власти, да еще в моем доме, а то вызову сейчас росгвардейцев и ваш праздник закончится, – вмешалась в разговор Стеша. – Лично я за советскую власть или как она у нас теперь называется… Всех призываю в свидетели, что лично я «одобрямс» любую власть, в особенности нынешнюю, и готова расцеловать ее во все места. Устраивайтесь поудобнее – сейчас будет дефиле женского эротического белья. Это, уверяю вас, куда интереснее разговоров о политике.
Стеша панически боялась спецслужб, хотя никогда не имела с ними никаких дел. Похоже, это был страх на генетическом уровне.
***
После вечера Валерий Николаевич привез Машу к себе домой. Та восприняла это как нечто само собой разумеющееся, только посетовала: «Как же я без зубной щетки и тапочек?»
– Об этом не беспокойся, чего-чего, а уж этого добра у меня полно, причем со всех концов света.
И действительно, из каждой заграничной поездки, а Валерий Николаевич был заядлым путешественником, он помимо всего прочего привозил тапки, шампуни, зубные щетки и тому подобное, что по той или иной причине не успевал использовать в гостиницах.
– А я нигде не была, ну, в смысле за границей, – жалобно, словно ребенок, у которого отняли любимую игрушку, сказала Маша, и лицо ее стало таким грустным, что Валерию Николаевичу тут же захотелось устранить это досадное недоразумение.
– Ну какие твои годы! – принялся он утешать девушку. – А хочешь за одну поездку побывать сразу в нескольких странах?
– Конечно, хочу! А мы что, в кругосветное путешествие отправимся?
– Ну это позже, а пока только в круиз по Средиземному морю.
– Ура-а! – закричала Маша и запрыгнула ему на спину.
Валерий Николаевич с трудом верил в происходящее. Вот так, без долгих ухаживаний и страданий, без подарков и обольщений это прелестное создание стало его женщиной. «Да, вот уж не думал, не гадал, – грустно усмехнулся Валерий Николаевич. – “И может быть на мой закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной…” Оказывается, такое бывает. Вопрос в том, надолго ли? И какие, интересно, чувства испытывает ко мне эта девочка? Кто я для нее? Кошелек на ножках или она искренне ценит мое доброе к ней отношение? Да какая, к черту, разница! Главное, она моя и я счастлив!»
Маша же ни о чем таком не думала, она просто наслаждалась вниманием и заботой Валерия Николаевича, который незамедлительно и с большим удовольствием исполнял все ее прихоти.
Мужчина вновь почувствовал себя молодым и сильным. Памятуя о совете, данном ему одной актрисой: «Больше всего женщины ценят ласку и демонстративное восхищение их прелестями», он рассыпался в похвалах, вспомнил все известные ему сценические монологи влюбленных и водопадом обрушил их на юное создание. Маша упивалась красотой комплиментов и наивно думала, что все эти слова о ней и для нее одной.
Валерий Николаевич использовал весь свой сексуальный опыт. Он так много знал такого, о чем Маша даже не подозревала, чего не было ни с одним молодым парнем.
«Надо же, – думала она, – ведь такой старый, а заводится с пол-оборота! Да он даст фору любому молодому кобельку!» Но при этом Машу тревожил вопрос: «Это действительно так, или я себя уговариваю? Нет, быстрее всего оправдываю свои отношения с человеком старше моего деда».
***
Валерий Николаевич был народным артистом СССР, не сыгравшим в театре ни одной главной роли. Кинематограф его и вовсе не знал. Он был хорош собой, обладал прекрасными манерами и величественной осанкой – словом, ничто не выдавало в нем выходца из простой сельской семьи.
Мать Валерия Николаевича была дояркой, отец – комбайнером. Ни его родители, ни многочисленные братья и сестры не отличались эффектной внешностью. Но Валера не страдал нарциссизмом. По натуре он был добрым и отзывчивым мальчиком, чем и снискал себе симпатии односельчан. И в семье его все любили. Заведующая сельским клубом Глафира Григорьевна заметила славного парнишку, и он все школьные годы исполнял роли пай-мальчиков и принцев в ее постановках. По окончании учебы Валера стал работать в клубе руководителем драмкружка. Специально для него Глафира Григорьевна с большим трудом выбила у председателя колхоза полставки.
Через год Валеру призвали в армию, и в родное село он уже не вернулся. После демобилизации он за компанию с сослуживцем из Ленинграда, который с детства бредил актерской карьерой, решил поступать в театральный институт и, к собственному удивлению, был зачислен. Сослуживец же не прошел по конкурсу.
Город околдовал Валеру своими белыми ночами, набережными и дворцами. Учиться было интересно, однокурсники оказались славными ребятами, образовалась дружная компания, и они все вместе недурно проводили время. Куратор группы помог Валерию через своих знакомых устроиться руководителем драмкружка в школе. Работа была, что называется, непыльная: по вечерам два раза в неделю, а деньги, как известно, лишними не бывают, особенно для студентов. Этого приработка и стипендии Валерию хватало и на жизнь, и на удовольствия, тем более он был неприхотлив в еде, не курил и не злоупотреблял спиртным. Словом, юноша с полным основанием считал себя счастливым человеком.
Но на третьем курсе произошло событие, которое если и не перечеркнуло его жизнь, то изрядно ее подпортило. Преподаватель актерского мастерства предложил студентам написать рассказ, который можно бы было поставить на сцене. В школе Валера, как и многие подростки, пописывал стишки, но в прозе свои силы не пробовал. Однако в последнее время по непонятной причине в его голове периодически прокручивался один и тот же сюжет, и юноша за одну ночь изложил его на бумаге.
ВИССАРИОН ИУДОВИЧ СТАЛИН
В кабинете капитана Лебядкина, начальника НКВД маленького сибирского городка Плутовецка, зазвонил телефон.
Борьба со шпионами и диверсантами не давала капитану покоя ни днем, ни ночью. Лебядкин не смыкал глаз уже трое суток, он был в нервном напряжении, и телефонный звонок заставил его вздрогнуть.
– Кто там еще? – рявкнул он в трубку.
– Товарищ начальник, – послышалось в ответ, – говорит партиец с 1926 года. Хочу вам сообщить, что по улице Коммунаров, дом 5, проживает враг народа, порочащий высокое звание советского гражданина. Рекомендую срочно принять самые решительные меры.
– Фамилия? – проревел Лебядкин.
Но в трубке воцарилось молчание. Капитан вызвал дежурного.
– Срочно готовь машину и оперативный отряд, поедем брать государственного преступника.
В соседнем городке было арестовано уже пятьдесят человек, а у него, у Лебядкина, только двадцать пять, всего двадцать пять!
В областном центре уже не первый раз упрекали его в недостатке бдительности. Ну ничего, теперь он проявит себя. Лебядкин раскроет все заговоры.
Он поднял трубку:
– Соедините меня с областью, мне нужен товарищ Красавчиков. – Через несколько минут капитан услышал властный голос подполковника Красавчикова. Он вытянулся по стойке смирно и отрапортовал:
– Товарищ полковник, говорит капитан Лебядкин, отбываю на задержание государственного преступника, какие будут указания?
– Действуйте решительно и оперативно, – послышалось в ответ.
Ровно
