаял их обоюдные дружеские чувства. Расставание происходило, словно между двумя боксерами в тринадцатом раунде, они прочно вошли в клинч.
- Лех, ты ребят не забывай, - бормотал один. -Ребята обижаются.
- А я и не забываю. Сегодня два заказа обговорили, с завтрашнего дня приступаю. Как же я могу ребят забыть? Два заказа обломилось. Мне никак не забыть... Завтра в сервис - и за работу. Ты меня знаешь...
- Я тебя уважаю...
Возможно, Володя в другой раз и прошел бы мимо, пропустив ничего не значащий разговор двух забулдыг, но не теперь, когда увидел, что один из пьяных направился к подъезду интересующего его дома.
Ага, вот с этого и начнем, пьяница не только коллектив продаст - родную маму не пожалеет. Ему только наступить на пробку, а уж в этом Володя поможет, можно не сомневаться.
И, значительно повеселев, помощник Кулагина помчался к шефу докладывать о своем открытии. Разумеется, о неудачном начале он упоминать не собирался.
Глава 15
Говорят, что самое большое несчастье - быть счастливым в прошлом.
Леха Загубленный шел домой в приподнятом настроении духа. Каждая клетка его организма кричала: иди быстрее, черт корявый, скорей же, ну давай двигай ногами, мать твою.
