даже не помню на что. Они просто прошли мимо, словно не желая даже существовать.
Скорее всего я просто смотрел на улицу или же на стрелки идущих часов. Может и вовсе увлечённо смотрел на то, как Полли рисует что-то. Точно я не помнил. Я начал ловить мысли лишь в момент, когда я стоял к кухне спиной, а взгляд мой был направлен на пол.
Странности происходят…
Я обернулся. За спиной сидела Полли и рисовала, сидя за столом. Она водила карандашом по листку бумаги так, словно ножом вырезала картинку на стволе дерева.
Не смотря на то, что весь день прошёл весьма тихо, сам я чувствовал себя ужасно уставшим. Мне захотелось побыть одному.
Сон мне не дал отдохнуть. Неизвестно куда утерянные два часа тоже ничего не дали. На самом деле я прекрасно понимал откуда течёт такая рассеянность и усталость. Я готовился.
Стоя посреди спальни, я глубоко выдохнул. Затем я решил достать синтезатор. А почему бы и нет? Может хоть это поможет мне расслабится.
Как и обычно я поставил синтезатор на предварительно установленную гладильню, подключил шнур к розетке и нажал на кнопку. Щелчок и инструмент готов издавать звуки, заточённые в нём.
Первым делом, держа пальцы в сантиметрах десяти от клавиш, я закрыл глаза. В этой темноте я изо всех сил пытался услышать ту самую мелодию, которую наигрывала мама. Увы, но в этот раз даже близко не вспомнилось. Я копался в своих воспоминаниях, но словно некий барьер стоял там и не давал проникнуть к мелодии, которую я точно знал. Это чем—то похоже на слово, которое ты точно знал и неоднократно употреблял в речи, но сейчас даже приблизительно не можешь его вспомнить. При этом потом ты обязательно вспомнишь его без каких—либо трудностей.
Сдавшись, я перенаправил свой поток мыслей. Вернее, я его как бы отключил. Просто отключил и сознание и дал пальцам прикоснутся к клавишам, разложенными передними. Легонько они осели на пластиковые детали.
Средний палец правой руки решается на первый шаг. Легонько палец надавливает на клавишу, и та под ним уходит вниз, сопровождая своё движение звуком. Звуком, который послужил началом для вальса рук моих. Так, один за другим, пальцы начинают играть с клавишами, создавая тем самым свои звуки, складываемые в мелодию. Конечно, по началу это сложно было назвать мелодией. Это был скорее случайный набор звуков. Но со временем пальцы нащупывали нужные звуки, запоминаю лучшую последовательность, красивый ритм и начинали кружится. Чем дольше всё происходило, тем прекраснее становились звуки, которыми питались уши.
В голову ударила эйфория, в закрытых глазах выражались красочные ведения, а пальцы тем временем усердно продолжали свой вальс. Со лба потёк пот. Дыхание стало чуть чаще, нежели должно быть. Я изрядно уставал, но останавливаться мне не хотелось.
Прозвучали последние аккорды и праздник подошёл к концу.
Я открыл глаза. Синтезатор облучался золотистыми лучами. Я посмотрел в окно – время идёт.
Включив синтезатор, я развернулся, собираясь пойти на кухню. К удивлению, я увидел Полли в дверном проёме. Она смотрела на меня. В руках у неё были листья бумаги и карандаш. По её лицу, скрытому под капюшоном, сложно было что—то понять.
– Прости, ты чего-то хотела? – спросил я у девицы.
Она ничего не ответила. Лишь отвернула голову в сторону и протянула мне лист бумаги. На нём был нарисован человек – скорее всего я, играющий на пианино. Это было именно пианино, не синтезатор. Рисунок был сделан быстро как набросок, но всё-равно выглядел мило. Если бы кто-то ей попозировал, она наверняка смогла бы нарисовать живую картину.
– Ты голодная? Я могу приготовить поесть. Как тебе идея?
Полли сначала постояла с отвёрнутым лицом без единого движения, но потом легонько повернулась, посмотрела на меня и тихонечко кивнула в знак согласия.
Мы пошли на кухню. За минут десять я состряпал лёгкий ужин. Не знаю, насытится ли Полли овощным салатом с сыром, но, если ей этого будет мало, я просто приготовлю ей что-нибудь ещё.
Мы сели ужинать. Солнце медленно закатывалось.
Когда мы доели, я собрал посуду, вымыл её и убрал на место. После этого я решил поговорить с Полли.
– Полли, послушай… – начал я, присев рядом с ней. – Тебе ведь больше некуда деться, верно?
Девочка тихонько кивнула.
– Так вот… Я сомневаюсь, что вдвоём мы с тобой здесь уживёмся. Уж знаешь… Слишком это всё как—то странно и запутанно. Я не собираюсь тебя просить уйти. Просто я хочу предложить тебе остаться здесь.
Девчонка вдумчиво опустила взгляд вниз, постукивая пальцами по поверхности стола.
– Думаю ты будешь не против. Считай, квартира в твоём помещении. А я поживу какое-то время у своего друга. Думаю и он против не будет.
Она ничего не отвечала лишь продолжала смотреть куда-то вниз.
– Я пойду, соберу всё, что мне нужно. Ключи оставлю тебе. Если решишь уйти, забросишь их на уголок в подъезде возле двери. Договорились?
Никакой реакции.
– Вот и отлично, – я встал и, проходя мимо, похлопал её по плечу.
Быстро пройдясь по спальне и ванной, я собрал некоторые вещи. Нижнее бельё, пару носков, сменные футболку и штаны, щётку с зубной пастой – всё необходимое.
Коробка. Коробка с жёлтой подарочной лентой валялась брошенная на краю комнаты. Она лежала так, словно готовая быть забранной. Серьёзно, именно такой был у неё вид.
Ни в коем случае я не хотел даже смотреть на неё. Уж тем более таскать её с собой. Но и оставлять тоже плохая идея. Вдруг девчонка полезет в эту коробку? Нет, этого нельзя допустить.
С нетерпимостью к этому барахлу, я схватил коробку за жёлтую ленточку и выбросил её в рюкзак.
Теперь можно уходить. На последок я посмотрел на Полли. Девочка продолжала рисовать. Казалось ни что не способно отвлечь её от этого дела.
Я два раза постучал по двери. Солнце не успело зайти полностью – навряд ли Сора сейчас спит.
Дверь открылась.
– Ну привет, – усталым, но милым голосом поприветствовал меня Сора, облокотившись об косяк двери и сложив руки на уровне груди. На нём появилась сладкая лёгкая улыбка. – Не думал, что ты зайдёшь.
– Да… Так получилось.
Сора зевнул. Звучал он при этом забавно. Словно во время зёва он закрыл нос.
– Прости, я уже чуть не пошёл спать. Заходи, давай.
Я кивнул. Сора чуть двинулся в сторону и я зашёл внутрь.
Сора закрыл за мной дверь.
– Слушай, – я обратился к Соре, – у меня есть просьба.
Сора снова зевнул, прикрыв раскрытый рот своей худой ладонью.
– Аааххх… Какая?
– В общем, если ты не против, то я хотел бы пожить какое-то время у тебя? Ты ведь не против?
Да, вопрос такой слишком уж прямой. Я бы даже назвал это наглостью в чистом виде с моей стороны. Но иначе никак. Не гулять ведь вокруг
