рубиться друг с другом вместо того, чтобы губить самураев. После боя Такеды Сингена с Одой Нобунагой (победил, как ни странно, Синген – коварным ударом боевого веера) оказалось, что у Сасаки хватает денег на банку второго таера.
Он сразу ее и купил. Медлить не стоило, потому что фортуна переменчива, успех перетекает в поражение – и Сасаки-сан уже видел впереди печальный финал.
Его бойцы были всего лишь куклами. Одна программа наносила поражение другой. В их синтетических жилах плескалась красная краска. А баночные якудзы любили живую кровь. Они хорошо помнили ее вкус, цвет и запах. Новизна придуманного Сасаки зрелища и высокое искусство боя, которое он сумел воскресить, удерживали баночный интерес долго – но приедается все.
Если честно, объяснил один из зеркальных секретарей, то, что делает Сасаки – просто механическая симуляция. А баночникам и так доступны любые симуляции. Поэтому куклы Сасаки понемногу надоедали избалованным клиентам, и тотализатор стал приносить все меньше денег.
Интерес баночных якудз, временно притянутый его куклами, возвращался к боям между живыми телами. Бойцы некрасиво лупили друг друга цепами и бейсбольными битами – но зато в очки зеркальных секретарей брызгала настоящая кровь. Высочайшее искусство снова проигрывало балагану. Как всегда.
И опять в этом была щемящая красота поражения и гибели, понятная только японцу высокого духа, видящему ясно, что вся история страны Ямато с восьмого века была такой же изысканной трагедией – поражением света, ниспровержением утонченного и прекрасного. Лишь тупые западные варвары и их островные подпевалы способны были находить в этом то становление феодализма, то капиталистическую революцию, то небывалый экономический подъем.
Чтобы удержаться в бизнесе, надо было придумать что-то новое. Радикальное. Выйти на бой с пошлостью мира – и рассечь ее ударом фамильного меча. Такой путь существовал, Сасаки чувствовал это животом. Но решение никак не приходило, и он продолжал понемногу делать своих кукол.
У него был теперь контракт на банку второго таера – но в мир иной, в отличие от некоторых, Сасаки не спешил, со спокойной и ясной душой доживая в старом Токио последние телесные годы. Приятно смаковать закаты и рассветы этого мира, зная, что скоро распрощаешься с ними навсегда. Но как занятно любоваться ими в уверенности, что на смену им придут совсем другие рассветы и закаты!
Такое спокойное блаженство, думал Сасаки, было прежде знакомо лишь глубоко религиозным людям, верящим, что будда Амида возьмет их в свой западный рай. Все-таки прогресс существует – и странными метастазами проникает даже в область духа.
Но земная жизнь, конечно – не только розовый водопад сакуры, девственный песок сада камней и все прочее, что показывают законопослушным туристам. Жизнь – это еще и азарт риска. Головокружительная тайна. Секретная страсть.
На лолит из Винницы Сасаки-сан вышел случайно, через объявление в защищенном сетевом канале.
Он, конечно, не стал делать закладку – а переписал его фломастерной кисточкой на бумагу, как в древние времена. И потом уже с чистого незарегистрированного гаджета вышел в сеть на загородном пляже, чтобы изучить все параметры, особое внимание обратив на тип затылочного чип-ридера. Как он и думал, азиатского стандарта.
Винницкие лолиты (такой дешевый вариант называли полулолами) работали на серых азиатских комплектующих, которые трудно отследить.
Для чата с продавцом Сасаки-сан вышел в эфир с другого незарегистрированного гаджета – разумеется, через голосовой модулятор. Продавец на экране был нарисованным парнем в бейсболке. Поскольку клиент был из Японии, парень сделал себе японское лицо. Но говорил он по-английски с сильным русским акцентом.
– Чем они отличаются от обычных? – спросил Сасаки-сан. – Почему такой дисконт? Низкое качество?
– Они качественные, – сказал продавец. – Очень близкие к человеку. Собственно, это реальные девки, только стазисные и жестко зачипованные. В том смысле, что работают прямо от чипа. Активны только мышечно-моторные зоны мозга.
– А глаза? – спросил Сасаки. – Они видят?
– Зрительный контур работает в режиме биокамеры, с распознаванием уже на чипе. Глаза просто фиксируют свет, а видит программа. Все остальное по тому же принципу. Мозговая активность значительно меньше, чем у хелперов. Не даем мозгу включиться всерьез, поэтому обходим самые крутые криминальные статьи. На них даже права животных не распространяются. Больших проблем не будет.
Сасаки так и предполагал.
– Как их растят?
– Блиц-рост девять месяцев в растворе, дальше год бегут в мокром стойло-тренажере на протеинах. Электропрокачка мышц. Поэтому мышцы отличные. Тело стопроцентно аутентичное, прослужит пять-семь лет. Если хотите такую со всеми наворотами, живыми мозгами и внутренним чипом, заплатите раз в сто больше, а потом сядете на триста лет.
– Но у них и недостатки наверно есть?
– Да, – согласился продавец. – На чипе только одна программа – отработка команд по смене позы, имитация оргазма и боли, все вот это. Как у синтетической куклы. Фактически, по поведению недорогая кукла и есть. И по управлению очень примитивная. Голосовые команды можно подавать на английском, арабском и фарси – их отрабатывает не мозг, а чип. Есть даже пульт. В общем, простая как пылесос.
Сасаки так и думал.
– По обслуживанию, – продолжал продавец, – будить надо раз в неделю – пожрать, оправиться. Моется сама, на чипе есть программа. Остальное время в стазисе. По стазису предельно заоверклочены. Если хотите совсем худенькую, надо будить для еды не раз в неделю, а раз в десять дней. В общем, не девочка, а скорее биофетиш. Для тех ценителей, кого интересует главным образом биологический аспект. Молодая кожа, запах подмышек, выделения желез, все вот это, что вы в Японии любите…
– Почему вы полагаете, что мы это любим? – спросил Сасаки.
– А то мы не видели… Не стесняйтесь, чего уж там. Если вам биофетиш нужен – уровень высочайший. В остальном просто кукла. Поведение, обучаемость – ноль.
– А чип можно поменять? – тихонько спросил Сасаки.
– Вам не потребуется, – ответил продавец. – Нареканий ни разу не было.
– Можно или нет?
Продавец улыбнулся.
– Мозг вы ей все равно не прокачаете. Неокортекс у нее фактически мертвый. Нейросвязи так сформированы, что доступно только управление мышцами с чипа. Голос можно подключить – но нужна отдельная прога, и говорить она все равно будет только с внешней памяти. Хотите лолу другого класса – готовьте другие деньги. И заодно сушите сухари. А с этой вы на серьезную статью не налетите. Именно потому, что работает прямо от чипа и нейронных связей минимум. Человеком таких признают только в трех латинских диктатурах. И то потому, что там уже три века вообще не вспоминают про законы…
– Вас понял, – сказал Сасаки. – Будут еще вопросы, свяжусь.
Он сделал заказ, расплатившись венесуэльской криптой. Ни одного номера или пароля в электронной памяти. Сложные комбинации цифр и символов, ручной каллиграфией нанесенные на папиросную бумагу. Как приятно потом
