так, что она оказалась выше меня.
– Ух… Ну и что же мне с тобой делать?
Она не ответила. Это уже не удивляло.
– В участок ты не хочешь, разговаривать со мной тоже… Кто ты?
Я действительно не мог понять, что же мне делать. Она свалилась ни с того, ни с чего. По идеи я должен просто пойти и доложить о ней, не смотря на её нехочюканье. Но когда я хотел это сделать она заплакала. Может, есть какая-то серьёзная причина почему она себя так ведёт?
Я громко выдохнул.
– Ладно. Если хочешь, то можешь переночевать у меня. Эта кровать – твоя.
Я покинул её, уйдя в ванную. Конечно, оставить без присмотра странную девицу – опасное дело. Она могла бы меня обчистить и убежать. Но я не верил, что она способна на такое. Быть может, чары её меня околдовали, но я поверил ей. Уж слишком она реальная, не смотря на свою нереальность.
Стоя под струёй воды, я пытался сложить всё по полочкам. Всё снова становится каким—то странным. Снова что-то меняется. Почему?
Когда я вернулся из душа, в комнате моей свет был погашен. В сумраке девочка уже крепко спала на кровати. Я тихонько прошёл и улёгся на пол, на место, где в скором времени будет стоять пианино.
Подстелить под себя я ничего не мог. Можно было бы достать что-то из шкафа, но я побоялся потревожить сон Пенни. Она слишком крепко спала. Это чувствовалось
Всё, что я смог придумать, так это подстелить свою футболку себе под голову. Так гораздо лучше, нежели спать на голом полу.
Перед сном у тебя могут появится в голове разные, совершенно абстрагированные мысли. Так, у меня в голове выстроилась картина: я сижу на этом месте за пианино и играю на нём весёлую, романтичную мелодию, а моя дочка – в роли Пенни, но на годика четыре
младше – бегает по из кухни ко мне и показывает свои милые рисунки жирафов, бегемотов и птичек. Забавная и даже милая картина образовалась в голове.
Разумеется, это всё полусонная выдумка и ни в коем случае брать Пенни в свои дочери я не хотел. Что с нею делать я вообще понятия не имел.
Так я постепенно да заснул и отправился в завтра. В завтра, обещающее быть странным и необычным.
17 декабря
Проснулся утром я примерно в часов восемь. В какой-то момент глаза открылись, вот считай и проснулся.
Когда я встал и осмотрелся, то не заметил в постели девчонки.
Протерев глаза, я тихонько встал на ноги, поднял памятую скомканную футболку и напялил на своё тело.
Я вышел из комнаты. На кухне за столом сидела Пенни ко мне спиной. Она что—то рисовала. Когда я подошёл поближе, то смог рассмотреть её рисунок. Это был очередной кот в розовой рубашке. Грамотнее будет сказать тот же самый.
Загадочный кот был изображён на рисунке до плеч, не ниже. Прорисован он был достаточно близко – Пенни даже обозначила шерсть на его теле. Часть тела была закрыта его же рукой, на указательном пальце которой красовался птенчик. По взгляду кота понять было сложно из—за недорисованных зрачков, но по углу лица было понятно, что смотрит он прямо на птенца.
Девочка, согнувшись перед рисунком, продолжала черкать карандашом по бумаге. Мягкий солнечный свет помогал ей в работе.
Она выглядела полностью погружённой в процесс. Хотя, думаю все так выглядят, когда рисуют.
– Доброе утро, – немного сонным голосом поздоровался я.
Она не среагировала.
– Ты голодная? – спросил я, на что девочка покачала головой.
Раз уж она не голодная, то приготовлю поесть чуть позже.
Схватив кружку, я налил в неё из под крана немного воды и сделал два весомых глотка. Затем, со стуком поставил кружку рядом и провёл рукой по губам.
Я смотрел на Пенни. Смотрел и попутно пытался решить её, как некую загадку. Загадку, что вроде бы появилась из неоткуда, но теперь она здесь и это не изменить. Всё, что мне остаётся – решить загадку.
Ну и дела…
Я вспомнил, что страницы в её блокноте были уже на исходе. Рядом лежало три маркера – розовый, зелёный и чёрный – выглядели довольно старыми, наверняка почти засохшие.
Во время рисования, девчонка механически потянула руку к пачке крекеров, которая на удивление уже почти пуста. Такое чувство, что она ничем, кроме этих крекеров не питалась.
Тут меня осенило. Может Пенни и есть та девочка, которая постоянно воровала крекеры у тёти Бритни? Вполне похоже на то. Наверное Пенни и правда живёт на улице. Какой ужас…
чего—то застрял там, словно камень, закрывающий канал. Хотелось проглотить слюну, но не получалось.
Долгое время я стоял, оперившись об гарнитуру с опущенным вниз взглядом.
Донёсся стук карандаша об поверхность стола.
Я поднял свой взгляд. Пенни взяла в свои тоненькие маленькие пальцы розовый фломастер и принялась раскрашивать.
Оттолкнувшись руками от гарнитуры, я сделал шаг к девочке. Она пыталась водить фломастером, но никакой цвет на бумаге не оставался. Фломастер лишь издавал неприятный звук, при движении по бумаге.
Я похлопал девочку по её миниатюрному плечу и прошёл во входную комнату.
– Я схожу куплю тебе поесть, – изъяснился я, попутно надевая куртку. – Ты не против, если закрою тебя здесь одну ненадолго?
Пенни, конечно же, ничего не ответила. Лишь продолжила возится с рисунком.
Я принял это как знак согласия. Проверив всё, я покинул квартиру, заперев девчонку внутри.
Первым делом я забежал в первый попавшийся продуктовый. Мне удалось найти крекеры по дешёвки и я взял несколько пачек, заодно набрав немного и других продуктов. У кассира я как раз поинтересовался где находится ближайший канцелярский магазин. Оказалось, что он стоит в минутах пятнадцати ходьбы. Уже в том магазине я купил набор фломастеров, упаковку листов А4 и пару карандашей. Благо на такие расходы у меня нашлись лишние деньги и с получением зарплаты у меня всё равно окажется необходимая мне сумма.
Когда я вернулся домой, Пенни уже не было видно сидящей за столом. Доносился звук кипящего масла.
Разувшись и сняв куртку, я прошёл на кухню. Пенни стояла за плитой, жаря на сковороде яичницу с овощами. Правда добавила она зелени столько, что это походило больше на жаренные овощи с яйцом, нежели наоборот.
На соседней конфорке в чайнике кипятилась вода.
Пенни ловко достала две тарелки, держа их между пальцами, словно сюрикены. В добавок чёрная одежда делала из неё вылитого персонажа из какого-нибудь Американского ниндзя.
Расчертив лопаткой линию по кастрюле, Пенни вытащила по половинке, разложила по тарелкам и поставила их сбоку от себя. Следом за этим уже закипел чайник. Юная леди выключила обе конфорки.
Схватив тарелки Пенни, развернулась и поставила их на стол. Только после этого она наконец посмотрела на меня.
В руках моих она заметила два пакета. Я тут
