class="p1">В конце концов водоворот вытолкнул ее вперед, и она оказалась у самого края сцены, так что музыканты прыгали прямо перед ней – Слэш потел и мотал головой в такт басовой партии, голубые волосы и фиолетовая гитара Лем сливались в неясное пятно.
Зрение Чарли стало размытым, как будто она попала в какой‐то арт-проект по ночной съемке с длинной выдержкой – она видела ореолы вокруг софитов, за каждым движением Слэша и его друзей тянулся след. Она чувствовала музыку кожей, но только добравшись до переднего края, когда колонка оказалась прямо над ней, ощутила музыку внутри: в животе защекотало, в горле застучало, пульс участился в такт игре Слэша. Это вызывало одновременно восторг и легкую тошноту. Она вырвалась из потока и прижалась к сетчатому динамику колонки. Музыка билась в ее грудной клетке, музыка, похожая на сердечный приступ. Она закрыла глаза, почувствовала вспышки огней на веках и музыку на коже и стояла так, пока не зажегся свет.
Следующее, что она помнила, – толпа рассеялась, она сползла на пол и сидела, прислонившись спиной к проводам, а Слэш оказался перед ней и пинал ногой ее кед.
Господи, ты одна такая, кто может отрубиться во время трипа, – сказал он.
Я не спала, – сказала она.
Слэш протянул руку, Чарли вложила в его ладонь свою, и он с неожиданной силой прижал ее к себе. Она медленно подняла глаза. Он опустил руку ей на поясницу, потом ниже, и она почувствовала, как по всему телу пробежали мурашки, как будто часть музыки еще оставалась у нее внутри. Она просунула палец в шлейку его ремня, и их тела слились сами собой – во всяком случае, у нее это точно получилось само собой, – бедра и животы стали единым целым, его губы коснулись ее губ. Но когда Чарли приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его крепче, он отшатнулся назад и что‐то крикнул через ее плечо. Помолчал, потом раздраженно всплеснул руками.
Да там, блядь! В кармане!
Чарли обернулась и увидела, что Грег роется в чехле от бас-гитары Слэша.
Если ты так обдолбался, что даже найти их не можешь, они тебе и не нужны, – сказал Слэш. – Я тебя больше домой не потащу.
Грег только улыбнулся, оторвал от листа один из квадратиков с изображением Дональда Дака и сунул его в рот.
Ты придурок, – сказала Лем и выхватила у него оставшуюся часть листа.
Сердце Чарли бешено колотилось, на лбу выступил пот, но почему‐то это вызывало приятное волнение: ощущения были скорее как в парке аттракционов, чем как при панической атаке. Поле ее зрения расширилось, сознание развернулось, как будто во лбу распахнулась дверь. Она снова надела процессор, и звук хлынул в ее голову теплым приливом.
Так мы идем или нет? – спросила Лем.
Из всей группы она была единственной, кого как будто не накрыло.
Куда? – спросила Чарли.
Кайф совсем не тот, если не пойти танцевать! – сказал Слэш и снова притянул Чарли к себе.
Вайн-стрит преобразилась у нее на глазах – теперь пустота вселяла надежду на будущее, а крашеная фанера обрела праздничный вид. У каждого светофора вырос хвост, как у воздушного змея, а каждая фара напоминала падающую звезду.
Видите кометы? – рассеянно спросила Чарли.
Вот это тебя вштырило, – сказала Лем.
Идя по улице, Слэш и Чарли раскачивали сцепленными руками. Чарли больше не могла уследить за разговором, но ей было все равно, она получала удовольствие от туманной смеси голосов и от звуков города.
Они остановились у ряда складов, на каждом из которых красовалось предупреждение о камерах и штрафах. Табличка на последнем здании гласила, что оно подлежит сносу. Но Чарли чувствовала, как что‐то жужжит внутри, и когда Слэш запрыгнул на погрузочную платформу и потянул на себя металлические двери, электронная музыка выплеснулась наружу, словно открыли вакуумный затвор. Внутри какая‐то женщина нарисовала маркером у них на руках крестики, а потом дала каждому по порции алкогольного желе. Лем выпила свой шот и повесила пластиковый стаканчик на один из шипов Сида; Слэш и Чарли последовали ее примеру. Грег отстал от них, прислонившись к стене, и пристально разглядывал собственные руки.
Сид махнул рукой, показывая, что Грега надо оставить в покое, мотнул головой, чтобы стряхнуть стаканчики с волос, и они упали на пол, где уже валялось несколько десятков других. Чарли нравился хруст под ногами – это напоминало ей о тех редких случаях, когда у них в Колсоне выпадал снег, и она представляла, как давит льдинки, пока Слэш тащил ее к центру склада. Под пульсирующими огнями уже танцевало около сотни человек.
Шикарное место, – сказала Чарли.
Что?
Если уж и нарушать закон, то только так!
Я не понимаю! – сказал Слэш.
Я не понимаю! – передразнила она.
Он притянул ее к себе и яростно поцеловал. Покачиваясь вместе с ним в такт движениям всего зала, она начала тереться о его бедра, пока не почувствовала, как у него встает. В конце концов они перестали целоваться, но продолжали танцевать, крепко прижавшись друг к другу, Слэш осторожно раздвинул рукой колени Чарли, чтобы она могла оседлать его ногу. От этого трения она почувствовала себя пьяной – тело пылало, кожа была горячей и зудела при малейшем прикосновении, как будто все нервы обнажились. Чарли снова подумала о конкурсантках, с которыми работала ее мать: интересно, чувствуют ли они такую же невесомость, когда танцуют, но эта мысль не задержалась у нее в голове надолго. Теперь она поймала такой сильный приход, что даже воспоминания о матери не могли помешать ей кайфовать.
Рядом замаячили Лем и Сид, и они со Слэшем оторвались друг от друга и смешались с другими танцующими, большинство из которых теперь прыгали, как на рок-концерте, необузданные и потные, вскинув руки в воздух, выкрикивая слова песни и двигаясь как единое целое.
Чарли на время потеряла Слэша из виду, но ее мимолетное беспокойство быстро сменилось очередным приливом эйфории, и она продолжала прыгать. Он вернулся с новыми порциями алкогольного желе и показал ей свою руку, на которой написал маркером:
Хочешь свалить отсюда?
Она выпила свой шот и увлекла его на улицу.
Язык тела
На следующее утро Чарли проснулась голой поверх одеяла. Сквозь сломанные жалюзи Слэша пробивались лучи яркого зимнего солнца. Она торопливо огляделась в поисках упаковки от презерватива, заметила ее и облегченно выдохнула, впервые осознав, что задерживала дыхание. Когда паника
