в пункт назначения я без труда совершу обмен. По времени и дате прибытия на билете я понял, что ехать мне больше суток, а потому решил прикупить продуктов, чтобы потом не искать, где поесть и что выпить. Мне нужно было выполнять минимальное количество лишних движений.
В купе, состоящем из четырех мест, со мной ехал респектабельный мужчина средних лет и очень строгая на вид бабушка с внучкой. Взрослые окинули меня с моим рюкзаком пренебрежительным взглядом, а глаза внучки, напротив, сверкнули искорками. Она как раз входила в тот возраст, когда маленькие, но уже девушки начинают заинтересованно наблюдать за противоположным полом, выстраивая в своем сознании полусказочные отношения. Мы разместились в своем временном жилище, и поезд тронулся. Постепенно освоившись в присутствии соседей, первым заговорил мужчина. Я объяснил ему, что не понимаю сказанного, и ему ничего не оставалось, как перейти на коверканный английский.
– Меня зовут Карл, – деловито представился он.
– Очень приятно, а я Филипп.
– И куда вы едете, если не секрет? – поинтересовался он слегка удивленно.
– Если быть откровенным, – сказал я, – то конкретное место меня не интересует, я студент-медик отделения психологии, и в будущем хочу написать работу по социальной адаптации человека в неестественной для него среде. И теперь я и еду в эту неестественную среду.
Легкое пренебрежение Карла в мой адрес потихоньку исчезало. Было видно, что он понимает перевод не всех моих слов, но основную суть он уловил и уважительно кивнул.
– Да, нелегко вам придется с вашим рюкзачком! Надеюсь, оно того стоит.
– Я тоже надеюсь на это, Карл. А вы, я вижу, по делам едете.
Он слегка разочарованно покивал, уставившись куда-то внутрь себя. Было видно, что мой вопрос ему крайне неприятен, и пока пауза давала ему возможность собраться с мыслями, я перевел внимание на сидящих напротив дам. По всей видимости, они ни слова не понимали на языке разговора, и, наверное, ни слова на языке той страны, откуда ехал поезд. Потому бабушка, явно пуританского воспитания, скучно сидела, уставившись в пустоту прожитых лет. А девочка, не находя себе места от скуки, хищно зыркнула в ответ, ощутив мой беглый взгляд. Карл к тому моменту собрался с мыслями.
– Я еду закрывать свой бизнес – вернее, то, что им так и не стало, несмотря на значительные вложения.
– Мне очень жаль. Неудачный выбор рода деятельности?
– Скорее, неудачный выбор страны. Я как-то хотел расширить свое дело, вложить заработанное во что-то перспективное, вот и нашел прекрасный бизнес-план по производству пеноблоков, с огромным рынком сбыта. Но суть такова, что единственный, кто на этом смог обогатиться – человек, представивший мне бизнес-план.
– Да, вложения в нестабильном государстве всегда сопряжены с высокими рисками, насколько мне известно.
– Не совсем так, у них там всё по-другому. Перевернуто с ног на голову, и плюс ко всему работают не законы, а неписаные, одним им известные правила. Одно радует, по приезде там всегда можно пуститься во все тяжкие, причем особо не потратившись. Знали бы вы, какие там красивые девушки, причем поголовно!
Его лицо сразу изменилось, подобрело, а в глазах появилась глубинная тоска по плотским утехам. Он причмокнул, как боров, объевшийся желудей, и томно вздохнул.
– А почему вы на поезде едете, Карл? Почему не самолетом или на машине, ведь это так долго?
– Ты прав, Филипп, я по простоте своей первый раз поехал на машине, и вскоре горько разочаровался. Пересечь их таможню на своем транспорте занимает ужасно много времени, и кроме всего прочего, у них неприемлемо ужасные дороги. А самолеты туда, куда мне нужно, не летают, и добираться поездом получается быстрее.
Я не понял ни одной из названных им причин – казалось, что он говорит какие-то нелепые и плохо вяжущиеся между собой фразы. Но уточнять было не очень удобно, и я оставил сказанное им для переосмысления, изменив тему разговора о стране, в которую еду.
Интересная особенность английского языка, давно меня поразившая, заключается в том, что разницы между словом «Ты» и словом «Вы» у них особо нет. Вернее, уважительная форма обращения вытеснила обычную, и слово «thou» кануло в небытие. Странная вещь, неуважительное и панибратское отношение у людей осталось – а слова для выражения этих отношений нет. Меня это очень озадачивало как раз в данной ситуации, потому как в беседе с незнакомым мужчиной старше меня ощущалась постоянная неразбериха с уважительностью его обращения.
– Так взять напрокат или купить дешевенький автомобиль для осмотра местных достопримечательностей вы мне не рекомендуете?
– Взять напрокат? Купить?!
Карл рассмеялся, даже немного задев мое самолюбие.
– Нет, в прокат у них машины не выдают, а покупать там неприлично дорого. Да и поверьте моему слову, Филипп, ни к чему это вам. Я после той первой поездки на автомобиле угробил ходовую своей крошке, а мне в сервисе сказали, что такая поломка – не гарантийный случай. Пришлось за свой счёт ремонтировать почти новую машину.
– Ладно, думаю, на месте разберусь, – ответил я, но ни одно из сказанных Карлом слов до меня не дошло.
Было понятно, что меня и вправду ждет социальная адаптация. Очевидно, что я не имею ни малейшего представления ни о порядках, ни об устоях, ни о традициях той страны, куда направляюсь. За окном пролетали всевозможные постройки, леса, поля. Время от времени мы въезжали в города, полные суеты, и, немного постояв, продолжали путь, все дальше уносясь от мест и традиций, близких мне с детства. Но вместе с тем – и от опасности быть пришибленным каким-нибудь случайно падающим булыжником.
Девочка, сидевшая напротив, была лет двенадцати-четырнадцати, но, несмотря на свой юный возраст, очень зрело и красиво сложенной. Её возраст выдавало разве что необычайно красивое детское лицо с ярко очерченными розовыми пухленькими губками. Без капли косметики она выглядела как с картинки, и эта картинка с жадностью тела, ещё не познавшего мужское прикосновение, то и дело изучающе меня оценивала. Мне стало немного неловко, в моем мозгу начал ворчать откуда-то взявшийся старикан. Ворчать о поколении, выросшем на вседоступном интернете, и о теперешних нравах молодежи. Я попробовал осадить её интерес, пару раз внимательно взглянув в глаза девочки, но она без труда выдержала мой взгляд, так же пристально вглядывалась в мои. В конечном итоге я смирился. Тем более что в обмене взглядами все было волнительно, невинно и очень приятно. А чтобы в голову нам не лезли всякие глупости, между нами огромной стеной стояла строгая бабушка.
Поездка постепенно становилась не такой медленной и утомительной. Подготовка ко сну и сам мой сон проходил под приятными невидимыми лучами, исходившими от этой девочки, и фигурка помогала мне их видеть, понимать и чувствовать. Теплота этих лучей, их невинность и легкая сексуальность
