стал такой трагедией. А тут вон оно что… «Мужчина оказался женат». Лида, почему «оказался»? Просто женат. Это для тебя «оказался», потому что ты категорически не хочешь ничего видеть вокруг.
Бабушка продолжала спокойно нарезать мелко луковицу и добавила:
– А я думала, что ты уже давно привыкла к своим придурковатым поступкам и их последствиям.
В этот раз суровые слова бабушки Лиду совершенно не задели. Ей сейчас было откровенно безразлично, что там вообще с мужчинами: «были» они женаты или «стали».
– Ба, а давай тетю Зою со Стасиком сегодня в гости позовем?
Вот этого бабушка совсем не ожидала, глаза ее просто сразу округлились от удивления и, глядя на внучку, она произнесла:
– А вот это что-то новенькое! Неужели тебя Зоя вчера уговорила? – бабушка сразу бросила готовку и стала мыть руки. – Пойду, позвоню. Правда, не знаю, как она внука будет уговаривать к нам прийти.
– Почему уговаривать? – теперь удивилась Лида.
– Да он не очень-то стремится с тобой опять увидеться. Детская травма, видимо, еще не зажила.
– Что за травма?..
– Да ты совсем маленькая была… Не знаю, что там у вас произошло, вы игрались, и он тебе домик кукольный как-то там поломал. Уселся, что ли, на него… А ты, схватив пластмассовую куклу, со всего маху ударила его по голове, а потом закатила истерику. Ну примерно такую же, как сейчас. С тех пор он не очень любил к нам в гости ходить. Ладно, я пошла звонить.
Лида неожиданно засмеялась. Слезы горечи резко сменились слезами какой-то непонятной радости, и она вдруг стала хохотать без остановки. Бабушка вернулась обратно.
– Лида, я не пойму, ты смеешься или плачешь?
– Ба, смеюсь, правда, ну смешно же…
– Совсем уже, – бабушка покрутила пальцем у виска и вышла.
Потом Лида слышала, как подруги беседовали, из комнаты долетали фразы: «а он что любит», «давай в обед», «котлеты», «бутылочка», «да есть, не бери».
– Видимо, детские обиды поутихли. Внук дал добро, – бабушка вернулась на кухню.
– Ба, давай я тебе помогать буду.
– О, нет, давай без таких лихих поворотов, истерики будет достаточно. Да пойди, наконец, умойся! Морда вся расплылась, может, правда пчелы покусали? Где вы там их нашли вместе с Зоей? Она тоже такая придет?
Лида опять расхохоталась. Ей стало так весело, что она стала смеяться без остановки, размазывая по лицу текущие слезы, только теперь уже от радости.
– Ба, ты сама виновата… Че ты так смешно говоришь…
– Да иди уже отсюда! Психбольная.
Лида послушно потопала умываться. Из зеркала на нее глянула круглолицая девушка, с оплывшим лицом, вся опухшая, с маленькими красненькими заплывшими глазками, и девушка опять расхохоталась. «Вот это морда! Ну всяко уже в отражении видала, но такое уродство в первых раз! – смеялась Лида без остановки. – Еще и старушку из снов боялась, а вот страшила где…».
– Лида, я тебе сейчас скорую вызову, если ты не успокоишься. Что за вертеп ты сегодня устраиваешь?
Раньше такие слова всегда ранили, слышались грубыми и обидными, но сейчас они казались невероятно смешными и веселыми, и девушка опять расхохоталась.
– Ба, давай все-таки помогу.
– Лида, отстань, найди себе занятие.
– Ба, ну я хочу чем-нибудь помочь.
– У меня уже почти все готово, сейчас стол накрою, а потом пойду, мусор выброшу, а ты в магазин сходишь, сейчас подумаю, что еще купить надо к столу…
– Ба, я сама мусор выброшу, а потом зайду в магазин.
Лида смотрела на несколько голубых пакетов, аккуратно перевязанных и ожидающих отправку на мусорку. Бабушка медленно повернулась. Вот это уже был явный перебор в неожиданностях сегодняшнего дня.
– Ну выброси…
Теперь обе глядели на пакеты. Последний раз Лида выбрасывала мусор много лет назад и, вообще, эти же годы она не ходила в сторону баков и старых гаражей. Бабушка недоуменно поглядывала на обувающуюся внучку с мешками в руках.
Лида вышла из подъезда и повернула в сторону гаражей. Внутри было какое-то непонятное волнение, как будто она направлялась на свой первый сложный экзамен с невероятно строгими членами комиссии. Она потихоньку шла, поглядывая вперед. Шаг, еще один, еще.
Она почти дошла, как обратила внимание на асфальт впереди. На нем отчетливо виднелись расчерченные мелом классики. Как раз в том самом месте, где они были нарисованы во сне. Лида подошла ближе, выкинула пакеты с мусором и присела, рассматривая асфальт. Вблизи белые линии будто исчезли, Лида всматривалась, потом провела пальцем по еле виднеющейся белой линии. Следа на пальце не было. «Неужели мне показалось», – подумала девушка и, присев на корточки, стала присматриваться к рисунку. Вдруг она увидела, что за мусорными баками что-то сверкает. Она поднялась и с любопытством и волнением заглянула за небольшое железное ограждение. Земля там словно сияла откуда-то изнутри. Лида наклонилась и сразу поняла, что это – это были осколки различных стекол. Девушка вспомнила, что на этом месте раньше располагалась огромная мусорная куча, со временем ее убрали, и сейчас оставшиеся старые осколки от стекол и бутылок отражали солнечные лучи и, сверкая из-под земли, походили на драгоценные камни. Лида покрутила головой: особенно сияло что-то чуть поодаль. Девушка подошла ближе. Из земли торчал большой осколок толстого бутылочного стекла, темно коричневый, насыщенного шоколадного оттенка. Лида подцепила его ногтем и подняла, края его были неровные, и при каждом небольшом повороте он сверкал, отражая неровными гранями солнечный свет. Лида покрутила стеклышко в руках. «Вот какая необычная драгоценность…».
Она продолжала осматриваться вокруг. Раньше именно здесь, среди нескольких дворовых гаражей, они играли с подружками в куклы. Лида вспомнила, как здесь было раньше. …Здесь посередине стоял старый деревянный стол, а вокруг несколько скамеечек, на которых днем сидели пенсионеры или играла малышня, а вечером собиралась уже компания постарше. Тут висели качели… Лида подняла голову: большая ветка, к которой привязывали толстые веревки, давно сломалась. Гаражи… Один, самый старый и ржавый, был совсем небольшого размера. Проживающий в соседнем подъезде пенсионер когда-то хранил здесь ненужные вещи, а потом мужчина переселился, и этот гараж стоял заброшенный и всегда открытый. Лида с подружками играли в нем в куклы и считали это сооружение своим домиком. Девушка приоткрыла старую ржавую дверку, пытаясь заглянуть внутрь. Дверь скрипнула, и Лида увидела старые валяющиеся лоскуты и тряпки, из которых они тогда мастерили одежду куклам и развешивали вокруг, словно ковры и занавески, и еще там внутри находились старые деревянные ящики, которые изображали мебель.
Лида закрыла ржавую дверь и вдруг увидела, что с балкона на нее внимательно смотрит бабушка. Она не сводила глаз с внучки. Девушка громко засмеялась. Она представила картину, которую лицезрела с высоты ее бабушка: взрослая внучка что-то рассматривает на асфальте и роется в земле, потом бродит и копошиться возле мусорки. И Лида опять засмеялась, глядя на свой балкон на
