Разве ты так не считаешь? Посмотри на её фигуру и на то, как двигается.
— Но совершенно не остаётся места для фантазии. Вика делает всё слишком… слишком. Её много, понимаешь? И то, как она одета… — запинаюсь, стараюсь подобрать слова, — её даже раздевать не надо. На мой взгляд, девушка не должна так откровенно одеваться.
Милка молчит, обнимаю её потеснее, укладываю подбородок на её макушку и от души наслаждаюсь тем спокойствием, что меня охватывает.
— А вы хорошо смотритесь, — выводит меня из задумчивости голос Машки.
От этих слов моя подруга будто просыпается и начинает ускользать из моих рук. От негодования хочется зарычать, но я себя сдерживаю, делая вид, что все в порядке. Но это совсем не так, хочу прямо узнать у девушки, что она чувствует ко мне. Осталось ли что-то между нами после такой долгой разлуки. Могу ли рассчитывать на её любовь, потому что во мне ничего не изменилось. Всё абсолютно так же, как тогда на станции, когда она провожала меня в этот город. Но, глядя на то, как Милла себя ведёт, понимаю, что диалога у нас не получится. Она пьяна. Наверное, впервые в своей жизни, я вижу её такой. Не знаю, что это — усталость после долгой дороги или стресс, но принимаю решение закончить для нас этот вечер.
— До завтра, ребят, — поднимаюсь и пожимаю руки Владу и Русу, Машке шлепаю по подставленной ладони, смотрю на Миллу требовательным взглядом, намекая, что нам пора. Девушка несколько секунд смотрит с недоумением, а потом с готовностью подчиняется и встаёт с места. Прощается со всеми, неловко выбирается из-за стола и медленно идёт со мной рядом. Походка выдаёт её уж совсем плачевное состояние, поэтому беру девушку за руку и стремительно вывожу из вип-зоны, намеренно воспользовавшись другим входом, чтоб ускользнуть подальше от Вики. Но она, конечно, всё видит, провожая нас с Миллой тяжёлым взглядом.
С огромными усилиями, сквозь толпу людей, собравшихся в клубе, вывожу подругу на улицу. Она периодически смеётся и ведёт себя так, как и положено нетрезвому человеку. Это я виноват. Завтра Милла будет болеть, и это только моя вина. Не надо было её сюда привозить. Или не так скоро это делать. С друзьями мог познакомить её и в спорт-зале. И там не было бы этой Вики, по крайней мере, на тренировке. После неё девушка всегда на стрёме и дожидается меня у порога раздевалки. А иногда и внутри, совершенно не смущаясь других присутствующих. А теперь она точно что-нибудь ещё удумает, чтобы как-то задеть Милку. Вот же блин!
Отмахиваясь от мыслей о Вики, решаю, что буду разбираться со всем постепенно. В конце концов, Милла, теперь всегда будет на виду, и всегда смогу проконтролировать её столкновения с Викой. А они точно будут.
Когда сажаю Милку в машину и пристегиваю, девушка откидывается на спинку, прикрывая глаза. Занимаю место водителя и неторопливо веду машину в сторону дома. До него полчаса езды по ночному и пустынному городу. Милла молчит, создаётся впечатление, что она глубоко уснула, и мне не хочется её тревожить.
— Как всё прошло? — вдруг спрашивает меня еле слышно. Её веки дрожат, но глаза по-прежнему закрыты.
— Что? Ты о чём?
— Как думаешь, я понравилась твоим друзьям? — открывает глаза, устремляя свой размытый взгляд на меня.
— Ну чем ты можешь не понравиться, Милк-Милк? — смеюсь над её неуверенностью в себе.
— А Вика мне сказала: «Отвали!», — обиженно надувает губки.
— Вика мне не друг.
— А кто? — смотрит вопросительно, ждёт ответа.
— Никто, — отвечаю твёрдо. Ну что я должен ей сказать? Что недавно, может, даже слегка увлекся этой девчонкой, но это в прошлом.
— У тебя что-то с ней было? — вновь огорошивает меня вопросом.
— Нет.
— Нет, — повторяет за мной, слегка покачивая головой, и я не понимаю, что значит этот жест. Милка ещё немного сканирует меня взглядом, а потом снова закрывает глаза. Между нами висит тяжёлое молчание, и долго не знаю что сказать. Оправдываться? За что? До того как она позвонила… спустя два года у меня вроде как была жизнь без неё. И я готов эту жизнь перечеркнуть. Вот прямо сейчас взять и перечеркнуть. Забыть Вику и других девчонок, что периодически скрашивали моё одиночество. Всё забыть. Свою обиду, что Милки так долго не было рядом. Эти два долгих года…
И тут меня как молнией поражает мысль: "А с кем была Милла эти два года? Одна? Я в это никогда не поверю".
От мысли, что у моей Милк-Милк кто-то был, стискиваю зубы, ощущая как они скрежещут. Кто держал её за руку, пока меня не было рядом? Кто защищал, оберегал и поддерживал? Кто заботился о ней?
Пока веду внутренний диалог с самим собой, пока усмиряю беса, что сидит во мне, понимаю, что Милка размеренно дышит, она спит. Ангельское личико спокойно и безмятежно, руки безвольно лежат на коленях, и, не долго думая, осторожно, так, чтоб не проснулась, накрываю их своей ладонью. Сейчас она моя Милла — моя, и я больше никуда её не отпущу.
Паркуюсь возле дома, обхожу машину, беззвучно открывая пассажирскую дверь. Аккуратно отстегиваю ремень безопасности, Милла при этом немного вздрагивает, но тут же замирает. Почти не дыша, беру девушку на руки. Она лёгкая, словно пушинка, непроизвольно льнёт ко мне всем телом, укладывая голову на моё плечо. Я несу её на руках, не замечая, как преодолеваю ступеньки. Прохожу в спальню, которую тщательно готовил для девушки, кладу на белоснежную простыню, одновременно откидывая одеяло. Присаживаюсь рядом, не спеша снимаю туфли на маленьком каблучке, старательно не разглядывая стройные ножки.
Мои руки будто живут своей жизнью, они лёгким движениям пробегают по шелковистой коже, впитывая это приятное ощущение, требуя большего. Одергиваю неловко задранное платье, оно немного оголило часть сексуального округлого бедра. Закрываю обнаженную часть тела с глаз долой, рычу от того, что не могу этим всем обладать прямо сейчас. Убираю свои руки куда подальше и засовываю в карманы — так будет надёжнее. Но глаза закрыть просто не могу, они вместо рук продолжают исследовать каждый сантиметр её тела: мягкие изгибы плеч, стройную шею, тоненькие кисти, волнующие бугорки груди. Упиваюсь её красотой. Её длинными подрагивающими ресницами, полными слегка приоткрытыми губами. Эти губы манят меня, зовут прикоснуться, снова почувствовать их вкус.
Нечеловеческими усилиями заставляю себя встать с кровати, но не покидаю комнату, сажусь на кресло, располагаюсь напротив мирно спящей девушки. Легче от этого не становится, поэтому поднимаюсь и укутываю Миллу под
