того, что не она родила его?
Она заметила, что улыбается сама себе, только когда Даг принялся махать ей рукой. На узком лице застыло выражение человека, который узнал новость раньше, чем ведущая. Он выразительно кивнул ей через стекло, чтобы она обратила внимание на что-то, что он послал ей на экране.
Сьюзан надеялась, что эта новость будет интересной и позволит занять хотя бы пару часов звонками в прямом эфире. Она уставилась на экран и, прочитав текст, замерла. Впилась в него глазами и вновь перечитала. На лице появилась растерянность, и она в беспомощности вскинула глаза на Дага. В ответ технический продюсер пожал плечами.
Громкий писк датчика вывел ее из ступора. Пятнадцать секунд до эфира. Она была готова придушить Дага за то, что он не дал ей даже минуты обдумать прочитанное, как-то подготовиться, выбрать правильный тон. Но делать нечего, и Сьюзан потрясла головой с белесыми, легкими как пух кудряшками. Десять секунд. Во рту больно от горечи. Но виноват ли в этом кофе? Она так хотела поделиться своим хорошим настроением с жителями Слайго. Теперь этому не бывать. Такая новость надолго выбьет всех из колеи. Пять секунд. Еще ничего не ясно, может, все еще наладится. Правой рукой плавно опустила до минимума фейдер на пульте, убирая заставку. Мягкий голос, как теплое молоко, полился в эфир.
– Привет, Слайго. С вами снова Сьюзан Уолш, и я готова поделиться новостями на сегодняшний вечер. Шторм Сизиф, который ожидался в Слайго завтра ночью, неожиданно изменил направление и разыгрался в открытом океане. Некоторые рыболовецкие суда и частные шхуны, вышедшие в море этим утром, были вынуждены экстренно вернуться домой. Однако судьба рыболовецкого судна «Лоб Ангела», вышедшего из бухты Россес-Пойнт с девятью рыбаками на борту, до сих пор неизвестна. Оно не вернулось в порт и не подает никаких сигналов, в том числе сигнала бедствия. Наземные службы делают все возможное, чтобы наладить связь, но имеется опасение, что судно могло быть застигнуто непогодой, разыгравшейся раньше предсказанного времени. На данный момент нет никаких новостей ни о состоянии судна, ни о причинах проблем со связью. На поиски отправлены вертолеты и два спасательных катера, – Сьюзан сглотнула и вытерла капли пота, невесть откуда взявшиеся на ее лбу. – Я уверена, – продолжила она, – что все объясняется лишь плохим сигналом или технической неисправностью радаров. Такое уже случалось раньше, и я призываю жителей Слайго и всех, чьи близкие находятся сейчас в море, не волноваться раньше времени.
Даг включил музыкальный джингл, а Сьюзан откинулась на спинку кресла и выдохнула. Теперь, когда она произнесла это, новость обрела форму. Возможно, для кого-то именно ее голос стал вестником беды. Она знала, что кто-то сделал звук громче, а кто-то ахнул и присел на стул, услышав ее слова. Сьюзан была уверена, во многих сердцах эта новость откликнулась слишком остро. Она услышала, как Даг вошел в стеклянную будку для эфиров и молча положил руку ей на плечо. Он мог позволить себе поддержать ее. Он никого не потерял в море. Атлантический океан для него – лишь большой холодильник, который не устает давать рыбу. Она тоже хотела бы так любить океан.
II
Сьюзан с трудом дотянула смену. Часы показывали два часа ночи, когда она, бледная от усталости, наконец встала из-за микрофона. Даг держался едва ли лучше нее, правда, беспокоила его только бессонница.
Попрощавшись с напарником, Сьюзан вышла из студии и остановилась у дверей. Ночь стояла тихая и тревожная. Напоенный озоном воздух искрил миллиардами соленых брызг, распыленными над темным Слайго. Стоило Сьюзан открыть рот, как в нем стало солено. Густой туман опустился на город, О’Коннелл-стрит, на которой находилась радиостанция, теперь казалась меньше и уютнее. В это мгновение город как никогда напоминал о средневековых временах, из которых, камень за камнем, сложил свою историю. Вероятно, и сотни лет назад такой же густой туман, приходивший с океана, опускался на улицы, оседая на мостовые, смягчая очертания каменных фронтонов и приглушая все звуки.
Сьюзан прислушалась к ватной тишине. Похоже, шторм так и не дошел до Слайго и отправился на запад побережья, чтобы ударить по Голуэю. Сьюзан надеялась, что там готовы к нежеланной встрече, хотя предугадать направление стихии бывает сложно. Наверняка сейчас во всех прибрежных городах объявлен оранжевый уровень. Сидят и ждут, кого разбушевавшийся циклон выберет на этот раз.
Она почувствовала, что сон, опутывавший ее последние два часа, вдруг куда-то исчез. Голова была ясной. Домой ехать не хотелось. Возможно, в эти минуты посреди бушующего океана ждут спасения девять моряков. Возможно, именно сейчас они взывают к Богу или шепчут имена тех, кого любят, в надежде вновь увидеть своих родных. Она знала, что не сможет уснуть сегодня, и, заведя машину, уверенно выехала со стоянки.
Сьюзан обрадовалась, увидев сквозь клочья тумана круглосуточный Costa Coffee. Благослови бог ночные кофейни и их сотрудников, которые не снимают фартуки в такое время и непогоду. Людей, которые готовы улыбнуться даже в самый темный час. Ей захотелось поскорее ощутить в руке горячий стаканчик с кофе. Он придаст ей сил, пока она будет… Что изменится, когда она окажется там, на побережье? Ну проведет она пару часов на берегу, вглядываясь в горизонт, неужели это поможет родственникам пропавших моряков не пасть духом или кораблю благополучно вернуться в бухту? Да, так она и думала. Если не верить в это, то лучше вообще не жить на берегу. У океана нужно вымаливать тех, кого любишь, – это знает каждый прибрежный житель.
Подъезд к терминалу заказа был пуст, больше никому не хотелось разбавить эту промозглую ночь ароматом кофе. В динамик ей ответил бодрый мужской голос, который поинтересовался, не желает ли она сэндвич с тунцом к капучино. Сьюзан согласилась. У окошка выдачи она уловила легкий намек на разочарование, промелькнувший в глазах продавца. Что ж, такова реальность – у тебя божественный голос, а лицо… «Лицо, созданное для радио», – говорил Даг о ее внешности. Тем не менее она одарила молодого парня самой приятной улыбкой, на которую только была способна посреди ночи, и выехала на трассу.
Дорога пряталась в тумане, и Сьюзан почти сразу сбавила скорость до десяти километров в час. Путь был привычным и проходил по живописным долинам и холмистым взгорьям, на которые сейчас не было и намека. Сьюзан, привыкшая видеть дорогу залитой лучами солнца, не узнавала местность. То и дело в хлопьях тумана появлялись каменные ограды частных домов или дорожный знак с указателем поворота, плотно растущий кустарник или убегающий в пустоту газон с серой ночной травой.
На повороте ее едва не занесло на скользком
