на фоне голубого неба.
Уже и вечерело позднее – вторая половина февраля, световой день увеличивался. Скоро я смогу разглядеть его во всех подробностях, как-то подумала она и поежилась, неуверенная, что хочет этого.
Между тем, что-то происходило. Что-то странное.
Если раньше незнакомец просто закуривал, почти не замедляя шага, или на секунду останавливаясь, чтобы повернуться спиной к ветру, норовившему задуть, уничтожить слабый огонек, то теперь он старался явно стать так, чтобы попасть в свет фонаря – чтобы его было видно. Он не сразу уходил. Он ставил портфель прямо в снег, стоял, курил и задумчиво разглядывал окрестности. Пару раз он поднимал голову и разглядывал ее дом, и даже, кажется, ее окна.
Действительно, бородатый, действительно, крупный нос. На гнома похож, решила она.
Год нынче наступил високосный, и 29 февраля (день выдался очень морозный, метель разыгралась с утра и никак не могла утихомириться – случаются под конец зимы такие взбрыки погоды, словно она отыгрывается напоследок), она заметила, что мужчина растерянно хлопает по карманам, что-то не может найти. Он обшарил один карман, другой, расстегнул потертую дубленку (она уже знала – коричневого цвета, старая вещь – значит, не шикует этот человек или к одежде равнодушен) и стал шарить в карманах пиджака.
Она, не думая ни о чем, порывисто вскочила, всунула ноги в домашние тапки, не глядя, накинула на плечи какую-то куртку, схватила пачку сигарет и выскочила на улицу.
– Возьмите, – задыхаясь, сказала она. – Вот, возьмите. У меня есть сигареты. Я недавно купила…
Мужчина удивленно поглядел на нее.
– Сигареты и у меня есть, – отозвался он. – Вот если бы зажигалочку…
Зажигалки у нее не было. Она не подумала о зажигалке. Не пришло ей в голову озаботиться тем предметом, с которого все и началось.
Она несколько мгновений стояла с открытым ртом, а затем тихонько заплакала – частью от разочарования, частью от того, что ревнивая вьюга горстями швыряла ей в лицо хлесткий снег.
– У меня есть на кухне спички, – выдавила она из себя. – наверное…
Он взял ее за локоть, буквально выдернул из сугроба и зашвырнул в подъезд.
– Вы же простудитесь, – прошипел он. – Вы что, чокнутая, что ли?
Он оказался довольно грубым малым, хотя ей показалось, что он посочувствовал несчастной мышке.
В общем, такие дела: он действительно работает неподалеку. По вечерам он, возвращаясь домой, ходит по этой дорогой к метро, а не ездит на автобусе, чтобы хоть немного размять ноги, ему врачи рекомендовали больше бывать на воздухе. Иначе совсем можно разучиться ходить, понимаете?
Он останавливается в этом месте по двум причинам – здесь светло, единственный работающий фонарь на этой проклятой улице, где нет освещения вообще, черт побери, словно в средневековье живем, черт ногу сломит. Вы вся дрожите, вы заболеете так, женщина. Да что с вами такое сталось?
Кроме того, он – человек расчетливый, и уже давно определил, что если он закурит здесь, ему как раз хватит времени не спеша подымить до метро. Он уже привык выкуривать перед метро сигарету, видите ли. Дома он не курит. Нет, не из-за семьи, он разведен и живет один. Но – привычка: дома ни-ни.
Да, он обратил недавно внимание, что за ним здесь наблюдают. Это разозлило и испугало его. Он мелкая сошка, небогат, не влиятелен, никому не нужен, ничего у него особого нет, и вдруг… Да он голову сломал, думая, что такого он натворил, что за ним следить стали! А оно вон что… Вот оно как, оказывается.
Он, кстати, не курит «Мальборо». Он курит тонкие сигареты с ментолом, представляете? Врачи запретили крепкие сорта, а бросить совсем нет воли, приходится смолить эту дрянь…
– Я тоже никому не нужна, – всхлипнула она.
– Да бросьте вы, девушка, – равнодушно ответил он. – Идите сейчас быстро в горячую ванную и в постель, чтобы не заболеть. Счастливо оставаться и спасибо за спички.
Конечно, она заболела. Как тут не заболеть после такого фортеля-то. Две недели она валялась в постели с высокой температурой, и две недели она не подходила к окну.
А там и зима прошла.
Но вот что я вам скажу, дорогие мои: я недавно встретил их у метро. Они шли под руку в сторону ее дома, очень веселые и довольные. Он теперь хорошо подстрижен. Она стала курить – длинные сигареты с ментолом.
По мне, так жуткая дрянь, но я не стану говорить ей об этом.
5 декабря 2020 года
