может быть что-то в порядке? Что это такое, Паш? — машет рукой в сторону «клетки».
— А что не так-то? — спрашиваю ровным голосом. Я знаю, что ей всё это не нравится. Но это мой хлеб. Теперь. Теперь это — мой хлеб.
— Это не спорт, — шепчет Милла, оглядываясь по сторонам. Будто боится кого-то обидеть. А тут и так все собравшиеся знают, что это не спорт. Это просто бойня за деньги. И Милла должна это принять. Нет, обязана.
— Я же победил, — выдаю глупость. Исправляюсь. — Вам что, не понравилось шоу?
Боже, что я несу?
— Ты не должен участвовать в этом, как ты говоришь, "шоу"! — впервые Милла говорит прямо о боях без правил. А я как-то даже не совсем готов к этому прямому ответу. Думал, она всё равно примет мой выбор. Надеялся на это.
— Твоё место на ринге, — продолжает девушка.
— Там для меня нет места, — отрезаю я.
Милла как будто задыхается от моего ответа. И я уже жалею, что так грубо с ней разговариваю. Беру её за руку.
— Прости меня, Милк-Милк.
— Тебе не за что извиняться, — Милла выдергивает руку. — Просто откажись от этого всего.
— Но это невозможно, — протестую, и в глазах Миллы опять блестят слёзы. — Пойми, это то, что приносит нам деньги, — объясняю вкрадчивым голосом.
— А бокс?
— Бокс не приносит ничего.
— Значит, надо больше времени тратить на тренировки, — настаивает девушка, немного повышая голос. — А ты всё свободное время прозябаешь здесь. Ты не борешься за свою мечту. Или бокс больше не твоя мечта?
— Да при чем здесь мечты, Милк-Милк? Я реалист.
— Это не реализм, — говорит громко и обводит рукой весь этот зал и ресторан. — Это хрень собачья!
То, что она так непреклонна, то, что она не может принять мой выбор, выводит меня из себя.
Мой кулак врезается в гладкую поверхность стола, и Милла тут же отпрыгивает.
— Эй, — Влад ловит мою руку, сжимает и смотрит мне в глаза с предупреждением. — Усмири беса, чувак. Бой закончен.
Это как удар под дых. Как косвенное обвинение, что я сейчас воюю с собственной девушкой. Со своей Милк-Милк. А я ничего такого не сделал. Всего лишь ударил по столу…
Бл*дь. Я напугал её.
Она ушла.
— Дай ей время, — Влад по-прежнему держит мою руку. Рывком выдираю.
— Не лезь не в своё дело! — выплевываю, чеканя слова.
— Оставь её, Паш. Этот бой был тяжёлым испытанием для твоей девушки. Это я тебе как друг говорю, — Влад выглядит так, будто меня поучает, и от этого ещё больше закипаю.
— Да пошел ты, друг, — встаю, — не трогай её больше.
— Я ничего такого не делал, — говорит спокойно, но глаза выдают, что он врёт.
— Я вижу, как ты на неё смотришь, — цежу сквозь зубы.
— Паш, ты не в себе, — Влад бросает нервный смешок.
— Хорошо, скажи мне, что я ошибаюсь, и Милла тебе безразлична.
Молчание.
— Что и требовалось доказать.
С трудом ухожу, хотя хочется остаться и пересчитать кости на теле горе-друга. Но это сейчас не то, что мне нужно. Я должен найти Миллу.
Покидаю зону ресторана, выхожу в большое фойе. Оглядываюсь, Миллы нет. Решаю, что она на улице, собираюсь отправиться туда, но мою руку ловят когтистые пальчики.
— Куда собрался, мой боец? — Лика буквально виснет на моей шее.
— Мне пора, — сухо отвечаю, аккуратно её отталкиваю.
— Останься, — мурлычет девушка в самое ухо. — Отпразднуем твою победу.
— Я не хочу.
Но она как будто не понимает намеков. Да это уже и не намёки.
Дверь хлопает за моей спиной. Оборачиваюсь в сторону парадного выхода — никого.
Лика недовольно фыркает.
— Кого ты видела?
— Какая-то девчонка. Смотрела на тебя недовольным взглядом. Фанатка твоя, — голос брезгливый. — Надо, пожалуй, держать тебя поближе, а то не замечу, как уведут.
Смеется, но последнюю фразу, я уже не слышал.
Вырываюсь. Грубо, неистово. Лика цепляется за меня, как за спасательный круг.
— Паш, ты чего? — на этот раз испуганно.
Рычу из-за её тупости. Наконец, освобождаюсь от захвата липких рук и, не оборачиваясь, бегу на выход.
Милла
Конечно, я не убегу. Куда мне бежать?
Стою, подпираю спиной машину Павла. Новую. Подарок новых спонсоров.
Новые тренера, новые спортивные увлечения, новый виток в наших отношениях под названием недопонимание. От всей этой новизны слегка подташнивает. Когда наша жизнь успела стать такой… новой?!
А об этой девушке, что висла на его шее, даже думать не хочу. Меня это не трогает. Фанатки толпами бегали за ним и раньше. И похуже вещи вытворяли. А она что? На шее повисела?! Ха.
С горечью смеюсь над всей этой ситуацией и бросаю тоскливый взгляд в сторону парадного входа этого странного клуба. Неожиданно передо мной вырастает Пашка. Я не заметила, как он подошёл.
— Милл, давай поговорим, — лицо угрюмое, взгляд направлен себе под ноги.
— Давай поговорим, — отлепляюсь от машины, встаю напротив него.
— Эта Лика…
— О нет, нет, нет, об этом я говорить не хочу, — беглый взгляд вперёд, за Пашкину спину. Эта фанатка, то есть Лика, вышла через парадный вход и смотрит в нашу сторону. — Давай дома поговорим, — подхожу вплотную, беру его за руку. Не знаю, чем в этот момент руководствуюсь. Просто хочу уехать подальше: от этого места, от Лики (она сделала неуверенный шаг в нашем направлении), от этой глупой ситуации.
— Да, конечно, поехали, — Паша ведёт меня к машине, помогает сесть и через пару секунд возникает на соседнем кресле.
Поворачивает ключ, отъезжает. Его рука сжимает мою руку.
— Прости меня, Милк-Милк, — короткий взгляд на меня, а потом опять на дорогу. Его кадык дёргается. — Я напугал тебя…
Напугал ли он меня?
Да. Нет. Не знаю.
Я и раньше видела Пашку в гневе, но это было за натянутыми канатами, но никогда со мной. Он никогда не повышал на меня голос и уж тем более не стучал кулаками по столу. Но даже не это меня напугало. Я в глубочайшем ужасе от того, как быстро он отряхнулся от того безумия что творил в клетке. Там он был словно дикий зверь — обезумевший, жаждущий крови. А спустя тридцать минут — улыбается и просит нас наслаждаться шоу. Но тут же заводиться с пол-оборота при малейшей попытке поговорить с ним о боксе. Я не понимаю… и не узнаю его.
В салоне авто висит тяжёлая тишина.
— Я не из-за этого ушла, — наконец подаю голос.
— Хорошо, — поворачивается, смотрит изучающим взглядом. Пока светофор сияет красным светом, — что тогда? Тебе было не комфортно? Может, скучно?
Мой красноречивый взгляд говорит больше, чем слова.
