сказал, чего не мог я? Почему у него получилось, а у меня нет? Я был очень рад – это правда. Но меня мучило то, что я сам не смог договориться с маман, и это было неприятно.
– Ну, а где Женя-то твоя?
А вот это был хороший вопрос. За всеми этими недоразумениями и перекриками я как-то не заметил, что Женя даже ни разу не объявилась. Я звонил ей по привычке каждый день, но телефон всё время был недоступен. Это меня не удивляло – она всегда отключала его, когда мы ссорились.
Я рванул к ее родителям, чтобы сказать, что могу с ней поехать, но, похоже, они не были рады меня видеть. Не то чтобы они меня не любили, но, по ходу, они хотели мне что-то сказать.
Я просто не мог в это поверить.
Теперь, когда всё было так реально.
Когда даже мама уже согласилась.
Когда у меня появился новый шрам.
Когда я решил сделать первый в жизни нормальный шаг, отличиться от отца, меня щелкнули по носу.
Отец, кстати, сказал, что я правильно делаю, что еду вместе с Женей, и помог мне с деньгами. Это он, наверное, наученный на своих ошибках, так говорит. Где он только раньше был? Где он был, когда я рос полным растением и думал, что в жизни тебя всегда будет кто-то поливать и обрезать высохшие ветки? Где он был, когда мать вкалывала на двух работах, а я сжимался от звука проезжающего ночью лифта?
Только вот куда я поеду, если она уже уехала три дня назад? Я должен был это понять, должен из ее дневника. Она как будто намекала, что уедет без меня. Я чувствовал себя полным психом, когда ворвался в квартиру к Жениным родителям, не поверив, что она действительно уехала.
Я обыскал весь дом, но ее и правда там не было. Еще она сказала им, чтобы они не говорили, где ее можно найти в Милане. Мать Жени вообще не хотела меня видеть, а я рыдал, как идиот, и ходил по Женькиной комнате. Потом Женин отец вывел меня из квартиры и сказал, что ничем не может помочь. Что не будет нарушать обещание, которое дал дочери.
– В конце концов, – сказал он, когда я уже уходил, – в Милане не так уж много заведений, где учат на художников, – и захлопнул дверь.
Я вернулся домой. Курьер как раз привез мой паспорт с визой. Бросил в чемодан оставшиеся вещи, взял какие-то свои иллюстрации, которые заранее приготовил, и поехал в аэропорт. Пока собирался, автоматически включил «Евроньюс». Там как раз показывали, какая погода в аэропортах. Вот теперь она мне пригодилась! В Петербурге было лётно!
Прошло уже несколько дней, и Женя всё это время там одна. Я знаю, что она справится, но вопрос в том, какой ценой. Если она сейчас отдаст эту цену, то не сможет отдать свое доверие еще полжизни.
Хорошо хоть, Макс сейчас с мамой. Он даже отложил работу на какое-то время и уговорил ее съездить развеяться, собираются в Осло. Я тоже когда-нибудь поеду в Осло с Женькой. Мы тоже будем с ней играть в города. Главное – найти ее. Контроль мне казался невыносимо долгим. Все эти просвечивания. Скоро уже мысли начнут читать. Я вспотел, и один из проверяющих спросил, не болен ли я. Я сказал, что нет. Они измерили мне температуру, но всё, слава небесам, было в норме. Интересно, что сейчас там делает бедная моя Женька.
Когда я уже прошел контроль и ждал посадку, пришло сообщение от мамы:
«Я поставила за вас с Женей свечку в церкви, берегите себя. Люблю. Мама».
Так странно. Ты стоишь в аэропорту, а где-то за тебя и твою любовь стоит свеча. Теперь я не сомневался, что найду Женьку. Теперь я точно знал, что у нас всё получится. Остается только ее найти. Мне тут же вспомнился случай. Когда мне было лет двенадцать, мы пошли с мамой в церковь недалеко от нашего дома. Когда мы зашли в храм, там уже шла служба, поэтому мы тихонько купили свечи, зажгли и поставили их. Я почему-то волновался и долго не мог поставить свою свечу. Всё время получалось, что она стоит как-то криво, поэтому я боялся, что она упадет. Мама уже стояла на службе и молилась, а я всё пытался поставить свечку. За мной наблюдала бабушка в платочке. Ну, знаете, из тех, что помогают со свечами во время служб. Она была маленькая и седая. Наконец я поставил свечу и встал рядом с мамой. В какой-то момент мне стало как-то не по себе. Я обернулся и увидел, что моя свеча падает. Я не успел даже подумать о том, чтобы подскочить и спасти ее, как та самая старушка поймала свечу и поставила ее ровно. У нее она сразу встала как надо. У меня даже слезы тогда потекли, а она мне улыбнулась. И только тогда я успокоился. Вот и сейчас мне стало так же спокойно после маминой эсэмэски.
Когда самолет взлетал, я решил, что даже если виза кончится и я не найду Женьку, то я сделаю новую визу и буду искать до тех пор, пока не найду.
Чтобы хоть как-то отвлечься от крутящихся мыслей, я взял газету. Читать там особо нечего, но чем еще заняться в самолете, когда земля уже не видна? Музыку я слушать не мог, потому что вся она напоминала о Жене. О, что-то про Джексона пишут.
«Король поп-музыки Майкл Джексон, скончавшийся 25 июня на 51-м году жизни, похоронен в четверг вечером на кладбище Glendale Forest Lawn под Лос-Анджелесом, сообщает телекомпания CNN. На похоронах присутствовали Элизабет Тейлор, актер Маколей Калкин, певец Стиви Уандер и экс-супруга Лиза-Мария Пресли…»
…you see? – I see. I see (англ.)…понимаешь? – Понимаю. Понимаю. (Здесь и далее – примеч. ред.).
You know (англ.) – знаешь ли.
Stuff (англ.) – здесь: ерунда, заморочки.
Hug (англ.) – объятие.
Sweetheart (англ.) – милый.
Help me, sweetheart (англ.) – Помоги мне, милый.
Tabula rasa (лат.) – буквально – чистая доска, чистый лист.
