каких-то полчаса он лишился кошелька с немалой суммой, банковских карточек и человеческого достоинства. Порвал брюки, запачкал куртку и ушиб бедро. Вдобавок ко всему остался голодным: в холодильнике шаром покати, за ночь Пашка все подъел, а снова посетить тот магазин Сергей собирался не раньше, чем лет через пятьдесят.
Сергей запаниковал. Телефонный голос говорил, что расплачиваться придется до самого вечера. Такими темпами к наступлению темноты от Сергея останутся рожки да ножки.
Он было закурил, но тут же затушил сигарету. В пачке осталось только восемь штук, а Сергей твердо решил из дома сегодня больше не выходить. Приберусь и лягу спать, решил он. Во сне со мной точно ничего не случится.
Вдохновленный четким планом, он разделся до трусов и отправился мыть ванну. Жена, теперь уже, конечно, бывшая, всегда говорила, что домашняя работа успокаивает. И сейчас Сергей, хоть и был зол, не мог с ней не согласиться. Когда в санузле все заблестело, он переместился в кухню. Распахнул окно, сгреб мусор в пакеты и начал подметать, когда в дверь позвонили.
На пороге стояла полиция. Девушка и два мужика. Девушка как будто главная. У нее были длинные ноги и блестящие локоны по плечам.
– Тамшин Сергей Сергеевич? – спросила она и показала удостоверение.
– Так точно, – кивнул Сергей, молодецки расправляя плечи.
– Вы посещали сегодня супермаркет «Азалия» в десять часов утра?
– Посещал, – растерялся Сергей. – А в чем дело?
– Дело в том, что на вас составлено заявление, – строго ответила девушка. – За кражу.
– Кражу?! – вознегодовал Сергей и в сердцах бросил на пол мусорный пакет, который все это время держал в руках.
Менты прыснули, девушка покраснела.
– Мужчина, – сказала она, отводя взгляд. – Вы бы оделись…
Сергей опустил взгляд и ощутил удушающий жаркий стыд. Проклятая ширинка на трусах – и зачем ее вообще делают?! – конечно, оказалась расстегнутой, и из нее кокетливо выглядывало то, что в приличном обществе принято тщательно скрывать от посторонних глаз.
Под гогот полицейских Сергей убежал в спальню, захлопал шкафами в поисках одежды, но, как назло, ничего под руку не попадалось. Полиция тем временем просочилась в прихожую.
– Это у вас там что, кровь на полу? – бдительно крикнул один из мужчин, любопытно вытягивая шею.
– Нет, это мы вино на пол пролили, – соврал Сергей и поспешил перевести тему: – Вам разве можно входить в квартиру?
Ответа он не дождался, услышал только смущенное шарканье. Наконец, нашелся спортивный костюм, и Сергей вернулся к незваным гостям.
– Ну и что же я, по-вашему, украл? – нарочито небрежным тоном спросил он, но не смог выдержать насмешливых взглядов и тут же сдулся.
Девушка развернула бумагу и уткнулась в рукописный текст.
– Упаковка бразильского ореха в меду, – зачитала она. – Стоимостью двести восемьдесят пять рублей.
– Да не брал я орехов за три сотни, вы что! – испугался Сергей.
– Как же не брал, окаянный, когда я сама видела, что брал! – послышалось из-за широких полицейских спин.
Мужчины подвинулись, и в прихожую втиснулась бабуля. Та самая дама из магазина, которая сопроводила позорный побег Сергея брюзжанием и бранью.
– Я свидетель, – гордо заявила она. – Я его сразу узнала: сосед мой с пятого этажа. Вижу, совсем опустился: грязный весь, вонючий, жуть! Ну я-то с него глаз и не сводила, как чувствовала, что замышляет преступление. А он, значит, продуктов набрал, а платить не стал. Я, говорит, в машине деньги забыл. А сам орехи хвать – и на выход! Охранник даже не заметил. А я заметила!
– И настучала, значит, – мрачно подытожил Сергей.
– Не настучала, а сообщила! – взвилась старушка. – А то развелось бандитов! В хороший магазин уже не зайти, везде эти пропойные рожи.
Сергею стало так горько! За рожу, за ментов и дыру в трусах. За издевки в глазах и общее унижение.
– Не крал я ничего, хоть обыскивайте! – выкрикнул он, схватил с вешалки куртку и потряс.
К его великому изумлению из кармана посыпались орехи.
– Так-так-так, – потер ладоши один из полицейских. – Обнаружился краденый товар.
Сергей растеряно смотрел на улики. Вот выпал последний орех, а за ним на пол плавно опустилась целлофановая упаковка.
– Как же так вышло-то, а? – недоумевал Сергей.
– Я же говорю как! – вмешалась бабка. – Ты пакетик цап и побежал! Никто и глазом моргнуть не успел, только я заметила!
– Гражданин начальник, это чистая случайность, поверьте! – взмолился Сергей. – Забирайте орехи и верните в магазин, я их присвоил чисто автоматически!
– «Гражданин начальник»! – прыснула девушка, но тут же спохватилась и вернула себе суровый вид. – Орехи магазин назад не примет. Они у вас не в кондиции. Сами видите.
– Разве ж я виноват, что упаковка дырявая была?!
При упоминании о дырявой упаковке девушка не выдержала и расхохоталась. Сергею невыносимо захотелось, чтобы все скорей закончилось.
– Давайте я выплачу триста рублей, и вы уйдете, а? – предложил он.
– Выплачивать нужно не нам, а заявителю, – не согласилась полиция. – Поедем в отделение, составим протокол.
Сергей пытался спорить, но выходило криво, еще и старая карга все лезла в разговор и мешала договориться.
– У меня ведь и денег нет! – вспомнил он запоздало. – Потерял бумажник вместе с карточками!
– Способ возмещения определит суд, – решили полицейские.
«Как же это все унизительно! – жалел себя Сергей. – Стыдно. Противно. Такая малость, а рубит гордость на корню!» Он вдруг подумал, каково было вчерашнему юнцу, который вошел в эти двери героем-любовником, соблазнителем зрелой красавицы, дамским угодником. А вышел с расквашенным носом, в слезах и спадающих джинсах. Наверное, тоже чувствовал стыд и унижение.
– Так вот за что мне все это! – догадка оказалась такой яркой, что Сергей произнес ее вслух. – За юнца! Карма! Не кирпичом по голове, не увольнением, не болезнью матери. Нет, унижением! Как я его – так и мне теперь!
Он просиял улыбкой одержимого, и полиция внезапно заторопилась по делам. Попрощавшись с ними и вытолкав старуху, Сергей кинулся к телефону.
Жена – бывшая, конечно – трубку не брала.
«Напиши, как там твой любовник», – напечатал Сергей и замер в ожидании.
«Эрик у врача!!!» – пришел ответ.
Сердце заколотилось в висках. У врача. Неужто сотрясение? Или перелом челюсти? Слепота?!
Сергей полез было в интернет читать про возможные последствия драки, но получил еще одно сообщение.
«У косметолога. Лечение возместишь!»
Страх сменился возмущением. С каких это пор косметолог – врач? И если юнец сильно не пострадал, то за что тогда расплачивается Сергей? За какой-то другой проступок? Он вернулся к швабре и принялся вспоминать, кого мог обидеть за последние годы.
Пять минут спустя понял: да много кого. Сергей всегда смеялся, когда в детективах на вопрос, кто желал зла покойному, все дружно отвечали, мол, что вы, что вы, все его любили и никому он дорогу не переходил. Даже в жизни Сергея – обыденной и прозаичной, надо сказать, жизни, нашлось место вражде и даже ненависти. Он никогда не стремился быть святошей, он жил с волками, выл по-волчьи и меняться не собирался.
