её уже нет в живых.
– Возможно, – ответил я тёте. – Смерть ведь всегда приходит.
Тётя ненадолго замолчала.
– А ты, Хилари… Ты боишься смерти?
Тут, в попытках добраться до банки тушёнки, я остановился и задумался.
– Боюсь ли я смерти?
Вопрос этот был серьёзным. Прежде чем дать ответ, я изрядно так всё обдумал.
– Нет, не боюсь. Смерти нет смысла боятся. Зачем мне боятся смерти, когда я прекрасно знаю, что этого не избежать? Как по мне лучше вообще о смерти не думать и жить. Мне кажется это лучший вариант.
Я улыбнулся.
Здесь между нами повисло молчание. Это не было чем-то неловким. Скорее, это было время для размышлений и возможных переосмыслений.
Тётя тихо отошла к кассе. Я тем временем прошёлся по магазину и добрал нужных продуктов.
Проходя мимо полок с печеньем, я вспомнил о воровке. Почему она ворует крекеры? Почему воровала только их.
Поняв, что только ей одной это известно, я пожал плечами и схватил пачку крекеров.
Тётя назвала цену. Я расплатился. Тётя подарила мне Чупа—чупс. Я принял его. Тётя выглядело как—то грустно.
– Всё хорошо?
– Хилари… Мой сын, он… Он не приходит. Я не знаю где он.
По лицу тёти Бритни потекли слёзы.
– Он ведь не забыл про меня? С ним ведь всё хорошо? Он… Он вернётся?
Нет, нет, нет… Только не это…
Тут меня охватила боль. Не зная что делать, я рванул к ней и, чуть не валясь с ног, обнял её.
– Всё хорошо. Он не забыл про вас. Вы увидитесь. Обещаю, он придёт к вам на Рождество.
– Правда?
Я прекрасно понимал, что сейчас я совершаю ужасный поступок, говоря ей такую ложь. Но я не мог. Я просто не мог сказать ей правду. У меня не было сил.
–Правда.
Тётя Бритни обняла меня в ответ.
Вскоре ей стало легче. Слёзы перестали лить ручьём и я покинул её.
Выйдя из магазинчика, я начал карать себя за ложь, что я наплёл ей. Ведь совсем скоро Рождество. Сын к ней не придёт.
Вернувшись домой, я разложил продукты по холодильнику. Крекеры я положил на стол. Соль и сахар убрал на верхние полки. Тушёнку спрятал там же.
Я посмотрел в окно – солнце непоколебимо печёт.
Активных заказов у меня сейчас нет, потому могу проводить время как мне сгодится.
Подумав об этом, я пришёл к идее достать уже запылившийся в скромном углу синтезатор. Уже совсем скоро и то пианино будет стоять у меня дома…
Тут то я понял, что места для него у меня нет. Не продумал я. Хорошо, что хоть сейчас я задумался об этом.
Я обошёл всю квартиру. Затем я воссоздал в голове размер пианино. Катастрофа. Да моя кварта ужасно мала для пианино. У меня дома только самое необходимое и всё равно места для пианино нет. На кухне пусть и просторно, но пианино впихнуть не получится не в один угол. В спальне и вовсе места нет. Кровать, шкаф, стол и куча коробок в углу. Даже если часть из этой кучи я разгребу, переставить мебель так, чтобы было необходимое место для драгоценного инструмента, не получится.
Минут десять я стоял посреди комнаты и думал. Нужно освободить место… О, идея!
Проведя рукой по поверхности стола, я смахнул весь бардак на пол. Так же я вытащил хриплый бардачок и вытряс всё его содержимое на кровать. Из коробок, лежащих в углу, я набор инструментов. Среди кучи разных отвёрток, уголков, пачек с шурупам и болтами, я достал молоток. Маленький старый молоток с почерневшей со временем ручкой. Металлическая ручка пошатывается, но держится благодаря забитому изогнутому гвоздю.
Хорошо схватив молоток и взвесив его в своей руке, я посмотрел на стол. Он весь старый, один толчок и развалится в щепки. Не сказать, что он мне особо нужен, да и не жалко мне его. Думаю ему уже пора на покой.
Немного согнув колени, раздвинув плечо и сделав сильный размах, я ударил молотком по боковой стороне стола. С треском кусок стола отломался и конструкция развалилась. Тут же я ударил и по другой стороне. Треск звучит ещё сильнее, но стойка лишь частично
обламывается и из этого облома вылетает множество мелких щепок. Подняв молоток вверх, я сделал третий удар и тогда стойка и крышка разлетелись в разные стороны.
Стоя посреди комнаты с молотком в руке, я переводил дыхание и смотрел на куски сломанного стола.
Вот стол есть, а вот его уже нет. Чудеса.
Теперь и свободное место нашлось.
Минут пять я смотрел на обломки. Успокоившись, вынес обломки на пожарную лестницу.
Вот как иногда бывает – стоит, стоит стол на своём месте, да со временем стареет. И тут, ни с того, ни с чего, приходит человек с сжатым в руке молотком и ломает тебя. Звучит грустно, но это всего лишь стол. Мебель – не более…
За окном солнце продолжает ярко светить. Такое успел натворить, а день еле-еле перевалил на другой бок.
Раз уж я решил прибраться, то заодно прочистил всю квартиру. Затем я, весь изголодавшийся, пожарил себе яйца, сосиски и овощи на сковороде и сытно пообедал.
Часы шли – солнце шло в соответствии с ними. Так тьма постепенно сгущалась и подготавливалась к вылазке.
Всё ещё виднеющееся солнце и беспощадное чувство скуки спровоцировали меня на ещё одну прогулку. Я по началу думал поиграть на синтезаторе, поставив его с гладильной доской на освободившееся место и проверить каково это будет с пианино… Желания у меня только нет. А вот прогуляться я всегда готов.
Та же самая одежда, те же самые ботинки, тот же самый шарф. В этом я и покинул свой дом.
Какого-то маршрута я не выстроил. Просто хаотично двигался, даже не думая об этом. Мысли я занял рассмотрением зимнего пейзажа. Хотя, какой уж тут пейзаж. Снега нет. Листьев нет. Лишь люди, да машины. Пройдёшь возле светофора – услышишь гудки, обойдёшь мимо бар – услышишь громкий смех.
Погода на самом деле в такие сезоны не лучшая для вечерних прогулок. Бывает, приспущу свитер, чтобы немного подышать свежим воздухом, да через минут пять обратно поднимаю. Слишком уж холодно.
Тем не менее, гулял я довольно долго. Где-то час прошёл. Солнце уже ушло и тени вышли на прогулку. Вот пройдёшь под жёлтым фонарём и повстречаешь свою тень. Иногда несколько. Тени идут вместе с тобой, составляют компанию.
Так я, рассматривая свои тени, смотрел всю дорогу под ноги лишь изредка осматриваясь.
Иногда ты начинаешь осматриваться по сторонам просто так. Ты не желаешь этого, но твоё боковое зрение замечает, что-то, чего сам ты не видишь. Да, это звучит странно, но так оно и бывает. Так я посмотрел в переулок.
В маленьком закоулке между домов, я увидел девочку, сидящую на земле. Она была одета в изрядно
