за то, что устроила такой скандал в магазине, где их могли услышать покупатели.
– Не вступайте в ряды ВТК, мисс Беннетт. Оставайтесь здесь.
– В Лондоне?
– В «Книгах на Примроуз-Хилл», – выдал мистер Эванс, засунул руки в карманы и опустил голову. – Я знаю, что вы хотели работать в универмаге «Хэрродс» и что с моей стороны нечестно просить. – Он взглянул на нее с нерешительностью. – Я благодарен за то, что вы сделали с магазином, и хотел бы, чтобы вы хотя бы подумали о возможности остаться.
Грейс уставилась на него, не веря своим ушам. Конечно, она спала.
– Безусловно, с повышением жалования, – добавил он.
Она улыбнулась ему:
– Кто мог бы отказаться от такого предложения?
– Я рад это слышать, – кивнул он, больше себе. – Действительно, очень рад.
В тот день за чаем с Вив Грейс с радостью поделилась, что ей все-таки не понадобится, чтобы за нее замолвили доброе слово в «Хэрродсе». А поскольку Вив уже собрала всю информацию, необходимую для подачи заявления в ВТК, им обеим было что отпраздновать.
Как оказалось, женщин, добровольно вызвавшихся на службу, не отправляли на обучение с такой же поспешностью, как мужчин. В промежутке между тем, как Вив наконец заполнила заявление, прошла медицинское обследование и дождалась документов, сообщающих, куда ей следует явиться, январь незаметно перешел в конец февраля, несколько приблизилось начало нового сезона посадки.
Было утро среды, когда миссис Уэзерфорд появилась на залитой солнцем кухне в мешковатых коричневых брюках, подпоясанных под грудью. Их закатанные несколько раз штанины свисали до лодыжек. К ним она надела старый пуловер цвета мха, вырез которого начал распускаться.
Одежда была свободной и большой по размеру, и явно принадлежала Колину. Этот ее наряд никак не походил на обычно аккуратное одеяние миссис Уэзерфорд, изобилующее цветочными пастельными принтами.
Грейс и Вив прервали утреннюю трапезу из тостов и жирного маргарина, к которому так и не смогли пока полностью привыкнуть, и уставились на миссис Уэзерфорд.
– Колин вырвал мои цветы для этого огорода, и я собираюсь засадить его, – сказала она и кивнула в сторону окна, где земля снаружи все еще была пустой и голой. – Я намерена посадить свои собственные овощи, так как те, что посеял он, замерзли этой ужасной зимой.
– А вы знаете, как сажать овощи? – спросила Грейс.
– Я разбираюсь в цветах. – Миссис Уэзерфорд с уверенным видом подтянула брюки немного выше. – А посадкой всегда занимался Колин. Но, ей-богу, насколько это может быть трудно?
Вив поперхнулась чаем.
Миссис Уэзерфорд протянула листовку с изображениями ярко раскрашенных растений рядом с чем-то, похожим на таблицу.
– Согласно этому, я должна посадить лук, пастернак, репу и бобы в феврале.
– Только не репу, – неохотно произнесла Вив. – Она лучше растет, когда посажена летом. И на самом деле, вам следует подождать до марта.
Миссис Уэзерфорд снова поднесла листовку к лицу и пристально вгляделась в мелкий шрифт. Грейс вопросительно подняла брови, глядя на Вив, и с интересом ожидала, поможет ли ее подруга миссис Уэзерфорд. Вив решительно качнула головой. Нет.
– Ах, да, ты совершенно права насчет репы. – Миссис Уэзерфорд отложила листок в сторону и нахлобучила на голову увядшую соломенную шляпу. – Ну что ж. Я пошла сажать. На этот раз посадка будет правильной. Или, по крайней мере, я сделаю все, что в моих силах.
Она вышла за дверь с решимостью солдата.
– Ты серьезно позволишь ей сделать это самостоятельно? – упрекнула подругу Грейс.
Лицо Вив сморщилось в раздраженную гримасу.
– Ты же знаешь, что я, черт побери, покончила с возней в грязи. – Она выглянула в окно, где миссис Уэзерфорд отложила семена для посадки, прежде чем приступить к выполнению своей задачи.
Пожилая женщина начала с середины двора и пальцем в перчатке проковыряла дыру в земле.
– Думаешь, она знает, что делает? – спросила Грейс.
Вив потягивала чай, не сводя глаз с миссис Уэзерфорд, которая теперь делала отверстия по кругу.
– Не знает.
Грейс умоляюще склонила голову к Вив.
Ее подруга откинулась на спинку стула, упрямо сжимая в руках чашку с чаем.
– Я не буду помогать.
Снаружи миссис Уэзерфорд осмотрела три мешочка с семенами, прежде чем положить по чуть-чуть из каждого в разрытую землю.
– Она, что сажает их все вместе? – Грейс оперлась на сиденье с тонкой подушкой, чтобы лучше видеть.
– Я не собираюсь туда выходить. – Вив положила ногу на ногу и отхлебнула чаю.
Миссис Уэзерфорд засыпала ямки с семенами землей и отодвинулась на два фута. Она ткнула пальцем в почву и начала второй круг.
Грейс нахмурилась.
– Она даже не отметила, какие растения посадила.
Вив резко поставила чашку на стол, и несколько капель выплеснулось через край.
– Я больше не могу этого выносить. Поднимусь наверх, чтобы переодеться в старую одежду, и помогу ей.
Грейс спрятала улыбку и собрала чашки.
– Я приберусь здесь, а затем переоденусь в брюки и присоединюсь к вам.
Большую часть утра они провели, разделяя сад на участки для посадки, оставив место для будущих семян, которые можно будет посеять в теплое время года.
– Я думаю, что у тебя получается даже лучше, чем у Колина, – похвалила миссис Уэзерфорд Вив, когда они закончили. – Я знаю, что тебе не терпится вступить в ВТК, но, осмелюсь сказать, из тебя получилась бы отличная Земельная девушка.
Вив лишь натянуто улыбнулась в ответ на комплимент.
Хотя работа была тяжелой и ужасно грязной, они отлично провели время втроем, болтая, пока трудились. Женщины и не подозревали, что в последний раз так радовались вместе, потому что в тот день Вив получила по почте приказ, и уже на следующий день она должна была уехать в тренировочный центр в Девоне.
Впервые в своей жизни Грейс оставалась без своей самой близкой подруги, вынужденная столкнуться с пугающей неизвестностью Лондона во время войны.
Жизнь без Вив была одинокой. Грейс не только потеряла компанию своей лучшей подруги, но также чувствовала, что, отказавшись вступить в ряды Вспомогательного территориального корпуса, она упустила нечто большее, словно лишилась части себя.
Вместо того, чтобы присоединиться к патрульной службе гражданской обороны, Грейс позволила миссис Уэзерфорд убедить ее посетить несколько собраний Женской добровольной службы.
Там Грейс оказалась среди домохозяек – некоторые из них превосходили ее по возрасту, но многие были ее ровесницами, замужем и с детьми. Она помогала им скручивать бинты, пока они жаловались на грязные подгузники, сокрушались по поводу невыносимой задержки почтовых отправлений из-за войны и сетовали на трудности, с которыми им приходится справляться самостоятельно. Несмотря на все это, они морально поддерживали друг друга и обменивались рецептами, чтобы пережить нормирование
