Да, страшная встрeча. Вмeсто нeжнаго, маленькаго увальня, я нашел говорливаго безумца с рeзкими тeлодвиженiями... Счастье, которое он испытал , встрeтив меня, дорогого Германа, внезапно, в чудном сeром костюмe, возставшаго из мертвых , не только не поправило его душевных дeл , но совсeм , {132} совсeм напротив , убeдило его в недопустимости и невозможности жить с убiйством на совeсти. Между нами произошла ужасная бесeда, он цeловал мои руки, он прощался со мной... Я сразу же понял , что поколебать в нем рeшенiе покончить с собой уже не под силу никому, даже мнe, имeвшему на него такое идеальное влiянiе. Для меня это были нелегкiя минуты. Ставя себя на его мeсто, я отлично представлял себe, в какой изощренный застeнок превратилась его память, и понимал , увы, что выход один -- смерть. Не дай Бог никому переживать такiя минуты, видeть, как брат гибнет , и не имeть моральнаго права гибель его предотвратить... Но вот в чем сложность: его душа, нечуждая мистических устремленiй, непремeнно жаждала искупленiя, жертвы, -- просто пустить себe пулю в лоб казалось ему недостаточным . "Я хочу смерть мою кому-нибудь подарить, -внезапно сказал он , и глаза его налились бриллiантовым свeтом безумiя. -- Подарить мою смерть. Мы с тобой еще больше схожи, чeм прежде. В этом сходствe я чувствую божественное намeренiе. Наложить на рояль руки еще не значит сотворить музыку, а я хочу музыки. Скажи, тебe может -быть выгодно было-бы исчезнуть со свeта?" Я сначала не понял его вопроса, мнe сдавалось, что Феликс бредит , -- но из его дальнeйших слов выяснилось, что у него есть опредeленный план . Так ! С одной стороны бездна страждущаго духа, с другой -- дeловые проекты. При грозовом свeтe его трагической судьбы и поздняго геройства та часть его плана, которая касалась меня, моей выгоды, моего благополучiя, казалась глуповато-матерiальной, как {133} -- скажем -- громоотвод на зданiи банка, вдруг освeщенный ночною молнiей.
Дойдя примeрно до этого мeста моего разсказа, я остановился, откинулся на спинку стула, сложив руки и пристально глядя на Лиду. Она как -то стекла с дивана на ковер , подползла на колeнях , прижалась головой к моему бедру и заглушенным голосом принялась меня утeшать: "Какой ты бeдный, -бормотала она, -- как мнe больно за тебя, за брата... Боже мой, какiе есть несчастные люди на свeтe. Он не должен погибнуть, всякаго человeка можно спасти".
"Его спасти нельзя, -- сказал я с так называемой горькой усмeшкой. -- Он рeшил умереть в день своего рожденiя, девятаго марта, то-есть послeзавтра, воспрепятствовать этому не может сам президент . Самоубiйство есть самодурство. Все, что можно сдeлать, это исполнить каприз мученика, облегчить его участь сознанiем , что, умирая, он творит доброе дeло, приносит пользу, -- грубую, матерiальную пользу, -- но все же пользу".
Лида обхватила мою ногу и уставилась на меня своими шоколадными глазами.
"Его план таков , -- продолжал я ровным тоном , -- жизнь моя, скажем , застрахована в столько-то тысяч . Гдe-нибудь в лeсу находят мой труп . Моя вдова, то-есть ты..."
"Не говори таких ужасов , -- крикнула Лида, вскочив с ковра. -- Я только-что гдe-то читала такую исторiю... Пожалуйста, замолчи..."
"... моя вдова, то-есть ты, получает эти деньги. Погодя уeзжает в укромное мeсто. Погодя я инкогнито {134} соединяюсь с нею, даже может быть снова на ней женюсь -- под другим именем . Мое, вeдь, имя умрет с моим братом . Мы с ним схожи, не перебивай меня, как двe капли крови, и особенно будет он на меня похож в мертвом видe".
"Перестань, перестань! Я не вeрю, что его нельзя спасти... Ах , Герман , как это все нехорошо... Гдe он сейчас , тут , в Берлинe?"
"Нeт , в провинцiи... Ты, как дура, повторяешь: спасти, спасти... Ты забываешь, что он убiйца и мистик . Я же со своей стороны не имeю права отказать ему в том , что может облегчить и украсить его смерть. Ты должна понять, что тут мы вступаем в нeкую высшую область. Вeдь я же не говорю тебe: послушай, дeла мои идут плохо, я стою перед банкротством , мнe все опротивeло, я хочу уeхать в тихое мeсто и там предаваться созерцанiю и куроводству, -- давай воспользуемся рeдким случаем , -- всего этого я не говорю, хотя я мечтаю о жизни на лонe природы, -- а говорю другое, -- я говорю: Как это ни тяжело, как это ни страшно, но нельзя отказать родному брату в его предсмертной просьбe, нельзя помeшать ему сдeлать добро, -хотя-бы такое добро..."
Лида перемигнула, -- я ее совсeм заплевал , -- но вопреки прыщущим словам прижалась ко мнe, хватая меня, а я продолжал :
"... Такой отказ -- грeх , этот грeх не хочу, не хочу брать на свою совeсть. Ты думаешь, я не возражал ему, не старался его образумить, ты думаешь, мнe легко было согласиться на его предложенiе, ты думаешь, я спал всe эти ночи, -- милая моя, вот {135} уже полгода, как я страдаю, страдаю так , как моему злeйшему врагу не дай Бог страдать. Очень мнe нужны эти тысячи! Но как мнe отказаться, скажи, как могу я в конец замучить, лишить послeдней радости... ?, да что говорить!"
Я отстранил ее, почти отбросил и стал шагать по комнатe. Я глотал слезы, я всхлипывал . Метались малиновыя тeни мелодрам .
"Ты в миллiон раз умнeе меня, -- тихо сказала Лида, ломая руки (да, читатель, дикси, ломая руки), -- но все это так страшно, так ново, мнe казалось, что это только в книгах ... Вeдь это значит ... Все вeдь абсолютно перемeнится, вся жизнь... Вeдь... Ну, напримeр , как будет с Ардалiоном ?"
"А ну его к чертовой матери! Тут рeчь идет о величайшей человeческой трагедiи, а ты мнe суешь..."
"Нeт , я просто так спросила. Ты меня огорошил , у меня все идет кругом . Я думаю, что -- ну, не сейчас , а потом , вeдь можно будет с ним видeться, ему об яснить, -- Герман , как ты думаешь?"
"Не заботься о пустяках , -- сказал я, дернувшись, -- там будет видно. Да что это в самом дeлe (голос мой вдруг перешел в тонкiй крик ), что ты вообще за колода такая..."
Она расплакалась и сдeлалась вдруг податливой, нeжной, припала ко мнe вздрагивая: "Прости меня, -- лепетала она, -- ах , прости... Я правда дура. Ах , прости меня. Весь этот ужас , который случился... Еще сегодня утром все было так ясно, так хорошо, так всегдашненько... Ты настрадался, милый, я безумно жалeю тебя. Я сдeлаю все, что ты хочешь". {136}
"Сейчас я хочу кофе, ужасно хочу".
"Пойдем на кухню, -- сказала она, утирая слезы. -- Я все сдeлаю. Только побудь со мной, мнe страшно".
На кухнe, все еще потягивая носом , но уже успокоившись, она насыпала коричневых крупных зерен в горло кофейной мельницы и, сжав ее между колeн , завертeла рукояткой. Сперва шло туго, с хрустом и треском , потом вдруг полегчало.
"Вообрази, Лида, -- сказал я, сидя на стулe и болтая ногами, -вообрази, что все, что я тебe разсказываю -- выдуманная исторiя. Я сам , знаешь, внушил себe, что это сплошь выдуманная или гдe-то мной прочитанная исторiя, -- единственный способ не сойти от ужаса с ума. Итак : предпрiимчивый самоубiйца и его застрахованный двойник ... видишь ли, когда держатель полиса кончает собой, то страховое общество платить не обязано. Поэтому -- --"
"Я сварила очень крeпкое, -- сказала Лида, -- тебe понравится. Да, я слушаю тебя".
"... поэтому герой этого сенсацiоннаго романа требует слeдующей мeры: дeло должно быть обставлено так , чтобы получилось впечатлeнiе убiйства. Я не хочу входить в техническiя подробности, но в двух словах : оружiе прикрeплено к дереву, от гашетки идет веревка, самоубiйца, отвернувшись, дергает , бах в спину, -- приблизительно так ".
"Ах , подожди, -- воскликнула Лида, -- я что-то вспомнила: он как -то придeлал револьвер к мосту... Нeт , не так : он привязал к веревкe камень... Позволь, как же это было? Да: к одному {137} концу -- большой камень, а к другому револьвер , и значит выстрeлил в себя... А камень упал в воду, а веревка -- за ним через перила, и револьвер туда же, и все в воду... Только я не помню, зачeм это все нужно было..."
"Одним словом , концы в воду, -- сказал я, -- а на мосту -мертвец . Хорошая вещь кофе. У меня безумно болeла голова, теперь гораздо лучше. Ну так вот , ты, значит , понимаешь, как это происходит ..."
Я пил мелкими глотками огненное кофе и думал : Вeдь воображенiя у нея ни на грош . Через два дня мeняется жизнь, неслыханное событiе, землетрясенiе... а она со мной попивает кофе и вспоминает похожденiя Шерлока...
Я, однако, ошибся: Лида вздрогнула и сказала, медленно опуская чашку:
"Герман , вeдь если это все так скоро, нужно начать укладываться. И знаешь, масса бeлья в стиркe... И в чисткe твой смокинг ".
"Во-первых , милая моя, я вовсе не желаю быть сожженным в смокингe; во-вторых , выкинь из головы, забудь совершенно и моментально, что нужно тебe что-то дeлать, к чему-то готовиться и так далeе. Тебe ничего не нужно дeлать по той причинe, что ты ничего не знаешь, ровно ничего, -- заруби это на носу. Никаких туманных намеков твоим знакомым , никакой суеты и покупок , -- запомни это твердо, матушка, иначе будет для всeх плохо. Повторяю: ты еще ничего не знаешь. Послeзавтра твой муж поeдет кататься на автомобилe и не вернется. Вот тогда-то, и только тогда, начнется твоя работа. {138} Она простая, но очень отвeтственная. Пожалуйста, слушай меня внимательно:
