нет, но Вадим не мог убедить себя в том, что справится и без этого конспекта, что ему не нужны все лекции, чтобы сдать предмет. Вообще ничего не нужно, чтобы его сдать, но объяснить это самому себе, успокоить колотящееся о грудную клетку сердце, у него не выходило.
Вытирая вспотевшие ладони о штаны, Вадим собирался с силами, чтобы попросить одногруппницу дать ему конспекты после занятия. При мысли, что он дотронется до девушки потными, мокрыми руками, Вадиму становилось душно, горели уши и болела голова. Отвратительный день.
– Ты можешь потом дать мне переписать на перерыве? – заикаясь спросил Вадим.
– Да, без проблем, принесешь завтра? – легко отозвалась девушка.
Вадим кивнул, снова не сумев напрячь голосовые связки и выдавить из себя нормальный ответ. Только шепот, который девушка, вероятно, вообще не услышала. Удовлетворившись, она просто отвернулась и забыла про Вадима, ей и не нужен был его ответ, кивка было вполне достаточно, и Вадим вновь задумался о пожертвовании своих голосовых связок какому-нибудь разговорчивому знакомому, ведь похоже окружающие и впрямь понимали его без слов.
***
Со звонком большая часть студентов, толкаясь и на ходу надевая куртки, выплыла из аудитории, чтобы выйти из корпуса, дойти до NO SMOKING-курилки и вместе с сигаретным дымом выпустить наконец из головы всю информацию со скучной лекции.
Вадим же решил хоть в чем-то сегодня проявить твердость характера и на улицу со всеми не пошел. Хотя скорее он в очередной раз уступил своей неподтвержденной тревожности и остался переписывать несчастный конспект. Зато не пришлось тащиться на холод и дышать сладковатым дымом, от дешевых сигарет «с арбузиком».
Взяв у одногруппницы тетрадь, Вадим понимал, что может вернуть ее завтра, послезавтра, хоть через неделю, эти несчастные записи все равно никому не понадобятся, ей просто не будет дела до того, где там ее тетрадь, у Вадима или другого безымянного студента. Плевать, просто плевать, никого этот предмет не волнует. Но задуматься о том, чтобы взять тетрадку домой и спокойно переписать все вечером, Вадим не смел, поэтому теперь сидел на своем прежнем месте и, нервно подергивая ногами, старался переписать все как можно быстрее.
Чувство будто хозяйка тетради уселась ему на плечи и ногами сдавливала его шею, не покидало Вадима. Девушка наверняка тоже ушла курить со всеми, но ее тяжелый и недовольный взгляд Вадим чувствовал через стены. Она же поняла, какие у него мокрые руки? Наверняка теперь думает об этом. Думает, как Вадим своими потными руками заляпает ее идеальный конспект. Вадим не заляпает. Перелистывая странички, он едва касался тетради, всерьез боясь оставить липкий отпечаток.
Отвращение к себе превысило допустимые пределы. Вадима уже подташнивало от напряжения этого дня, ему хотелось поскорее вернуться домой и просидеть следующий день в своей комнате в попытках морально восстановиться. Он даже раздумывал не идти завтра на пары и правда побыть один день дома. Но его сегодняшние загоны казались слишком ничтожным поводом прогуливать занятия. Вот, если бы у него были какие-то дела, встречи, тогда…
Вдруг кто-то резко ударил Вадима по плечу, он дернулся, задев лежащий на парте пенал. Несколько ручек упали на пол и закатились под соседнюю парту. Вадим, тяжело дыша, обернулся посмотреть, кто же решил напасть на него прямо посреди университета.
За его спиной стоял парень из группы. Кажется, этот тот, с которым он зашел в аудиторию в начале занятия. Вадим смотрел на него с каким-то странным отчаянием в глазах, казалось, будто его специально пытались поймать в самый уязвимый момент, чтобы посмотреть может ли он чувствовать себя еще хуже или хуже уже было некуда и он наконец разрыдается к чертовой матери.
«Да что я вам всем сделал?» – думал про себя Вадим.
– Чувак, ты чего? – посмеялся одногруппник. – Завис что ли?
Вадим коротко кивнул, пытаясь успокоится и перевести дыхание.
– Я спрашивал, идешь ты с нами или нет?
Парень продолжал беззаботно улыбаться, пока пыльные шестеренки, заменяющие мозг в голове Вадима, приходили в движение, чтобы он смог определить, можно ли на вопрос ответить кивком или придется все-таки что–то из себя выдавить.
– Куда? – наконец полушепотом спросил Вадим.
– Ты чего так напрягаешься? Мы в бар идем, др отмечать. Погнали после пары?
– Да какое к черту после пары, пошлите щас? – донеслось откуда-то с задних парт.
Послышались голоса других одногруппников, обсуждающих, стоит ли уйти прямо сейчас или подождать до конца пар. Большинство склонялись к тому, чтобы уйти раньше, но кто-то протестовал. Или нет, может, они все галдели об одном и том же, Вадим уже не разбирал, шум голосов одногруппников перекрывался шумом его собственной крови, стучащей в ушах.
У него как у старого деда поднимается давление от банального вопроса. Кто вообще будет задыхаться и краснеть, когда его приглашают в бар? Приглашают. Его правда куда-то приглашают, зачем? Хотят посмеяться над ним? Зачем еще? Кажется, они неплохо пообщались сегодня, Вадим показался им достаточно нормальным, чтобы пригласить его куда-то? Но что ему делать среди них? Что говорить? Нужно же будет о чем-то разговаривать, он ведь не сможет тихо сжаться где-нибудь в углу, зачем тогда идти? Только портить настроение, у кого-то ведь день рождения, зачем им его кислое лицо на празднике? Наверняка они хотят пойти дружной компанией, а его зовут из вежливости.
Пока Вадим судорожно взвешивал все «за» и «против», одногруппники уже условились идти в бар сразу, не дожидаясь конца пары. Кажется, кто-то сказал, что стоит пригласить с собой и преподавателя.
«Ну, вот, логично, они зовут всех, с кем хоть парой слов перебросились!» – привел себе еще один аргумент «против» Вадим.
И того тысяча аргументов «против» и один «за» – ему нужно социализироваться, если откажется сейчас шансов нормально пообщаться с людьми больше не будет.
– Так что? Ты собираешься? – повернулся к нему шумный одногруппник, на ходу натягивая куртку кислотного зеленого оттенка.
Вадим в тайне наделся, что про него уже никто не вспомнит, и теперь, когда на него снова обратили внимание, он быстро переводил взгляд с тетради с недописанной лекцией на собирающихся одногруппников, не понимая, что ему делать. Он словно допотопный компьютер завис от того, что ему задали слишком много задач: перепиши конспект, придумай, как вернуть его, не касаясь никого своими мерзкими потными ладонями, придумай, что ответить на предложение, думай быстрее, они уже уходят, все почти собрались, нельзя задерживать людей, нельзя создавать неудобства.
В носу защипало, а в горле образовался ком. Было бы здорово, если бы он на самом деле просто завис и перестал бесконечно анализировать ситуацию и накручивать
