как снежинки, дорогая подруга, ложатся тебе на плечи. Тебе не нужно обнажаться.
Твоя лучшая подруга (на всю жизнь)
На юг
— Осенью мы лишимся квартиры, — сообщает Д. Й. Джонссон. — И что нам тогда делать?
Я заканчиваю предложение и оборачиваюсь.
— Найдем другую.
Он смотрит на меня.
— Давай уедем, Гекла.
Я встаю.
— Куда?
— На юг. На поезде.
Он стоит посреди комнаты.
— Мы с тобой очень похожи, Гекла. У нас нет пристанища.
— У нас нет денег на билеты. Ничего нет.
Я думаю: вся моя собственность — две печатные машинки. Одна из них электрическая.
— Мы найдем какой-нибудь выход. Я возьму еще смены.
Он размышляет.
— Будем в дороге неделю, и ты будешь писать.
— Всю дорогу?
— Да, всю дорогу. Поедем до последней остановки поезда, пока не доберемся до моря. В дороге будем покупать хлеб и сыры, названные по деревням, где их варят.
Дорогая Гекла.
У меня есть новости. Мы купили машину, а именно оранжевый «сааб», который Лидур приобрел через свояка за бесценок. И это еще не все. Я получила права. Лидур сподвиг меня на это и даже сам несколько раз проехал со мной, чтобы сэкономить на уроках вождения. Инструктора очень удивило, что я умею ездить задним ходом. На экзамене мне нужно было припарковаться. Ни у мамы, ни у свекрови нет прав. В первую самостоятельную поездку я хотела съездить посмотреть, как Лидур работает в котловане, но едва успела отъехать от дома, как чуть не сбила туриста. Он не пострадал, но мы оба были в шоке. Кто же ожидает встретить туриста в нашей стране во второй половине августа? Он оказался французским геологом, приехавшим ради извержения на Суртсее. У него была карта, и он показал мне, куда направляется. Мне ничего не оставалось, как отвезти его в Торлаксхёфн, хотя на заднем сиденье были обе девочки. По счастью, Катла почти всю дорогу проспала в люльке. Иначе мне пришлось бы останавливаться ее кормить. Я потратила немало времени, чтобы объяснить ему, что мою подругу зовут Гекла, а дочь — Катла, но в конце концов он понял. Это два вулкана, сказала я ему.
Р. S. Вчера встретила Старкада с девушкой. Насколько я заметила, они окольцевались. Он спросил, пишешь ли ты мне, и я сказала, что получаю от тебя письма каждую неделю. Он заглянул в коляску. Пока мы болтали, его девушка стояла округлив глаза.
Во мне живут два человека, и между ними война
Д. И. Джонссон встречает меня после работы и провожает домой. Он едет на своем велосипеде, я на своем, но сразу же замечаю, что он нервничает.
— Что-то случилось?
Он переходит прямо к сути.
— Мне тут пришло в голову, Гекла, что нам лучше перед поездкой пожениться.
Вид у него серьезный. Я улыбаюсь ему.
Он смахивает челку с глаз.
— Я не шучу, Гекла.
Вот уже третий раз за короткое время он упоминает о браке. То сообщает, что какой-то его друг женится, то говорит, что в конце концов сам пойдет под венец.
— Значит ли это, что ты сдаешься?
Он не отвечает на вопрос и смотрит прямо перед собой.
— Я думал об этом. Так будет лучше для нас обоих.
Он мнется.
— И к тому же дешевле. Понадобится только один номер в гостинице.
— Не получится, — говорю я.
— Существует много видов брака, — продолжает он. — Ты моя лучшая подруга. Мы оба отличаемся от остальных.
Он останавливается и смотрит на меня.
— Это ничего не изменит. Я смогу быть самим собой, ты сможешь писать. Мы будем заботиться друг о друге.
Мы подходим к входной двери. Он помогает мне заблокировать велосипед.
— Я часто получаю предложения от женщин, — говорит он.
По двору носятся две собаки.
— Мы были бы красивой парой. Самой красивой, Гекла.
Милая моя Гекла.
Две недели назад мой свекор скончался после тяжелой болезни. Я написала памятную статью о нем в «Моргунбладит». Она была единственной. Хотя они с Лиду ром не были близки, мне показалось, что свекор заслуживает статьи за подаренные картины Кьярваля. Вечером Лидур обнял меня и сказал, что не знал о любви отца к поэзии Ханнеса Хафапейна. (Он попросил меня прочитать ему статью вслух, потому что по какой-то причине у него сливаются буквы. Я этого не понимаю.) Я прокомментировала строки: я люблю тебя, шторм, я люблю, люблю тебя, вечная битва. Но Лидур опечалился, увидев в церкви женщину в черной вуали, которую никто не знал. Она казалась убитой горем. О себе, по его словам, он этого сказать не может. Я взяла и сшила новые занавески на швейной машинке. Они оранжевые, как наш «сааб». Лидур не заметил в спальне никакого изменения.
Р. S. Прочитала стихотворение Сильвии Плат, которое ты мне прислала, и клянусь, оно все изменило, я уже не та, ибо оно было обо мне. Оно такое странное и красивое. Спасибо, что ты перевела его для меня. Я не могу думать ни о чем другом.
Галактика
Я написала редакторам трех исландских газет и спросила, могу ли посылать им путевые заметки. И хотела бы получить аванс. Когда мы уже были готовы отказаться от путешествия, происходят три события. Приходит ответ от редактора социал-демократической газеты, он готов платить мне за очерки и даже выдать небольшую сумму вперед. Кроме того, я получаю письмо от датского редактора, который согласен опубликовать мой рассказ, отредактированный коллегой Йона Джона. В письме он отмечает оригинальность композиции, которая напоминает галактику. В этом безумии, однако, есть система, пишет он. К письму приложен чек. Я беру велосипед, еду на вокзал и покупаю два билета. В один конец.
Но самое важное — это письмо от папы.
Дорогая Гекла.
Лето выдалось как обычно. То дождь, то засуха, и все не вовремя. Ты пишешь, что думаешь отправиться в путешествие на юг. Тебе ведь на это нужны деньги? Посылаю письмо в конверте с марками, которое было среди вещей твоей матери и попало к ней из архива ее прадеда. Это ответ королевского чиновника на жалобу прадеда, что наместник самовольно собирает птичьи яйца на его земле. Вот я подумал, Гекла, а вдруг ты сможешь получить за него деньги. Марки на конверте ценятся дороже всего. Больше мне сказать нечего. Надеюсь только, что поездка на юг будет познавательной и принесет тебе удовлетворение.
Отель «Стрёнд»
Мы сходим с поезда поздно ночью. Еще темно, так что мы сидим на скамейке
