Вся вымокла! Прости, ты снова из-за меня испугалась. Нет-нет, с бабушкой все хорошо. Меня зовут Александра…
– Очень приятно, – обескураженно пробормотала я, следуя за ней.
– Я проезжала мимо, гляжу, ты стоишь под дождем. А до дома еще далеко… Тебя подвезти?
Вопрос был риторическим, потому что мы торопливым шагом направлялись к машине. Над лесом по-прежнему нависали огромные почерневшие тучи. Казалось, что дождю нет конца.
Машина Александры была не той, на которой Генрих возил Йована и его отца. Сразу было ясно, что тачка – собственность мамы Йована и водит она ее сама. В салоне было тепло и витал аромат дорогих духов. Мне было неудобно, что я такая мокрая уселась в чистую светлую машину.
Александра отрегулировала зеркало заднего вида и пристегнулась. Ее светлые волосы от влажности завились. Я ненадолго засмотрелась на профиль женщины. Прямой нос, выразительные скулы и изогнутые, как у Йована, ресницы. Еще на улице я отметила, какие у Александры яркие синие глаза. Она гораздо старше моей мамы, но выглядела моложе своих лет и была очень красивой. Моя мама тоже красавица, но от нее за версту несло дерзостью и заносчивостью. А мама Йована производила впечатление мягкой и тактичной женщины.
– Мы с сыном приехали на выходные на дачу, – сказала она, заводя машину. Мотор приятно заурчал. Капли громко ударялись в лобовое стекло и оставляли после себя извилистые дорожки. Александра включила дворники.
– Йован тоже приехал? – спросила я, пытаясь скрыть радость.
Кажется, у меня это не очень хорошо получилось, и мама Йована посмотрела на меня с подозрением.
– Приехал, – кивнула она, – что совсем на него не похоже. Раньше не затащишь на дачу, а теперь почти каждые выходные сюда едет…
Александра вела машину плавно и бережно. Я подумала, что, скорее всего, она не подпустила бы к своей тачке ни одного Генриха. Мама Йована будто прочитала мои мысли.
– Я люблю ездить одна, без водителя, и вообще обожаю автомобиль. Это для меня как медитация. Уже не помню, когда в последний раз ездила на общественном транспорте.
– Я тоже люблю водить, – призналась я, – только у меня машины нет. Но папа на совершеннолетие подарил мне мотоцикл.
– Мотоцикл? Серьезно? – посмотрела на меня Александра. – А я думаю, чего это и мой сын мотоциклами забредил?
– А вы против? – спросила я.
– Против? Не то чтобы… Опасно это, конечно. Особенно для Йована. Он у нас с детства приключения себе находит на одно место. Ты же знаешь поговорку, что мужчина – это случайно выживший мальчик. Точно про моего сына.
Мы рассмеялись.
– Я и сама по молодости на мотоциклах гоняла, – призналась Александра.
– Серьезно? – искренне удивилась я. Не могла себе представить ее, такую утонченную, за рулем байка.
– Ага! – мама Йована звонко рассмеялась и стала выглядеть еще моложе. – Мы слушали турбофолк и гоняли по городу. Моя молодость прошла прекрасно, несмотря на тяжелые времена.
– У моего дедушки был «Урал», – сказала я. – Не у того, который жил здесь. У другого – маминого отца. Они с бабушкой живут на берегу Азовского моря, но мы ездили к ним всего один раз… У мамы с родителями натянутые отношения. Дедушка говорил, что мотоцикл сломан и его уже не починить, а мы с папой справились. Весь отпуск провозились. Мне даже на пляж неинтересно было ходить. Вернулась тогда со странным загаром с юга: вся белая, а руки черные-черные. Отремонтировали мотик в последний день перед отъездом. Тогда меня впервые папа прокатил… И все – влюбилась!
Александра вела машину и, улыбаясь, внимательно слушала меня.
– Ой, вам, наверное, неинтересно, – смутилась я.
– Почему же? Очень интересно, – искренне отозвалась Александра. – Я тоже как-то пробовала починить свою машину…
Так, непринужденно болтая, мы доехали до нашего дома. В салоне было тепло и уютно, мне даже не хотелось выходить из машины. И все, о чем я в тот момент думала: «Неужели с чьей-то мамой можно просто так болтать?» Со своей у меня никогда не получалось…
– Все-таки собираетесь продавать? – кивнула Александра на наш дом.
Я пожала плечами.
– Папа хочет.
– А Елена Анатольевна?
Мы так и не знали до конца отношение бабушки к продаже. По мере того как в дом возвращалась жизнь, мне казалось, что нам всем жаль с ним прощаться.
Когда я вышла из машины, дождь уже не был таким сильным. Он превратился в неприятную морось. Я не сразу заметила, что на нашем участке есть еще кто-то кроме Славки. Громкий смех вывел меня из задумчивости.
Йован вместе со Славой, облачившись в одинаковые желтые дождевики, тусовались у сарая.
– Что вы здесь делаете? – спросила я, не отводя взгляда от Гарбича.
– Йован мне помогает, – довольным голосом проговорил Славка, кивнув на сарай.
В работе они не особо продвинулись. Только на стене появилось еще больше глупых надписей. Одна из них: «Маша + Ваня = любовь».
– А это что такое? – вспыхнула я.
– Это Ванечка написал, – заржал Славка, явно передразнивая мою бабушку.
– Закрашивайте быстро свои художества! – потребовала я.
Славка послушно принялся закрашивать свои каракули, но надпись Йована почему-то оставил. Мы с Гарбичем отошли в сторону.
– Славный Слава, – сказал Йован.
Последнее время я слышала по поводу Славки только упреки от Лени, поэтому услышать похвалу было приятно.
– Он хороший друг, – согласилась я, – не обязан помогать мне, но, как видишь, здесь. Лика тоже должна была приехать.
– Саша спрашивал про Лику, – многозначительно посмотрел на меня Йован.
– Прости, но у них ничего не вышло бы, – покачала я головой.
– Сашка – жуткий бабник. Его заинтересовала твоя подруга, но я бы и сам не советовал ей идти на свидание. Он слишком быстро перегорает.
– А ты, – посмотрела я в синие глаза Йована, – быстро перегораешь?
– Если уж я к кому-то загорелся, меня не потушить, – ответил Йован.
Я негромко рассмеялась и отвела взгляд.
– Лика по уши влюблена в Славу, он в нее, но они почему-то не могут признаться в этом друг другу, – сказала я.
– Давай им поможем? – загорелся Йован, стянув с головы желтый капюшон.
– Как мы им поможем? – рассмеялась я. Мне бы кто помог разобраться с Леней…
– Устроим им романтик или что-то в этом роде.
На щеке у Йована осталась зеленая краска. Я осторожно дотронулась до его лица. Йован перехватил мою ладонь и долго не отпускал. Я вдыхала сырой осенний воздух и чувствовала счастье. Буквально полчаса назад мне было так страшно, а сейчас хорошо и спокойно, как случалось только рядом с Йованом.
– Ты тоже не обязан все это делать, – тихо сказала я.
– Но я этого действительно хочу.
