едва уловимой радостью наблюдал, как румяный ребёнок, перепрыгивая с ноги на ногу добрался до двери, и, не с первого раза открыв её, зашёл внутрь, впустив в комнату холод. Когда дверь захлопнулось, врач мотнул головой, словно бы стряхивая наваждение, и уверенно повернул в сторону городской площади.
По пути он пытался обдумать и понять, почему вожак не назначил проводником кого-то из отряда. Или хотя бы не захватил с собой свиту из парочки воинов. Умри он здесь, войско оказалось бы обезглавленным, и никто этого даже не узнал бы этого, не говоря уже о возможном кризисе, происходившем сейчас в деревне из-за отсутствия управления. В его глазах Райден уже имел право считаться храбрым и довольно неглупым парнем, возможно, даже в чём-то мудром. Всё это выглядело откровенной глупостью, так что, скорее всего, имело под собой основание и являлось хитрым планом.
Городок показался ему намного более дружелюбным, чем тот, которым управлял Райден. По крайней мере, никто не пытался его убить: на него попросту не обращали внимания. Похоже, здесь привыкли к торговле с людьми, а потому не боялись их. Он осмотрелся: местные были даже ниже, чем Райден, и он ощутил себя жирафом среди зебр. Антон немного походил, по рынку, не оставляя попыток найти хоть что-нибудь, что можно было бы купить на его жалкие три монетки. Неожиданно осознал, что слышит родную речь, непроизвольно обернулся и увидел, как кто-то довольно настойчиво пытается его окликнуть. К нему приближался человек примерно такого же роста, как и он сам. Антон остановился и стал ждать, смотря ему прямо в глаза. Человек схватил руку господина Шульца и затряс её с такой силой, что врачу стало больно. Он широко улыбался, глядя в лицо Антона, который больше не успевал ни на что реагировать и решил предоставить случаю всю волю возможностей.
– Ach du meine Güte («Ах ты божечки ж мои»)! Вы первый человек, которого я здесь встретил за три года. Ну, кроме Фиби, моих парней и других торговцев, разумеется. Какими судьбами в Буролесье?
Антон коротко и неохотно рассказал незнакомцу о том, что с ними произошло, многое упуская и умалчивая. Соотечественник внимательно и участливо выслушал всю историю, посекундно меняя выражение лица:
– Да в Говнолесье любой тебя к людям выведет, не переживай. Можешь нанять одного из моих ребят.
Антон на секунду задумался, и понял, что после всего произошедшего, он не имеет права бросить больного проводника непонятно где и без средств к существованию. Так он рисковал подорвать доверие не только к себе, но и ко всем людям в прицепе. Но, что ещё важнее, он только начал налаживать отношения с ребёнком, а показывать ему дурной пример и отстранять от себя сейчас совершенно не входило в его планы.
— Не думаю, – через силу он отказался от подарка судьбы и тут же пояснил, — У нас почти не осталось денег, а с этим парнем мы точно сочтёмся.
– Ну как знаешь. Отсюда до Гильгена ist nur ein Katzensprung («всего-то прыжок кошки» – рукой подать). Мы с караваном добираемся туда часов за шесть.
Антон окончательно убедился, что имеет дело с торговцем и усмехнулся, отметив, как по-разному к торговле с людьми относятся два народа-соседа. В голове у него сразу выстроился план, по которому это поселение торгует с людьми, а потом продаёт те же самые товары, но уже втридорога, своим более ксенофобным партнёрам. Он зашёл в понятную и комфортную для себя зону авантюр и коварных схем. Никакой чести-мести.
— А вы не планируете в ближайшее время туда отправиться?
Купец почесал затылок и задумался:
– Дня через два собирались, кажется, а что? А, – он расплылся в улыбке, – Понял. Конечно, да, вы можете присоединиться. Кстати, так что у вас там с деньгами? Да не переживай, держи, – он вложил монеты в ладонь Антона, и оттолкнул его руку от себя, когда тот попытался отказаться, – В городе отдашь. На пару дней должно хватить.
Антону было неловко самому просить о таком, тем более человека, имя которого он забыл сразу же, как только его произнесли. Этот внезапный акт эмпатии заставил облегчённо вздохнуть.
– Вы в «Красных флажках» остановились ведь? Да, цены там ломят, дай Бог, и название ещё это… Местные – такие снобы. Ну что ж, ничего не поделаешь. Меня всегда можно найти тут. Так что всё в силе.
Они готовы были распрощается, и врач уже вытащил из кармана пачку сигарет, как неожиданно лицо его собеседника просияло. Он посмотрел сквозь Антона и замахал рукой, – Фиби! Девочка, давно не виделись.
Антон обернулся, увидел, что теперь стоит лицом к лицу с Оракулом и сглотнул.
– Привет, Кифер, – она перевела взгляд на Антона и её весёлость сразу же куда-то улетучилась, – Ты что тут делаешь, Шульц? Ай, сама знаю, но просто очень неприятно тебя видеть.
Кифер упрекнул Антона, за то, что тот утаил от него знакомство с Фиби. Господин Шульц молчал и с тупым выражением лица таращился на неё. Оракул вырвала сигарету из рук врача и закурила сама, – Ну и что там твой приромант? Сразу видно, волчье племя, заживает, как на собаке, – она стряхнула пепел и выпустила дым в лицо Антона, затем снова сделала затяжку.
— Откуда? – Антон осёкся, почувствовав себя абсолютно беспомощным и незначительным перед её взглядом.
Она хихикнула и указала пальцем не небо, – Я Оракул, забыл? А, и передай своему, как его, Андо? – она взглянула на свою ладонь, потом снова на небо, – Да, ему: «Не бойся согнуться, прямее встанешь», что бы это не значило. Скорее всего, не поможет, но мало ли. Это всё, что я могу за бесплатно. Не подумай, я бы потребовала с тебя денег, да вот только те семьдесят восемь ко у тебя в кармане – почти половина, всего, что у вас троих есть.
Господин Шульц пересчитал монеты. Двадцать шесть. Получалось, номинал одной равнялся трём ко. Но она ошиблась в другом: на самом деле, это и есть всё, что у них было.
Она докурила, но вместо того, чтобы выбросить окурок, протолкнула её между зубов Антона. И тут его зрачки вдруг расширились.
– Ага, – на её губах показалась тень лёгкой улыбки, – Вспомнил наконец.
***
Отто в очередной раз обратил внимание Антона на тот факт, что врач снова становится мишенью для правоохранительных органов и ткнул пальцем в подтверждающую его слова строку таблицы: «А теперь посмотри сюда, сюда и вооот сюда. Это что?». Адвокат склонился над книгами, а врач – над ним.
– Циферки? – пожал плечами Антон.
– Это твой приговор, Шульц. Ты в налоговой «звезде» через 3.14.
– Что ты предлагаешь? – он чиркнул спичкой и закурил прямо
