ружья.
– Эх, вот бы бабахнуть! – высказал своё желание Васька.
– Бросай кверху картуз, дяденька в него и пальнёт! – с ехидным намерением предложил Ваське Санька.
– Да-а, за картуз-то мамка выволочку задаст! – жалобно протянул Васька.
– А ты схитри, скажи, что охотник прометился, хотел стрельнуть в ворону, а попал в картуз, да и дырки-то можно загладить, – наивно поучал Ваську Панька.
– Ну, тогда можно, я согласен. Дяденька, стреляй! – и Васька со всего маха высоко подкинул вверх свой, с широким околышем с пружинкой, оставшийся ему после отца, картуз.
Сергей Лабин, моментально сняв с плеча свою двустволку и прицелившись, мигом пальнул в взлетевший над дорогой картуз. Подхваченный выстрелом картуз в воздухе подвспрыгнул, и, упав на дорогу, колесом покатился впереди толпы. Ребятишки с гиканьем бросились к картузу. С задорным смехом разглядывали изрешечённый дробью картуз, разглядывая его с детским азартом, считали дырки. Дома от матери Ваське попало как следует, за испорченный картуз он получил затрещину, но Ваське это нипочём, наслаждение от выстрела всё заглаживает, и всё перебарывает.
Дорогой, пока ребята несут ружья, иногда между ними возникают споры, а споры перерастают в драки. Из-за пустяков раздерутся и начнут полысонить друг друга, кулаками и волтузать, обоюдно вцепившись в волосы, только клочья летят.
– Смирнов, давай их разнимать. Да вы что, мать вашу, в дыхлы-то! – одного в спину, другого по боку, еле унял.
Ребята остепенились, приутихли. А в этот воскресный день охотники в лес не пошли, решили поохотиться на диких уток на озере. Своей охотой охотники взбулгачили всё село, выстрелами будоража тишину, пугая девок и старух, которые к выстрелам особенно чувствительны. Ребятишки целой ватагой шарахаясь из стороны в сторону, азартно улепётывают следом за охотниками, как воробьи перескакивают с места на место, стараясь чем-нибудь услужить тому или иному охотнику и как-то навлечь на себя его внимание.
– Дяденька, а вон там в тростниках дикая утка села! – оповестил Сергея Лабина Панька.
– А ну-ка, малец, сбегай ко мне домой, принеси патронов. Спроси у тёти Паши, скажи, что я велел.
Паньку с места как ветром сдуло, вихрем помчался по берегу озера, азартно понёсся по делу.
– Вот, дядя Сергей, десять патронов тётя Паша дала.
– Молодец! – похвалил Сергей Паньку.
– А стрельнуть дашь?
– Дам, только потом! – пообещал Сергей Паньке.
А над озером блаженная благодать, над поверхностью озера зеркальная гладь. По всей окружности озера мирно стоят амбары и бани. В зеркальной глади воды причудливо отобразилась вниз шпилем колокольня в полёте, слегка касаясь воды, блаженно купаются ласточки, в синеве неба летая беззаботно, резвятся стрижи. Из густой поросли тростника-палочника слышится гусиное гоготание и утиный кряк. Вокруг озера на берегу трава по-августовски пожухла, лопухи, росшие на середине озера, тоже пожелтели, от ветра и волн они оказались с порванными краями, от воды осклизли. Из зарослей тростника на поверхность озера поросшей жёлтой кубышкой с кряком выплыла домашняя утка, в тон ей хрипло зашарпал с зелёным отливом в пере селезень. Утка, вздыбившись над водой, трепетно потрепыхав в воздухе крыльями, снова осела на воду, аккуратно уложив крылья на место. Подплыв ближе к мосткам, утка и селезень стали доставать со дна затонувшую картошку, забавно перевёртываясь в воде вверх хвостами.
На мостки зашла Настасья полоскать бельё. Подоткнув подол сарафана под поясок, она усердно принялась за дело. Мостки под ней ходуном заходили, гоняя в обе стороны мелкие волны. Она попеременно, то полоскала бельё в воде низко наклоняясь над нею, то гулко шлёпала вальком по взмоченному белью на мостках, высоко и ловко взмахивая вальком над головой. Во все стороны от неё разлетались зернистые водяные брызги, в которых, отражаясь, солнечные лучи, образовали разноцветную радугу. Завидя приближающихся по берегу охотников и толпу крикливых ребят, Настасья обрушилась на них с бранью:
– Вот чёрт вас тут носит, всю воду взбаламутили, прополоскать бельё стало негде! – ругалась она на ребятишек. – А вы, охотники, вместо того, чтобы уток бить, убили бы хоря, он у нас ночью курицу задушил!
– А где он? – в один голос спросили ребята.
– Вон у наших боковых ворот, идите да глядите.
Ребята бросились ко двору. Около ворот валялась изгрызанная хорем курица. Следовавшая за толпой ребятишек и вертевшаяся под ногами охотников, Сергеева собака Димка, подошла к заеденной курице, деловито обнюхала её и с видной тоскливостью отошла прочь. Откуда ни возьмись, выскочила кошка.
Димка, азартно скуля, бросилась кошке вдогонку. Спасаясь от собаки, кошка, скребя когтями, в один момент очутилась на заборе, она, изгорбатившись и взъерошив шерсть на спине, окрысившись предупредительно грозно замяукала на собаку. Внезапный выстрел мгновенно поднял в воздух галок, мирно сидевших до этого на приближённой ветке. Шумно хлопая крыльями о ветви, они всполошено загалдели, своим криком подняли невообразимый гвалт. Но выстрел был направлен вовсе не по галкам, а из-за укрытия бани, Сергей Лабин выстрелил в сидевшую на заборе кошку, которая упала с забора замертво. А Сергей до того меткий стрелок, он выстрелом своим даже сбивал шапку с головы, из интереса согласившегося на это любителя забав и приключений. Перепуганная выстрелом Настасья, узнав, что им убита кошка, с бранью обрушилась на охотников:
– Зачем это вы убили кошку!!! Вот соседке Марье я скажу, она за кошку-то вам задаст!
– А я думал это хорь от собаки на забор забрался, вот и выстрелил, в торопях-то не разобрался! – самодовольно улыбаясь оправдывался перед Настасьей Сергей.
Заслышав выстрелы на озере, Николай Ершов решил тоже принять участие в охоте на уток и присоединиться к своим друзьям-охотникам. Сняв со стены ружьё, он вышел из избы на улицу. И тут, как нарочно перед его глазами представилась следующая картина: изгоняя вторгшегося в надсельские воздушные просторы, ястреба, ласточки, воинственно нападая на него, тревожно голосили, а особо храбрые, смело преследуя его, старались как-то ущипнуть разбойника в хвост и в спину. Изгнав из своих пределов врага, ласточки торжествовали победу, они защебетали как-то по-особенному весело и победоносно. Ни секунды не размышляя Николай, прицелившись, выстрелил в ястреба; тот встрепыхнул крыльями, пошёл на снижении и рухнул на землю в отдалённом картофельнике. Видимо, Николай смертельно ранил ястреба, за его разбойничьи налёты на кур и беззащитных птичек, хищник получил по заслугам. Но Николай не побежал отыскивать ястреба, ему было не до этого и вот почему. От внезапного Николаева выстрела перепуганный соседский ребёнок Гриша, одиноко сидевший на лужке, взревел в невыстошный голос. Встревоженный этим плачем Николай с ружьём в руках быстро подскочил к ребёнку и стал его, уговаривая, успокаивать:
– Гриша, не плачь, не бойся, дядя Коля шутит!
Успокойся, не реви, это я ястреба разбойника убил, он кур и цыплят таскает, а из цыплят курочки вырастут, тебе яичек нанесут, коко к Пасхе тебе снесут! Понял?! Ну, вот
