не сдам.
– Сходи в зал, потренируйся.
– Я же на дежурстве. Да и колено болит.
Он стал спускаться по лестнице, что-то бормоча под нос. Морковников зашел в прихожую и прикрыл дверь.
– Мир тесен, – сказал он запоздалую банальность. – Майор Картофьев заболел, вообще он должен был сегодня по городу дежурить. Я его подменил. И вот такая встреча сразу.
– То есть вы Морковников, а он Картофьев? – спросил Фёдор.
– Ну да. А что?
– Ничего, просто, – пожал плечами Фёдор. – Вон из той комнаты этот мудила выпрыгнул.
Морковников даже не взглянул.
– Странный тут запах.
– У вас во всем городе странный запах.
– А вы приезжий, что ли?
Из кухни появился настороженный Карцев.
– Это мой друг и коллега, – сказал он, развернулся и ушел обратно.
– Тоже писатель? – спросил шепотом Морковников.
– Режиссер.
– Правда? Какие фильмы снял?
– Честно говоря, не помню.
– Вы какие фильмы сняли? – крикнул Морковников.
– «Щекотунчик», – отозвался с кухни Карцев. – Еще сериал «Берложья жизнь».
– Обязательно посмотрю!
Карцев что-то пробурчал.
– Где бы нам с вами, Фёдор Михалыч, уединиться?
– Я – Андреевич. Можем в комнате поговорить.
– А кофе угостите?
– Ну идемте на кухню.
Карцев с прямой спиной сидел у стола, положив руки на колени.
– А вы ступайте, – сказал Морковников. – Я вас не задерживаю.
– Но это моя квартира.
– Так вы вместе живете?
– Нет, я приехал на происшествие. Мне Федя позвонил.
– То есть вы ничего не видели?
– Конечно, не видел.
– Тогда можете ехать домой.
– А можно я в комнате подожду?
– Ну ждите, если хотите.
Проходя мимо, Карцев что-то шепнул. Но Фёдор ничего не расслышал. Морковников сел, положил на стол папку, а сверху руки, сцепленные в замок.
– Закройте дверь, пожалуйста.
Фёдор закрыл.
– Только кофе нет. Чай будете?
– Чай так чай.
– «Принцесса Нури».
– Да, мы в отделе такой же пьем. И «Липтон».
– Сахара тоже нет.
– Ладно, черт с ним, с чаем и сахаром. Присядьте.
Фёдор сел напротив, закурил.
– В общем, я спал.
– В смысле? – спросил Морковников.
– Спал, говорю.
– И что?
– Звонят в дверь.
– Я не слышу.
Фёдор помолчал.
– Потом стали стучать. Открываю, там этот плюгавый. Проскочил мимо меня, забежал в комнату. Пока я дверь вышиб, он разделся и на окно залез. Ну и сиганул.
– Сиганул, зиганул, – пробормотал Морковников. – Если самоубийца голый, это характерный признак, что у него были проблемы с сексом.
– Я не знал.
– Да и не важно. Я о другом хотел.
Морковников расцепил руки.
– Вчера, как вы ушли, я сразу взялся за дело.
– За мое дело?
– Вот именно!
Он раскрыл папку и осторожно вытащил стопку листов.
– Рассказ написал.
Фёдор слегка поперхнулся табачным дымом.
– Правда? Поздравляю, конечно.
– Спасибо. Написал, сижу и думаю. А зачем он нужен, если его показать некому? Не алкашам же и онанистам в камере. Не начальнику. Он меня в дурдом сдаст. Такой невежа!
– Можно в интернет выложить, – сказал Фёдор.
– Ага, или в наш сортир отнести, чтобы пэпээсники жопу им вытирали. Разницы никакой. К тому же я от руки его написал. На писательских курсах говорили, что надо от руки писать, так лучше устанавливается связь с высшими космическими энергиями. Что скажете?
– Это кому как удобно, – пробормотал Фёдор.
– Не зря я вас встретил сегодня, не зря. Это не просто совпадение. Таких совпадений не бывает. «Дом стоял в конце улицы и был высокий и серый».
– Что, простите? – наклонился Фёдор.
Морковников недовольно кашлянул:
– Не перебивайте, пожалуйста, я и так волнуюсь. «Дом стоял в конце улицы и был высокий и серый».
«Еби твою мать! Это что же происходит?» – подумал Фёдор.
Невыносимо хотелось выпить. Кажется, сильнее обычного.
– Может, красный? – спросил Морковников. – Дом, говорю, может, в красный переделать?
– Если хотите.
– Тогда переделаем в красный.
Он зачеркнул слово «серый» и сверху написал «красный».
– Так вот. «Дом стоял в конце улицы и был высокий и красный. В доме жило много людей. На последнем этаже жил Пряников».
«Пряников», – мысленно повторил Фёдор.
– «Ему было тридцать пять лет. Он имел мать, отца, сестру, брата, деда и бабку».
«Имел», – подумал Фёдор.
– «Еще он имел черного кота». Может, на белого заменить?
– Может, на собаку?
– Нет. Я не люблю собак. «Пряников был высокого роста, мускулистый и красивый. Он служил в полиции, но очень хотел жениться».
«Устал от инцеста и зоофилии», – подумал Фёдор.
– Это про женитьбу рассказ, – уточнил Морковников. – Ничего, что я сразу про это написал?
– Все правильно, так и надо.
– Я тоже так думаю. «Однажды он шел по улице и увидел Дарью. Это была высокая платиновая блондинка с огромной грудью и длинными ногами от ушей». Может, сделать ее невысокой брюнеткой?
– А вам кто больше нравится?
– Мне – блондинки.
– Тогда оставьте так.
– «Пряников подошел к ней и предложил познакомиться. Она согласилась, и они отправились в ресторан». Так, стоп! Надо вот как написать: «Отправились в самый шикарный ресторан». Все-таки угостите чаем?
Фёдор налил в чайник воды, поставил на плиту.
– «В тот же вечер они отправились в ресторан». Ой, я же уже написал, что они отправились в ресторан. Это меня отвлек кто-то. Ладно, вычеркнем. «В ресторане Пряников заказал самые лучшие кушанья». Хорошее слово, правда?
– Какое?
– «Кушанья».
– Да, неплохое.
– «Официант заставил весь стол тарелками и бутылками. Пряникову нравился запах Дарьи. А Дарье понравился Пряников, только она этого пока не показывала. Они кушали и разговаривали. Но тут вдруг в ресторан вошли три чеченца и полезли приставать к Дарье».
Смартфон Морковникова запел голосом Высоцкого: «Мы успели в гости к Богу, не бывает опозданий».
– Да, товарищ майор! – ответил Морковников.
«Пусть там будет убийство. Пусть он уйдет», – подумал Фёдор.
– Да, на суициде. А он жив остался. Псих и гомик. Все в порядке. На связи!
Он убрал смартфон.
– Продолжим.
Фёдор поглядел в окно. Представил, как влезает на подоконник, отталкивается и улетает ввысь, будто свободный и легкий дирижабль. Но засвистел чайник. Пришлось остаться.
Пытка прекратилась через час. Морковников, впрочем, успел за это время прочитать только половину рассказа. Ему снова позвонили, и он стал собираться.
– Служба, – сказал Морковников.
– Убили кого-то? – спросил Фёдор.
– А вы откуда знаете?
– Догадался. Я же писатель.
– Чемодан нашли в шахте лифта, а в нем человеческий торс и ступни.
Морковников о чем-то задумался.
– Не хотите съездить посмотреть?
– Зачем?
– Интересный опыт для нас, писателей.
– Давайте в другой раз. У меня работы много.
– Ладно. Если остальные части найдем, я вас позову. Рассказ оставляю. Дочитаете?
– Обязательно.
– На связи. Обсудим.
Проводив Морковникова, Фёдор заглянул в дальнюю комнату. Карцев дремал на диване, сунув правую руку в
