главное, помалкивали. Можно было не беспокоиться о том, что их мозги замышляют дурное или хитрое.
А стоило сказать им «Стазис!», как они тут же залезали в свои собачьи контейнеры и принимали позу зародыша до следующей кормежки. С горпиной можно было пройти сквозь любые жизненные невзгоды – и ни разу не разозлиться на нее всерьез.
На материке, понял наконец Сасаки, живут достойные восхищения умельцы – но их искусство не сразу бросается в глаза. Истинно сказано в древнем трактате: великое совершенство безыскусно. Оценить мастера может только другой мастер, да и то нужно время, чтобы разобраться.
Наконец первый чип с гибридной программой был готов. Сасаки-сан перенес в него своего первенца – Камидзуми Нобуцуну, снизив силу ударов на время отладки. Было непонятно, как поведут себя живые мышцы и связки.
В первый день Сасаки-сан смотрел, как горпина делает формы иайдзютцу – «искусства встречать сидя». Чересчур резкие и быстрые движения тут не требовались, зато хорошо был виден уровень владения мечом – вынуть из ножен, обозначить удар, стряхнуть воображаемую кровь, быстро и безошибочно вложить назад в ножны… Все сопутствующие движения, кажущиеся профану случайными и неважными, были исполнены горпиной великолепно.
На следующий день она уже рубила свернутые бамбуковые циновки – и при всем желании Сасаки-сан не мог придраться ни к чему. Мышцы у нее действительно были качественные. Год стойло-тренажеров на протеинах – это серьезно. С чуть более прокачанным мозгом – даже на уровне хелпера – такая лола стоила бы чувствительных денег.
Сасаки уже выяснил по названиям и номерам, что лолиток делают для Народной Аравии, где новый американский прокуратор, черный исламский крэпер DUPF (кажется, это имя было акронимом фразы «пыль под ногой пророка») гарантировал каждому жителю четырех белых гурий еще при жизни. Огромный проект, и совершенно легальный, во всяком случае по арабским законам – просто кто-то в нем подворовывал, продавая в Азию списанные образцы с левой очиповкой… Баночные якудзы знали все. Ну или почти все.
Быть может, думал Сасаки-сан, славянская вороватость и есть лучшая черта этих народов. Во всяком случае, с точки зрения реальных интересов мирового сообщества.
Через пару дней он поставил на вторую горпину чип с Минамото Есицунэ – и прогнал ее по тем же тестам. Изумительно! Она выполняла формы иайдзютцу на таком же высоком уровне – но совсем в другой манере… Впрочем, Сасаки-сан допускал, что зритель без его опыта в боевых искусствах не заметил бы особой разницы.
Наконец Сасаки-сан решился устроить между боевыми лолитами поединок.
Победил Нобуцуна.
Он весь бой простоял в низкой стойке с косо поднятым над головой мечом, изредка меняя угол наклона лезвия – и Есицунэ не посмел приблизиться. Он только ходил вокруг. Потом, когда время уже кончалось, Нобуцуна отвернулся, словно ему наскучило происходящее, шагнул прочь – и Есицунэ все-таки бросился на врага.
Нобуцуна, даже не оборачиваясь, ушел вбок и сделал колющий выпад мечом… Меч вошел Есицунэ в живот, и только услышав девичий всхлип, Сасаки-сан пришел в себя – и вспомнил, что перед ним не два легендарных героя, а одетые в пальмовые листья тяночки, одну из которых, дрыгающуюся на полу в луже крови, уже не починить.
– Стазис!
Команду выполнила только одна. Второй было не до команд.
Возникал, конечно, серьезный моральный вопрос о чужом страдании. Для Сасаки такие вещи имели значение, и он знал, как это проверить.
Якудзы в свое время подарили ему редкую и дорогую игрушку – сакудо, «канатную дорогу». Она позволяла непосредственно ощутить, что чувствует другой человек – такие были в ходу у изощренных любовников, психонавтов и уголовных следователей: две стальные горошины, соединенные тонкой и прочной жилой. Для полноценной работы нужен был, конечно, имплант и QQ-nekko – но даже без них канатная дорога давала эхо. Сильную боль Сасаки ощутил бы точно.
Пока горпина была еще жива и хрипела, он вставил одну горошину в свое ухо, а другую в ее.
Ничего. Совсем ничего. Ум горпины был пуст и безмятежен. У нее просто не было сознания – общего для всего мозга экрана, где могли бы отобразиться сигналы боли.
Но ее кровь пахла кровью. Разрезанные кишки – разрезанными кишками. Дерьмо пахло дерьмом.
Сасаки-сан много лет пытался синтезировать все эти запахи в нужной пропорции, но жизнь цвела свежее и ярче. Поэтому баночным якудзам и надоели его представления. Но теперь он предложит им аттракцион, с которым не сможет конкурировать никто…
Сасаки спустил видео пробного боя вниз, и якудзам идея понравилась. Настолько, что Сасаки дали серьезный аванс, на который он заказал в Виннице сразу сто горпин. Продавец объяснил, что перегнать столько не проблема – но попросил сделать цифру не такой круглой. Лучше, чтобы вообще не кончалось на ноль, отчетность этого не любит.
Сасаки-сан купил сто восемь – и варвары, конечно, не поняли тонкого издевательства.
К этому времени баночные якудзы окончательно установили, что Винница списывает тянок на фальшивых рекламациях и приходящий в Японию материал по официальной версии – брак, сожженный в заводском крематории.
Горпины по-прежнему поступали под видом клонированных чипособак, на которых права животных не распространялись. Собаки по таможенным документам предназначались для гонок с поеданием: сырое собачье мясо приобретает особый вкус после нескольких кругов быстрого бега. Такой гастрономический спорт реально существовал при паре ресторанов – но таможню все равно пришлось взять в долю.
Баночные якудзы, может, и не держали за яйца весь мир, но хорошо знали, кто кого держит и за что.
Когда горпины прибыли, начались непредвиденные трудности. Якудзы на правах инвесторов приписали к Сасаки целую команду дизайнеров и консультантов. Руководила ими довольно еще молодая мисс Мичико, бакалавр Оксфорда, этническая японка, говорившая с ним по-английски. Она была жертвой фальшивого инсульта, тоже не имела в голове импланта и не носила QQ-nekko. На контакт она вышла через старомодный планшет. Консервативный вкус. Близость больших денег. Очень, очень больших денег.
– Мы вместе сделаем нечто уникальное, – сказала она с экрана. – Нечто такое, что полностью воплотит в себе японский дух. Мы соединим архаику с современностью в уникальном воинско-эротическом опыте и создадим продукт, вобравший в себя само восходящее солнце!
Мисс Мичико произнесла много помпезных фраз, больше подходящих для рекламной брошюры, чем для профессионального обсуждения, и с каждой секундой Сасаки-сан чувствовал себя все мрачнее.
Предчувствие не обмануло. Скоро дизайнеры Мичико представили проекты боевой одежды будущих будо-тян. Все они были вариацией на тему максимально облегченного школьного костюмчика-матроски с оголенным животом. В комплект также входили кеды с развязанными шнурками, высокие белые носки с черным ушастым кроликом и так далее.
Школьный костюмчик еще можно было вытерпеть. Но его дополняли элементы самурайской брони – шлемы, наплечники, наколенники, подобранные так,
