о кончине Большого Джорджа. Печальную весть сообщила его дочь Альберта, которая сейчас шеф-повар в Бирмингеме. Нам будет его не хватать. В барбекю ему не было равных. Альберта сказала, что до последних дней отец не отходил от плиты.
О хорошем. Мы с Уилбуром встретили Новый год в «Клубе лосей», и я выиграла двадцать пять долларов в бинго. Приятное начало года. А еще я могу сообщить, что муж мой впал в детство, чем добавил мне изрядно седых волос.
На Рождество соседским ребятам подарили огромный батут, который они установили во дворе. И вот после завтрака я мою посуду, случайно бросаю взгляд в окно и вижу своего чокнутого супруга как раз в тот момент, когда он взлетает на высоту шести футов. Честно скажу, перепугалась я до смерти. Разумеется, все бросаю, бегу на улицу и заставляю его слезть с этой чертовой штуковины. Ох уж эти мужчины! Не важно, сколько им лет, они никогда не взрослеют, правда? Ведь старый дурень мог переломать себе все кости. Говорит, он здорово повеселился, а вот мне было совсем не до смеха. Чуть-чуть опоздай я, и осталась бы вдовой. Ей-богу, никогда не знаешь, чего от него ждать. И с ним жить невозможно, и без него никак. Ладно, буду жить с ним и надеяться, что он не доведет меня до инфаркта.
Ну, пока, и, пожалуйста, не рискуйте зря, ибо жизнь и без того коротка. Запомните: сколько бы там ни было на часах, натикало уже больше, чем вы думаете.
Ваша верная писака
Дот
В следующий приезд Руфи в Бирмингем они с Эвелин пошли в тот же ресторан, где ужинали в свою первую встречу год с лишним назад. Сделали заказ, и Эвелин поинтересовалась, как поживает Бад.
– Да вроде бы все по-прежнему. Он часто спрашивает о вас и очень рад, что мы подружились.
– Я тоже рада. – Эвелин задумалась и подозвала официанта. – Пожалуйста, принесите большую бутылку хорошего шампанского.
– Мы что-то празднуем? – удивилась Руфи.
– Кто знает. Возможно.
Официант принес бутылку и налил шампанское в бокалы.
– Руфи, я хочу сделать вам предложение.
– Что?
– Вы же знаете, я была единственным ребенком в семье.
– Да, как и я.
– Но сколько себя помню, я всегда мечтала о сестре.
– Я тоже.
– Тогда… Руфи Тредгуд, ты станешь моей сестрой, которой у меня никогда не было?
У Руфи увлажнились глаза.
– Я согласна. А ты, Эвелин Коуч, станешь мне старшей сестрой?
– Да. – Эвелин подняла бокал. – Предлагаю выпить за мою сестренку Руфи.
– И за Эвелин, старшую сестру, о какой можно только мечтать. – Руфи чокнулась с ее бокалом.
Тот факт, что в зрелом возрасте каждая из них обрела сестру, был очень трогательным, и потому обе заплакали. Но следом подобное проявление чувств обеих смутило, и они засмеялись сквозь слезы.
К столику подошел встревоженный официант.
– Прошу прощенья, дамы, что-то не так?
– Нет-нет, все прекрасно, – сказала Эвелин и тотчас неловким движением опрокинула на себя бокал с недопитым шампанским. Они с Руфи рассмеялись так громко, что на них стали оборачиваться другие посетители.
– Ой-ой! – сказала Эвелин, заметив недоуменные взгляды. – Надо вести себя прилично, иначе нас за ухо выведут из зала.
Руфи сделала серьезное лицо.
– Я буду паинькой, сестрица.
Секунду обе сдерживались и вновь захохотали.
Официант вернулся на кухню и, поглядывая сквозь круглое окошко в двери, удивленно сказал шеф-повару:
– Миссис Коуч, похоже, наклюкалась.
– Вот и хорошо. Чем пьянее клиент, тем больше чаевые.
Шеф оказался прав. Стодолларовая купюра, оставленная Эвелин, была принята с великой благодарностью.
Полустанок, Алабама
10 августа 1935
Летом преподобный Скроггинс на все выходные увозил своих церковных работников в баптистский лагерь в Коламбусе, Джорджия. Руфь, взяв на себя организацию кормежки, уехала вместе с Бадди. Пока их не было, Иджи решила на пару с Большим Джорджем сплавать вниз по реке и половить сомов. Оба любили рыбные блюда, к которым Руфь была равнодушна.
Рано утром, запасшись рыболовной снастью, дробовиком и приготовленными Сипси сэндвичами с беконом, по два каждому, они спустили лодку на воду.
Часом позже Большой Джордж потихоньку подгреб к заводи, где обычно водились сомы. Он рассчитывал добавить крупный экземпляр к шести большим рыбинам, уже имевшимся в садке.
Рыболовы проплывали под веткой раскидистого дерева, когда в лодку что-то грузно шмякнулось, слегка ее качнув. Иджи не поняла, что это было, а вот Большой Джордж успел разглядеть.
– Не двигайтесь, мисс Иджи, – тихо и спокойно сказал он, а потом медленно потянулся за дробовиком. – Замрите.
Опустив взгляд, на днище лодки Иджи увидела разинутую пасть огромной водяной змеи-щитомордника, изготовившейся к нападению.
В ту же секунду Большой Джордж нажал спусковой крючок, и грянувший выстрел проделал в днище большую черную дыру, в которой исчезли ошметки змеи и щепки раздробленных досок. Лодка стала тонуть, до берега пришлось добираться вплавь.
Большой Джордж угробил ялик, зато спас жизнь Иджи. Ядовитый укус «хлопкового рта» [16] мог прикончить ее, прежде чем она доедет до больницы. Мокрые насквозь, рыболовы пешком побрели обратно к месту, где оставили машины.
– Да черт с ней, с этой старой лодкой, она мне не нравилась, – сказала Иджи.
– Вот и ладно, потому что теперь она покоится на дне, – усмехнулся Большой Джордж. – Вместе со всем нашим уловом.
– Да уж. Слава богу, ты меткий стрелок. Другой бы мне отстрелил ногу к чертям собачьим.
– Я старался не промазать.
– М-да… Змеюка-то здоровенная, а?
– Не то слово. Потянет фунтов на пять-шесть.
* * *
Неожиданная встреча с огромной змеей любого ввергла бы в панику, но Большой Джордж, к счастью, не боялся ползучих гадов. В свое время он поработал в лесной глухомани и знал, как с ними обращаться.
И вообще, в критических ситуациях этот парень не ведал страха. Однажды он запрыгнул в загон к боровам, куда упал трехлетний ребенок. Как известно, хряки сожрут что угодно, и шрамы на руках Большого Джорджа были тому доказательством.
Кое-как обсушились; Большой Джордж отбыл на своем грузовичке, Иджи собралась ехать следом, но сперва достала из-под сиденья бутылку виски и сделала пару хороших глотков. Она еще не оправилась от потрясения и невольно задумалась о непредсказуемости жизни. Вот ты живая, а через мгновенье можешь быть мертвой.
Иджи снова глотнула из бутылки. Она поклялась на Библии, что ноги ее не будет в Ривер-клубе. Но Руфь вернется из баптистского лагеря только завтра. Домой ехать не хочется, а клуб совсем рядом. Может, на минутку заехать и пропустить всего один стаканчик?
