беспомощности.
Пирс громко ударил руками по столу и выпучил глаза, в молчаливой мольбе обращаясь к обеим женщинам. Потом кто-то похлопал его по спине, но это был скорее массаж, а здесь требовался прием первой помощи. Слава богу, затем его ударили со всей силой. Ну, теперь-то получится? С неимоверным облегчением он почувствовал, как проклятая виноградина чуть сдвинулась… и тут же вернулась в прежнее положение.
«Я не могу отдать концы прямо здесь и сейчас, — думал Пирс. — Только не в этом отвратном пригородном поезде, в окружении ничтожеств и фриков». Следом явилась еще более удручающая мысль: «Если я сейчас умру, Кандида все узнает. Она поймет, чем я занимался, а дети вырастут, зная, каким неудачником на самом деле был их отец».
Скрючившись над столом, Пирс краем глаза видел, что красный твидовый костюм встал. Это было похоже на извержение вулкана. Следом раздался оглушительно громкий голос:
— В ВАГОНЕ ЕСТЬ ВРАЧ?!!
«Ну пожалуйста, пожалуйста, пусть в вагоне окажется врач. — Он бы отдал сейчас что угодно за возможность свободно дышать. — Вселенная, ты меня слышишь? Помоги! Это же в твоей власти».
Пирс закрыл глаза, но по-прежнему видел что-то красное: то ли призрак твидового костюма, то ли набрякшие кровеносные сосуды за глазными яблоками.
— Я медбрат! — послышалось у него за спиной.
Прошло несколько секунд, показавшихся ему вечностью. Потом чьи-то руки крепко обхватили Пирса сзади, подняли на ноги и со всей силы трижды ударили в живот.
08:19. Нью-Малден — Ватерлоо
«Сегодня я наконец сделаю это», — думал Санджей, шагая к станции Нью-Малден, чтобы сесть на свой обычный утренний поезд. Сегодня он соберет все имеющееся у него мужество и заговорит с Девушкой-из-Поезда. Санджей заранее продумал, что именно ей скажет. В дороге она всегда читала какую-нибудь книгу. Настоящую, бумажную, а не электронную. Аудиокниги она тоже не жаловала. Это являлось одной из многих причин, подсказывавших Санджею, что между ними установятся прекрасные отношения. На прошлой неделе Девушка-из-Поезда читала роман Дафны Дюморье под названием «Ребекка». Санджей раздобыл в местном магазине экземпляр книги и за выходные прочел несколько первых глав. Поэтому сегодня (будем исходить из того, что девушка все еще продолжает читать этот роман) можно будет спросить, какого она мнения о миссис Дэнверс. Великолепное, весьма оригинальное начало для разговора, дружеского и интеллектуального одновременно.
По дороге на станцию Санджею обычно попадались двое его коллег и приятелей, с которыми он делил жилье. Они работали в той же больнице, что и он, но сейчас им доставались преимущественно ночные дежурства. Утром он, выспавшийся и достаточно энергичный, шагал в северном направлении. А Джеймс и Итан плелись по улице в южном: бледные, измотанные и пахнущие дезинфицирующим средством. Этакое окошко в мир, где вскоре окажется и он сам.
Пройдя на платформу, Санджей встал возле киоска с закусками, поскольку именно здесь останавливался третий вагон, в котором чаще всего ездила вышеупомянутая девушка. (За несколько недель он выяснил это методом проб и ошибок.)
«Великолепная книга, — мысленно репетировал он начало разговора. — Что вы думаете о миссис Дэнверс? Кстати, меня зовут Санджей. Вы часто ездите этим поездом?» Нет, последняя фраза никуда не годится. Слишком уж банально.
Едва войдя в вагон, Санджей понял, что сегодня удача и впрямь ему улыбнется. Его девушка сидела за столиком для четверых, напротив Радужной Леди, вечно ездившей с собачкой, и рядом с крепким мужчиной средних лет в дорогом костюме. Этого пассажира Санджей уже несколько раз видел прежде. Высокомерный, самоуверенный топ-менеджер. На таких Санджей вдоволь насмотрелся на отделении экстренной медицинской помощи, когда их везли на каталках с прободением язвы, вызванной нескончаемыми стрессами, или с подозрением на инфаркт (следствие «расслабухи» с помощью кокаина). Те, кто были в сознании, обычно кричали: «У меня частная медицинская страховка!» Наверняка и этот тип тоже считал себя лучше большинства простых смертных и не отличался уважением к личному пространству других.
Зато Санджею очень нравилась Радужная Леди. Он часто встречал ее по пути на работу, но никогда не заговаривал. Причины его симпатии были очевидны. В мире, где почти все одевались в черное, темно-синее и разные оттенки серого, эта женщина появлялась в одежде изумрудно-зеленого, бирюзового и яркопурпурного цветов. Она и сегодня не обманула его ожиданий. На Радужной Леди был костюм из ярко-красного твида, что делало ее похожей на клубничное варенье, какое всегда оставалось на дне больших «семейных» жестяных банок кондитерской фирмы «Куолити-стрит».
Может, попросить Радужную Леди снять собачку, чтобы он тоже мог сесть за столик? Как-никак ее питомица вряд ли имела сезонный билет, да и вообще позволять животному занимать место, предназначенное для людей, противоречило всем правилам гигиены и безопасности. Но Санджей не только восхищался Радужной Леди; он в равной степени также и побаивался ее. Причем наверняка не он один. Каким бы переполненным ни был вагон, лишь немногие пассажиры отваживались попросить эту даму убрать собачку с сиденья. А если и просили, то впредь никогда уже не повторяли этой ошибки. С Радужной Леди не рисковали связываться даже кондукторы.
Держась за металлический поручень, Санджей остался стоять. Он пытался сообразить, как лучше приблизиться к девушке и начать разговор. Раньше он никогда не заговаривал с незнакомыми людьми. Все его прежние свидания происходили с сокурсницами в колледже или сослуживицами на работе, а также через сайт знакомств. Там ты день за днем ведешь беседу о пустяках, осторожно выдавая крупицы сведений о себе. До встречи живьем проходит немало времени. Старая школа с жуткими условностями. Понятно, почему его сверстники предпочитали знакомиться иным способом.
В пространстве вагона, как всегда, было довольно тихо, если учесть, что в этой небольшой металлической коробке ехало около восьмидесяти пассажиров. Только постукивание колес, лязгающие всплески музыки из чьих-то наушников да редкое покашливание. И вдруг в это пространство, словно тяжелый грузовик, ворвался крик:
— В ВАГОНЕ ЕСТЬ ВРАЧ?
Санджей получил ответ на свои мольбы, хотя довольно неожиданно и весьма экстравагантным образом. Кашлянув, он придал голосу максимальную уверенность и ответил:
— Я медбрат!
Толпа почтительно расступилась. Пассажиры отодвигались, освобождая ему проход. Санджей шел, улавливая целую гамму запахов: кофе, туалетной воды, пота. Он торопился к столику, где сидели Радужная Леди, его девушка и мужчина, который наверняка чем-то подавился.
В медицинском колледже, где учился Санджей, подобный случай изучали еще в первом семестре первого курса. Неотложная первая помощь, модуль № 1: толчки в живот, также известные как прием Геймлиха.
Сказалась практика: дальше Санджей действовал на автопилоте. Он и не подозревал, что в нем столько силы.
