Леонард сел за руль и завел двигатель. Хряк протянул руку и посигналил. Винни тронулся с места, а Леонард последовал за ним в сторону реки. Все молчали. Леонард всем сердцем сожалел, что отказался пойти на тот фильм с ниггером в главной роли.
Над застоявшейся, заросшей растениями водой стоял туман, было жарко из-за деревьев поблизости. Направляя «Импалу» вниз по узкой глинистой дороге, пролегающей сквозь густую листву, Леонард не мог отделаться от ощущения, будто его автомобиль — это вошь, лениво пробирающаяся через заросли чьих-то лобковых волос. Он почувствовал, что руль дрожит: это пес, все еще прикованный цепью к бамперу, то и дело подпрыгивал на кочках. Он уже совсем забыл о нем, а теперь, когда вспомнил, забеспокоился. Что, если цепь запутается, и им придется остановиться? Вряд ли Хряку понравится незапланированная остановка, когда на полу лежит труп, от которого Хряк жаждет избавиться.
Наконец деревья кончились, и теперь они ехали вдоль берега реки Сабин. Леонард никогда не любил воду. В лунном свете вода в реке была похожа на отравленный кофе. Леонард знал, что там водятся аллигаторы и щуки размером с небольших аллигаторов, а еще у самой воды копошатся тысячи ядовитых змей, и одна лишь мысль об их скользких извивающихся телах вызывала тошноту.
Они приблизились к мосту, известному как Сломанный мост. Он был старый, обветшавший, провалившийся посередине и лишь с одной стороны соединенный с землей. Иногда люди приходили сюда, чтобы порыбачить с него. Но сейчас рыбаков здесь не было.
Винни остановил пикап, и Леонард тоже заглушил мотор, развернув машину в сторону моста. Когда все вышли наружу, Хряк заставил Шептуна взять Скотта за ноги. Несколько газет, прикрывавших голову Скотта, слетели, открыв его ухо и частично лицо. Шептун вернул газеты на место.
— На кой черт ты это делаешь, — проворчал Винни. — Плевать, если он запачкает землю. Вы, два идиота, найдите-ка лучше что-нибудь тяжелое, чтобы он не всплыл.
Шептун с Леонардом принялись метаться из стороны в сторону, будто белки, в поисках камней или больших тяжелых бревен. Внезапно они услышали крик Винни:
— Твою мать, Хряк, ты только посмотри на это, а!
Леонард обернулся и понял, что Винни обнаружил Рекса. Он стоял, упершись руками в бока, и смотрел вниз. Хряк подошел к нему, встал рядом, а затем оглянулся на них.
— Эй вы, обсосы, идите-ка сюда.
Леонард и Шептун подошли и тоже посмотрели на собаку. От нее осталась только голова, позвоночник, с которого свисали куски мяса и клочья шерсти, и несколько переломанных ребер.
— Никогда раньше такого не видел. Да на это только псих способен! — воскликнул Хряк.
— Господи боже, — сказал Винни.
— Кто так поступает с собаками? Черт, у вас что, сердца нет? Это ж собака! Лучший, мать его, друг человека! А вы двое так зверски его убили!
— Мы его не убивали, — возразил Шептун.
— Вы что, хотите, чтобы я поверил, будто он сам это сделал? Что у него просто выдался плохой денек, и он решился на такое?
— Господи боже, — повторил Винни.
— Нет, сэр, — сказал Леонард. — Он был уже мертвым, когда мы посадили его на цепь.
— Охотно верю, — сказал Винни. — Впариваете нам какое-то дерьмо. Вы, ребятки, собаку убили! Господи боже.
— Только подумаю, как он, бедняжка, пытался бежать за вами, а вы, два ублюдка, ехали быстрее и быстрее… Да вас самих убить мало!
— Нет, — сказал Шептун. — Все было не так. Он был уже мертв, а мы напились, нам стало скучно, вот мы и…
— А ну заткнись! — рявкнул Хряк, больно ткнув Шептуна в лоб пальцем. — Лучше просто заткнись! Мы и сами прекрасно видим, что вы сделали, ублюдки. Таскали бедного пса по всей округе, пока от него одна голова не осталась… Да кто вас так воспитал? Вас что, матери не учили, как надо с животными обращаться?
— Господи боже, — снова сказал Винни.
В полной тишине все продолжали смотреть на собаку. Наконец Шептун сказал:
— Можно нам идти? Искать груз, чтобы утопить ниггера?
Хряк взглянул на Шептуна так, будто он только что возник перед ним из ниоткуда.
— Да вы сами хуже ниггеров! Так обойтись с собакой. А ну, обратно в машину. Живо!
Леонард и Шептун подошли к «Импале» и уставились на труп Скотта точно так же, как еще минуту назад смотрели на собаку. В тусклом лунном свете и в тени деревьев газетные листы, которыми была обернута голова Скотта, делали его похожим на огромную куклу из папье-маше. Хряк подошел к ним и резко пнул Скотта в лицо, так что газеты разлетелись в стороны, а над водой повисло эхо, перепугавшее лягушек.
— Забудьте про ниггера, говнюки, — сказал Хряк. — И давайте сюда ключи.
Леонард достал ключи и отдал их Хряку. Хряк подошел к багажнику и открыл его.
— Тащите ниггера сюда.
Леонард взял Скотта за одну руку, Шептун — за другую, и вдвоем они потащили его по земле.
— В багажник его, — сказал Хряк.
— Зачем? — спросил Леонард.
— Потому что я так сказал! — ответил Хряк.
Леонард с Шептуном погрузили Скотта в багажник. Рядом с запаской он выглядел совсем жалким, а его лицо все еще было частично прикрыто газетой. Леонард подумал, что, если бы в машине, которую этот ниггер сегодня угнал, тоже оказалась запаска, то ничего этого не произошло бы. Он просто заменил бы колесо и уехал, не попавшись на глаза парням из «Уайт Три».
— Так. А теперь ты полезай туда к нему, — сказал Хряк, жестом указывая на Шептуна.
— Я? — переспросил Шептун.
— Нет, не ты, я разговариваю с гребаным слоном, который стоит у тебя за спиной. Да, да, ты! И пошевеливайся.
— Боже, но мы правда ничего такого не делали с этим псом, мистер! Мы ведь вам все объяснили. Мы с Леонардом нашли его уже мертвым… Это все Леонард придумал.
Хряк не произнес ни слова. Он просто стоял, придерживая рукой открытый багажник, и смотрел на Шептуна. Шептун переводил взгляд с Хряка на багажник и обратно. Наконец он посмотрел на Леонарда и стал залезать в багажник, развернувшись к Скотту спиной.
— Повернись на другой бок, — скомандовал Хряк, и закрыл багажник. — Теперь ты, как там тебя, Леонард? Иди сюда.
Но Хряк не стал ждать, пока Леонард выполнит приказ, а попросту схватил его за шиворот своей жирной рукой и толкнул его на землю, туда, где лежал Рекс. Винни по-прежнему стоял и глядел на собаку.
— Эй, Винни, — начал Хряк, — ты понял, что я придумал?
Винни кивнул. Он наклонился и снял с собаки ошейник. И надел его на Леонарда. Леонарду в нос тут же ударил запах мертвой псины. Он скорчился, его вырвало.
— А я ведь ботинки почистил, — сказал Винни и резко пнул Леонарда в живот. Того снова вырвало смесью колы и виски.
— Вы, засранцы, худшие куски дерьма на свете, раз вы так обошлись с собакой, — сказал Винни. — Хуже ниггеров.
Винни достал из багажника рыболовную леску и связал руки Леонарда за спиной. Леонард начал плакать.
— Прекрати, — сказал Хряк. — Все не так уж плохо. Не так уж плохо.
Но Леонард не умолкал. Его плач превратился в кошачий вой, который эхом раздавался среди деревьев. Он закрыл глаза и попытался представить, будто он все же пошел на фильм с ниггером в главной роли, но уснул в машине, и ему просто снится дурной сон. Но представить это у него не получалось. Тогда он подумал о летающих тарелках, которыми бредил уборщик Гарри, о тарелках и лучах. Если такие тарелки и существовали, то излучали они явно не скуку. Ему не было скучно. Ни капли.
Хряк снял с Леонарда ботинки, толкнул его на землю, стащил с него носки и засунул их Леонарду в рот поглубже, чтобы тот не смог их выплюнуть. Хряк сделал это не потому, что боялся, как бы кто не услышал крики Леонарда, а просто потому, что не любил шум. От него у Хряка болели уши.
Леонард лежал на земле рядом с трупом пса, в луже собственной рвоты, и беззвучно рыдал. Хряк и Винни подошли к «Импале», открыли двери и встали так, чтобы удобнее было толкать машину. Винни снял «Импалу» с ручника и вместе с Хряком принялся толкать ее вперед. Поначалу машина поддавалась с трудом, но когда дорога начала слегка наклоняться в сторону старого моста, поехала быстрее. Шептун негромко, будто бы нехотя, стучал в крышку багажника. Цепь натянулась, и Леонард почувствовал, как его тянет за шею. Он пополз по земле, будто змея.
Винни и Хряк отпрыгнули в стороны и наблюдали, как машина скатывается к краю моста и на удивление бесшумно исчезает в воде. Мимо них протащило Леонарда, увлекаемого в воду весом машины. Когда его дотащило до моста, одежда начала цепляться за щепки, пока штаны и нижнее белье не сползли до колен.
Цепь свесилась с края моста с проржавевшими перилами, и Леонард попытался уцепиться ногой за выступающую доску, но это было бесполезно. Под весом машины он только вывихнул себе коленный сустав, заскрипели гвозди, и доска отломилась.
