– посочувствовала Эльза. – Отпусков не бывает?
– Бывает. По очереди. И выходной по очереди. Бог ведь так велел? Работай, а на седьмой день -отдыхай!
– И куда вы в отпуск? В рай? – заинтересовалась Эльза.
– Ну, что ты! Я ж тебе говорил – рай это только для избранных. Ангелов избранных не бывает. Мы все равны. А в отпуск- от вас отдохнуть, ведь тяжело в этой атмосфере все время находиться –к обычным людям. Вон там – за стеной.
– Какой стеной? – Эльза не видела никого кроме бесконечного белого света.
– Стена эта невидимая – никуда, кроме своего департамента ты не попадешь.
– А ты как же?
– Нам на время отпуска и в выходной пропуск дают. Приложишь к стене – она откроется.
Вдруг как по заказу, в белом нескончаемом пространстве открылась какая-то дверь и оттуда, шагнул такой же черный ангел, как и тот, который сопровождал Эльзу.
– Привет, – сказал он Эльзиному сопровождающему, и они обнялись.
– Из отпуска, – пояснил Эльзе ее ангел.
– Чем занимался? – спросил он вошедшего.
– Представляешь, – как-то никогда не заходил в Лувр – ответил тот – Три дня там провел. Пойдешь в отпуск, тебе советую.
– Да, я был, – сказал Эльзин ангел – Классно!
–Как это- в Лувр? – спросила Эльза, когда они пошли дальше.
– Ну что ты удивляешься, -ангел видимо привык к наивным вопросам новичков – Лувр, великие книги и вообще все великое – это вечная ценность. А вечность – это у нас, а не там на земле.
– Хорошо им там, в соседнем департаменте, – вздохнула Эльза.
– Да, не повезло тебе! – подтвердил ангел.
– Да на что тебе Лувр, когда ты теперь будешь слепой!
Тема ее наказания, которая как-то по пути ушла на второй план, опять темной волной накрыла Эльзу.
– Ангел, миленький, – все понимая от горя, что делает, взвыла Эльза, отпусти меня пожалуйста. Не хочу! Мне страшно!
– Идем, идем, проворчал ангел, – прощения здесь не бывает.
… В луче какого-то яркого света по этой белой дороге вдруг появилось непонятное явление. Только приглядевшись, можно было понять, что это скрюченный, скривившийся и весь лихорадочно дрожащий чернокожий, издававший нелепые хриплые звуки.
Предчувствуя вопрос, ангел опять вынул сканер.
– А! это ж парень американец, торговал наркотиками. На его счету шестнадцать умирающих от передозировки.
– А, чего это он такой скрюченный? – все-таки задала вопрос Эльза.
– Обречен на ломку – пояснил ангел – Это когда наркотики кончаются. Ломает его. Сам, правда, не употребляет. И не сидел. Не успели посадить – убили его.
Ну, а здесь видишь, суд божий!
– Слушай, а ты бога видел? – спросила Эльза.
– Никогда! Никто из нас не видел. Но он есть! Кто-то же управляет всем этим.
… Тяжело опираясь на сучковатый посох, согнувшись так, что казалось, еще чуть-чуть и лицом она уткнется в землю, дорогу переходила, идя в никуда сгорбленная старушка.
Нет, не старушка вовсе, с удивлением подумала Эльза, когда женщина не разгибаясь, повернула к ней измученное лицо. Это какая-то внутренняя тяжесть не давала ей разогнуться, превращая эту, конечно не молодую женщину в столетнюю старуху…
Ангел, не ожидая встречи, вынул сканер.
– Наказание тяжестью в душе, – равнодушно объявил он. – за подлость и доведение до самоубийства.– И подумав, добавил:
– У вас за подлость не судят.
***
Берлин. Улица Циплер дер Линдер. Лобби – бар отеля. За столиком у окна сидят двое.
– Ты сегодня необыкновенно выглядишь, сказал мужчина.
– Как всегда, – ответила женщина. – Ты всегда говоришь мне эту фразу.
– Кристи, – я ведь не вру, – ты красива необыкновенно!
– Для тебя Петер, для тебя. На самом деле, я весьма обыкновенна.
– Я люблю тебя, – сказал Петер, но это ничего не меняет.
– Что не меняет, Кристи? Я не понял.
– Потом расскажу, Петер. Пока давай посидим. Здесь так уютно. Красивая музыка. За окном дождь…
– Тогда пошли в номер, – сказал Петер, – Мне правда, не удалось снять наш обычный номер, он был занят, но этот такой же…
– Нет, Петер, сегодня не пойдем.
– Да? А зачем же мы здесь?
– Чтобы кое-что тебе сказать…. В постели это не получится.
… Понимаешь, Петер, когда это у нас с тобой случилось, я ведь думала – Ну, это просто легкая интрижка. Ты шеф, я твоя секретарша … Сам бог велел. К тому же ты просто очаровательный. Не скажу, что до тебя таких интрижек не было, ты знаешь, я мужа не люблю. Было когда-то, потом прошло. А муж остался. А потом влюбилась.
– А потом и я влюбился, – улыбнулся Петер, – да, кстати, у меня первая интрижка. До тебя, ты же знаешь, я жену очень любил.
… Ну, как-то и сейчас… Прости! – он взял ее ладони в свою руку.
– Ну, да, – Кристи помолчала. – В общем, так, Петер! – она вдруг решилась.
– Ты даешь мне два миллиона евро. Только не акциями компании. Акции мне не нужны. Компанию можешь оставить себе. Как и остальное… Вроде бы не дорого? – и, помолчав, добавила, – Извини, конечно…
Петер сидел молча. Долго. До него с трудом доходило то, что происходит.
– Если это шутка, то несмешная, – наконец напряженно выдавил он.
– Ну, какая шутка, Петер – Кристи оглянулась по сторонам и вытащила из сумочки некий предмет. Когда она раскрыла ладони, Петер увидел, что это был использованный презерватив, завязанный узелком.
– Это твой презерватив, Петер, – пояснила Кристи, – ты иногда разбрасывал их около постели после меня. Некоторые я сохранила. В них твоя сперма. Любимый, это мои доказательства перед твоей женой и в будущем суде.
Петер начал приходить в себя.
– Ничего себе!– пробормотал он, – я не ослышался, ты сказала: «любимый»?
– Да, – серьезно ответила Кристи, – Я тебя люблю.
– Очень интересно! Это такая любовь, после которой девушка собирает презервативы, что бы потом шантажировать!
– Ты, конечно, можешь мне не верить, Петер, но это была, наверное, моя единственная любовь. И презервативы собирать я начала не сразу…
***
Да, была любовь. Может быть потому, что это был его первый опыт связи на стороне, может потому что Кристи его просто потрясла, но после их первого настоящего свидания в гостинице, у Петера просто снесло голову…
Прейдя, после первого настоящего свидания в номере гостиницы, домой, он с трудом заставлял себя отвечать на обычные вопросы жены, не находил в себе сил поддерживать разговор за ужином и не выдержав больше этой муки, сорвался со стула, на ходу почти прокричав жене, что спустится в машину, в которой забыл важные документы.
В автомобиле, припаркованном во дворе его дома, он лихорадочно набрал номер Кристи.
– Можешь, говорить?– прошептал он.
– Сейчас, пройду в другую комнату, – также тихо ответила Кристи.
Перейдя, она таким же тоном сказала:
– Ты что, с ума сошел, звонить мне домой?!
– Слушай, – Петер путался в словах, пытался сказать ей что-то главное. Но главного было так много, что трудно было что-то выбрать.
– Знаешь, у меня пальцы пахнут тобой!…
–В каком это месте я так много пахну? – засмеялась она.
– Во всех. И там тоже!
– Беги, вымой руки, женщины очень чувствительны на чужие запахи.
– Я мыл, не помогает.
– Тогда можешь спать в
