Никто. Понимаешь? Это удивительное чувство.
М-да, да тут дуркой попахивает.
Я в очередной раз потянулась за бокалом и залпом осушила его.
— Ладно, — кивнула в ответ, — я еще могу допустить подобную мысль в отношении предметов искусства. Есть в этом что-то… своеобразное проявление власти над временем… но вставная челюсть Черчилля? Это… странно. Извини, — я пожала плечами, касаясь губ салфеткой. — Да мои ботинки в сто раз лучше! Кроме того, это просто кощунство сорить деньгами, когда в мире столько нуждающихся!
— О! — усмехнулся парень, — я часто слышу подобное. Но… кто сказал, что богатые должны решать все проблемы? Им не сыпятся деньги с неба, это результат упорного труда не одного поколения.
— Мои предки тоже трудились. Вот дед тридцать лет работал в горячем цехе, ветеран труда, между прочим. Твои предки… тоже ветераны? — спросила я, не скрывая язвительной улыбки.
— Нет.
— Тогда как быть с упорным трудом и богатством? Выходит, не это главное?
— Просто потрясающе, Джулия! — рассмеялся Кеннеди. — Я должен познакомить тебя со своими друзьями! Ты просто обязана спустить их с небес на землю!
— Ага, делать мне больше нечего, — пробормотала я по-русски.
— Кстати! Ты знаешь в эту пятницу намечается студенческая тусовка в клубе «Линк»? Могу познакомить тебя с ночной жизнью этого города? Как ты относишься к техно?
— Боюсь… что никак, — призналась я, обескураженная его внезапным предложением.
— А что ты слушаешь?
— Знаешь, это очень личное.
— Личное? Почему?
— Как «почему»? Наши предпочтения в еде, музыке и прочем могут много о нас рассказать. Показать свой плейлист — это … как излить душу, доверить что-то значимое, понимаешь?
— Кажется, понимаю, — кивнул Кеннеди, задумчиво изогнув бровь. — И теперь просто сгораю от любопытства. Ты позволишь мне познакомиться с твоим… плейлистом?
— Нет, это невозможно. Военная тайна, — я скрестила указательные пальцы и коснулась ими губ.
— Вот как? Ладно. Это мы отложим. А что насчёт вечеринки?
Нужно было срочно придумывать отмазку поубедительнее!
— Ты сказал в пятницу? Я… буду занята. Мы… с другими русскими… у нас в планах залезть на ту башню…
— Башня Азинелли? — напомнил парень.
— Точно. Так что… — я пожала плечами, надеясь, что моя отговорка прокатит.
— Какой смысл подниматься на нее ночью?! — на лице Кеннеди было искреннее удивление. — Это надо делать днём, когда видно весь город. Уверен, поход на башню можно перенести, — решительно добавил он. — Сделаем так… ты дашь мне свой номер, и ближе к пятнице мы договоримся?
Вот же привязался! Неужели ему никто никогда не отказывал?
— Ладно, — кивнула я в полной уверенности, что если он и позвонит, по телефону мне будет проще послать его королевским лесом.
— Отлично! — заявил Кеннеди тоном, словно и не ждал другого ответа. — Надеюсь, ты позволишь мне заплатить за твой обед? — вкрадчиво спросил он.
— Не нужно, — я замотала головой, снова проклиная себя за неосмотрительность, — эти тортеллини заслуживают того, чтобы я сама за них заплатила. Спасибо за… обед и интересный разговор.
Кеннеди действительно был замечательным собеседником и внешне весьма… чем-то на Вета походил, но я не видела смысла в общении с тем, кто может, не моргнув глазом, отдать за обед полторы сотни евро. Мы были людьми не просто из разных стран, а планет, как минимум. Кроме того, ещё пара обедов в его компании могла стоить мне пары голодных недель. Не будет же Бредин кормить меня до самого отъезда?
Но обед с богатеньким Ричи оказался для меня не самым главным потрясением этого понедельника. Как выяснилось…
После насыщенного учебного дня на пару с Жанной Бернардовной я побывала на экскурсии в Университетской библиотека, где была собрана старейшая коллекция древних книг, трактатов и сочинений. Почитать нам конечно ничего не дали, но впечатлений у меня было и без того предостаточно, чтобы мечтать этим вечером лишь об одном — поесть, помыться и принять горизонтальное положение. Строго в этом порядке.
И, если с первыми двумя пунктами проблем никаких не было, то касательно последнего… Короче, это было незабываемо.
Сначала я решила, что ошиблась комнатой. Потом — домом. А затем — и улицей.
Иначе я просто не могла найти объяснение тому, что прямо посреди спальни, где провела ночь, стоял полуголый азиат…
Глава 10. Дом дружбы народов Сильвии-сан
Мог ли мой мозг оказаться перегруженным впечатлениями, полученными сегодня, настолько, чтобы состряпать глюк в виде темноволосого парня с типично азиатскими чертами лица, на котором из одежды было одно лишь полотенце, обернутое вокруг его бедер? Маловероятно.
Тогда какого хрена он делает в моей комнате?
В задумчивости я почесала затылок и постучала в дверь, которую сама секундами ранее и закрыла, в глубине души надеясь, что это было всего лишь наваждение, вызванное усталостью, или оптическая иллюзия. Дверь бесшумно приоткрылась.
— Chotto matte kudasai (Пожалуйста, подождите минутку), — прозвучал низкий мужской голос.
А к оптической иллюзии добавилась и слуховая галлюцинация.
— Извини? — произнесла я на английском. — Но это моя комната!
— Chotto matte, — донеслось из-за двери прежде, чем она снова закрылась.
Он меня послал, или что, блин, это было?
— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил кто-то по-английски.
По коридору шла девушка, тоже азиатка, невысокая, худощавая, скорее, даже миниатюрная. Ее темные влажные волосы спадали на полотенце, которое она накинула на плечи поверх спортивного костюма приторно-розового оттенка.
Что за дела такие? Неужели бабуля Сильвия решила устроить банный день для всех желающих, пока нас не было?
Попахивало антисанитарией и неуемной жаждой наживы.
— Привет, — сказала я, когда девушка остановилась напротив моей двери и, скрестив руки, выжидающе на меня уставилась. — Это, — я указала на дверь, — моя комната.
— Ты что-то путаешь, — со смешным акцентом произнесла она. — Хозяйка сама нас сюда поселила.
— Синьора Сильвия?
— Да, Сильвия-сан, — кивнула девушка.
Должно быть, у бабули прогрессирует маразм. Ну как она могла забыть, что сдала мне комнату прошлым вечером?!
— С этим надо разобраться! — решительно заявила я.
Дверь снова открылась, и передо мной возник все тот же азиат, но уже одетый.
— Kon'nichiwa (Привет), — сказал парень. — Dōsureba tedasuke dekimasu ka? (Чем могу помочь?)
— Kanojo wa kore ga kanojonoheyada to iu (Она говорит, это ее комната), — протараторила девушка свою абракадабру. — Это мой парень Хигаши, а я — Рина, — добавила уже на английском. — Мы из Японии. А ты?
Ее пухлые губы растянулись в улыбке, но я и не думала отвечать на нее.
— Из Челябинска. — Мой ответ ввел японскую парочку в ступор, чем я и поспешила воспользоваться. — Прошу… меня извинить, — заявила я и направилась к лестнице.
Супер! Бабуля решила забацать тут филиал Дома дружбы народов!
