Стимсон: Мы не позволим вам нарушения никаких международных договоров.
Японец: Моя не плизнает никакой договола. Есть одна договола - мой сила.
Стимсон: Мы объявляем вам экономический бойкот.
Японец: Моя твоя не боится. Хоцитса бай-котта? Позалоста, бели, полуцай.
Уманский смеялся до коликов в животе. Отдышавшись, спросил наивным тоном:
- Если грянет война с империей Восходящего Солнца, что вы будете делать с вашими гражданами японского происхождения? Их ведь у вас не сто, и даже не двести тысяч.
Благодушное выражение лица Хью мгновенно сменилось суровым, даже жестоким.
- Интернируем, всех до единого, - не задумываясь, ответил Хью.
- То есть?...
- То есть, поместим в резервации, колонии за колючей проволокой, лагеря. - Он ухмыльнулся, взял стакан с виски, повертел его в руках. - Не играть же с ними в гольф в самом деле! Мы их нрав, слава Святому Петру, знаем. "А у нас ведь немцев в их республике на Волге около трех миллионов благоденствует", - такая или почти такая мысль мелькнула в сознании и Сергея, и Уманского. Обменявшись взглядами, вздохнули. "Американцы думают, готовятся к такому. А мы?"
Два приглашенных из ресторана официанта ловко управлялись с баром и закусками. Элис повела Эрни на второй этаж показать спальни. В первой же, хозяйской, плотно прикрыла дверь, подошла к нему вплотную, сузила глаза и прерывающимся от гнева голосом произнесла:
- Я для того тебя с Сергеем знакомила и пригласила на новоселье, чтобы ты приволок в его дом эту шлюху?
- Не такая уж она и шлюха, - растерянно ответил Эрни. И в голосе его явно промелькнули нотки обиды за свою подругу.
- Ты отлично знаешь, что я имею ввиду. Я же видела ее в офисах ФБР, когда была там на брифинге.
- Когда? - совершенно смешавшись, промямлил Эрни.
- Временнaя привязка меняет дело? - с издевкой спросила Элис. - В прошлую пятницу, вот когда!
- Ну что, мне увезти ее отсюда сразу же? Как скажешь, так я и сделаю.
- Совершил подлость, не спеши добавить к ней глупость. Веди себя хотя бы естественно. В школе ты это умел. Завтра поговорим.
Когда они вернулись в гостиную, крошка Хани, играя глазками, ворковала о чем-то с Сергеем. Он держал ее и свой стаканы, а она то хмурилась, то деланно хохотала, изображая диалог начальника с секретаршей в фирме, терпящей банкротство. Уманский и Макинтайер увлеченно обсуждали роль маршала Петена и Пьера Лаваля в капитуляции Франции. Сара тихо наигрывала на пианоле попурри из фильмов Чаплина. Ангорский кот Дасти, доставшийся Сергею от предыдущих арендаторов, меланхолично лакал майонез из банки, стоявшей на одном из боковых столиков. Шикнув на кота, на что он среагировал крайне неохотно, Элис велела официанту предложить гостям главное блюдо вечера - пышный техасский стейк.
- Two inch high fillet steak! Tender and fluffy! Ariadne's clew to perfect bliss! The pride of the New world!
Элис шла вместе с официантом, сопровождала каждый выбранный гостем кусок мяса такими или подобными им фразами.
- Еда с техасских пастбищ, а вино из погребов горной Грузии! - вторил ей Сергей, обходя гостей с бутылками цинандали и саперави.
Вскоре стал прощаться Уманский.
- Все было превыше похвал, Сережа. И люди очень интересные. Зна-ющие, - говорил он, садясь в машину. - Ни за что не уехал бы, но была договоренность с дуайеном, у него какой-то срочный вопрос ко мне.
- Спасибо, что заехал, Костя. Завтра буду в посольстве, расскажу подробно о реорганизации в Пентагоне, особенно в ведомстве Нокса.
Заторопился и Эрни. Пока он, уже надев плащ, толковал о чем-то с Элис, крошка Хани сунула в руку Сергея записку.
- Это мой номер, - она игриво толкнула его своей грудью. - Найди минутку-другую, развлечемся на славу. Я такие штучки знаю!
Она взяла указательный пальчик в ротик, завела глаза под верхние веки. Элис оторвалась от Эрни, быстро подошла к Сергею.
- Эрни и этой пора уматывать, - она одарила девицу такой улыбкой, что любая другая провалилась бы сквозь пол. Но крошка Хани была не из робкого десятка. "Нет, точно не из робкого, - подумал Сергей, наблюдая за этой дуэлью взглядов. - Обязательно спрошу Элис, почему она так невзлюбила эту смазливую искательницу постельных приключений. Конечно, завязать с ней легкую интрижку оченна даже было бы можно. Подчеркиваю - легкую. Но для дела разумно приобнять Сару Уитни. Они с Элис старые подружки и уже по одному этому Сара не станет болтать лишнего. А мне она может рассказать многое. Источник информации завидный. Хью Макинтайер - с ним во сто крат сложнее. Но и его проверить на вшивость не мешает. На идейной основе его, разумеется, не возьмешь, но есть другая - почем нынче майоры в офисе президента США?"
Официанты мгновенно убрали посуду. На столе появились фрукты, яблочный пирог, сыры. При зажженных свечах Сара, поставив бокал с "хеннесси" на верхнюю крышку пианолы, вдруг запела под собственный аккомпанемент кусочек из "Байки про лису" Игоря Стравинского. Хью блаженно смежил веки. Элис уткнулась носом в щеку Сергея, прошептала: "Поедем куда-нибудь нa люди, проветримся, потанцуем". "Есть конкретное предложение?" "Да хотя бы в "Харвей'з". "Принимается". Сергей любил этот ресторан. Не за помпезность, не за подчеркнутую в каждой мелочи королевскую роскошь. И уж вовсе не за нахрапистую кичливость, с которой владельцы рекламировали свое заведение как "Ресторан Президентов с 1858 года". Как раз вопреки всему этому, менеджеры и вся обслуга - швейцары, гардеробщики, официанты, шеф-повар и его многочисленные помощники, действуя редкостно слаженной командой, умудрялись создавать атмосферу ненавязчивой благожелательности, домашнего уюта, безыскусной комфортности.
- Вы - прелесть! - Сара поцеловала Сергея в щёку. - Я так давно не была в "Харвей'з". Только там готовят кальмара по моему вкусу.. Я есть, конечно же, не хочу, но пока мы туда доберемся, пока посидим в баре...
- Сара согласна, так что я вас, Хью, и не спрашиваю, - Сергей посмотрел на майора, - ведь так?
- Куда конь с копытом, туда и рак с клешней, - хохотнул тот. Эта пословица была произнесена на таком чистом русском, с такой естественной славянской интонацией, что Сергей оторопел.
- Вы говорите по-русски?
- И читаю, и пишу.
- Специально изучали?
- Моя мама урожденная княжна Меньшикова в одна тысяча девятьсот первом году вышла замуж за военного атташе Америки в Санкт-Петербурге. Я родился здесь, но в нашем доме и английский и русский были на равных правах. Так что отвечая на ваш вопрос - специально ли я изучал русский язык? отвечаю - нет, русским и английским я владею одинаково с детства.
- И давно вы в офисе президента?
- Полгода.
"Разумно, - подумал Сергей. - Гром еще не грянул, а они уже перекрестились, насколько я понимаю. И, видимо, на многих направлениях". Элис, невольная свидетельница этой сцены, была удивлена не меньше его. "Крошка Хани - карта в обычном пасьянсе ФБР, - размышляла она. - Здесь расклад явно не сойдется. К Эрни какие могут быть претензии? Он, насколько мне известно, начал работать на Гувера еще в колледже. Ему и карты в руки попытаться подсунуть русскому провокаторшу. Для Эрни это часть его работы. Но Сара?! Ей зачем надо было тащить сюда майора-разведчика? Или это все скоординировано, звенья одной цепи? Тогда хороши же у меня друзья юности... Но чего я, собственно, возмущаюсь? Это для меня Сергей - дорогой, любимый, единственный. Для них - Эрни, Сары, Хью, крошки Хани, любого среднего американца, он, в лучшем случае, подозрительный чужак, в худшем - враг, угрожающий основам процветающего общества".
Метрдотель Джордж Флаэрти, высокий, стройный, с редкими серебряными нитями в густой черной шевелюре, расцеловав дам и пожав руки мужчинам (Сергею: "Рад с вами познакомиться, уже премного всего лестного наслышался о вас!"), усадил их в своеобразной гостиной в просторные кожаные кресла и, стоя, торжественно-интимно исполнил оду лучшим блюдам и винам дня. Сюда же были доставлены аперитивы и испытанные "возбудители аппетита": орешки всех известных в подлунном мире видов, пропитанные сыром сухарики, россыпь мелко нарезанных ломтиками помидор, огурчиков, цветной капусты, редиса, сельдерея - все на одном блюде с оранжевым кисло-острым соусом в широком судке в центре, крошечные канапе с рыбой, ветчиной, оливками и маслинами. В соседнем зале зазвучали негромкие, ритмичные, приятно-будоражащие слух аккорды - саксофон, контрабас, ударник, рояль. Хью опрокинул в себя остатки бурбона и увлек Сару в круг танцующих. Искоса наблюдая за ними и отпивая мелкими глотками терпкое шерри, Элис поделилась с Сергеем мыслями о тандеме крошка Хани - Хью Макинтайер. Внешне он воспринял ее слова спокойно, даже с легкой ироничной улыбкой - подумаешь, пусть наблюдают. Мысли же были тревожные: "Как только сунулся в Белый Дом, сразу переполошились. Странно, если бы было иначе. Но теперь надо вырабатывать новую тактику поведения. И объекты работы и источники информации определять безошибочно. В Нью-Йорке, этом гигантском муравейнике, легче затеряться, уйти от слежки. В Вашингтоне все как на ладони. Значит, надо переносить встречи в многолюдные помещения, парки - особенно в выходные и праздники, злачные места, кинотеатры. Боюсь, придется и Элис чуть приоткрыть завесу таинственности. Она, конечно, сама о многом догадывается. Впрочем, торопиться не следует. Пока лишь намеки на тревогу. Опасные - но всего лишь намеки. Надо прощупать, что им известно. Откуда-то этот ветерок подул-повеял. Все, Сергей, проанализируй. Продумай. Прикинь. Посоветуйся с Асланом. Проштудируй вербовку - в ней, в ней может быть собака зарыта. "Думай, Ананий, думай!" - в каком это фильме герой говорит эти слова? "Антон Иванович сердится"? "Сердца четырех"? Неважно. Важно шурупить. Трезво. Спокойно. Взвешенно".
